Наведение мостов

Господь затеял
передел вселенной.
Его вдруг обуяла мысль:
внести поправки
в бренный мир.
Идея захлестнула.
Он долго что-то
вымерял линейкой,
шагами мерил небосвод,
вздыхал,
ночами плохо спал и
потерял покой.
Котами обложился
с головы до ног.
В объятьях  монотонного урчанья
Всевышний
примирялся сам
с собой.

Идею он так и сяк
крутил в руках:
то пристально смотрел,
то отдалялся,
то вешал в шкаф,
то доставал.
Не шло решенье —
так его растак!
И все понять
пытался:
«Что ж сделал Я не так?
В чём просчитался?»

Решил он испросить
совета.
Но у кого? И
кто решится на такое?

И тут без стука,
буквально
дверь открыв ногою,
к нему ввалился
мастер-дзен.
Поставил посох
у порога, похлопал
по одежде,
стряхивая пыль,
сандальи сбросил
и вытер пот рукою 
с лысой головы.
Увидев Господа, раскинул он объятья,
к своей прижал груди:
«Давно не виделись, Всевышний. Говори.»
Прошел к дивану и
плюхнулся
в мурчаще-,
спяще-,
блаженствующую
массу
всех красок и
мастей котов.
Котенок давешний,
что Богу мешал вязать
носки и
под кровать закатывал
клубки, улегся
ровнехонько на лысину и свесил лапы.

Бог будто был
не удивлен:
«Привет,ты вовремя
явился.
Я что-то тут совсем
застопорился.
Что будешь? Как
всегда?
Любимый свой пуэр?»
«Нам заварите чай,» —
куда-то крикнул в пустоту,
по обыкновенью
своему.

«Так вот,—Господь
вальяжно развалился
в кресле, — хочу внести Я коррективы
в свое создание.
Видать, хреновое
житьё-бытье,
раз столько поступает
жалоб.
Боятся смерти — больше смерти, а воюют.
Хотят здоровья, а пышут злобой и гордыней.
Богатства алчут,
не осознавая бренности и тлена.
И хоть не первая попытка
Мной предпринятА,
придется снова начинать сначала.
А жаль, ведь Я люблю их
всем Собою.
Всегда любил.
Они живут во Мне, Я —
в них...
Да, право слово,—
отбросят пусть идею
про первородный грех и
всё такое!
Не требую и поклоненья Я.
Мой замысел — будь
счастлив человек!
И осчастливь вокруг, и вся,
и всех.
Вот как-то так.
Что думаешь?»

А мастер-дзен,
казалось, и не слушал.
Он будто бы дремал.
Повисла тишина.
Открыл глаза,
и очень медленно, почти
что нараспев, он
произнес:
«Не торопись, Всевышний.
Твой мир прекрасен.
Достоин восхищенья он:
журчание воды в ручье и
трели соловья,
рассвет, закат и полдень,
цветенье, буйство красок
летом и осенний
листопад,
равнины, горы, реки...
Да всё, все, всё!
Всего не перечесть...

Да — Ты вечный.
А человечество — увы,
увы...
Не раз уже сметал Ты их
с лица земли.
Не торопись, как мелят мельницы Твои...
И коль не ясно, пускай
хоть
двести раз туда-обратно мотаются от неба до
земли.
Прозреют наконец.
И я тому пример, Ты
знаешь...
Ты лучше мудростью
Своею — наведи мосты.
Тебе творить!»

Сказал он и умолк.
И прямо Богу посмотрел в глаза.
Поднялся:
«Ну мне пора, а то
я попу отсидел
там, на земле,
откуда Ты меня
призвал.
За простоту уж
извини.
Ты, если что —
зови.»
С котами распрощался,
Всевышнего опять
прижал к груди.
Взял посох и медленно
побрел
домой по Млечному Пути.

А Бог пошел налаживать
мосты.

U.Le_Ву
13.11.2025. 23:23