О Петербурге

О  Петербурге
    
1.
    
И хладные красоты Финского залива,
И шпилей острия, пронзающих
                небесный купол,
Храню я в памяти так странно бережливо,
Как детские воспоминания хранят и кукол.

Как будто есть туда обратная дорога,
В волшебный город грёз моих дождливых,
Где львы гранитные на пристани Дворцовой
Оберегают сны царей властолюбивых.

Где Медный всадник на коне строптивом,
Поправ змею, пришедшую с Востока,
Взирает гордо на плоды трудов своих,
На красоту Невы жестокой.

Я помню, как давно по Аничкову мосту
Я поэтически-задумчиво ходила.
Со Стрелки каменной Васильевского острова
Я видела вдали плывущий Зимний.

Несказанно… Неземное вдохновение
Проходит тихо по аллеям Летним сада.
Стыдливо статуи прекрасные
                прикрыв колени
В поклоне неземном застыли рядом.

И широка, божественна и горделива
Плывёт, бежит река Нева из Ладоги,
Одетая в цветов Авроры северной граниты,
Жемчужина Руси и Петербурга каменного.

2. Фонтан

Гречанка молодая шла по камням,
Набрав воды прохладной из ручья.
В горах тропинка узкая петляла,
Из-под сандалий ускользая, как змея.

И выронив нечаянно кувшин тяжёлый,
Присела девушка на камень, плача,
И глиняные черепки собрав в ладони,
Вдруг превратилась в статую печальную.

Из амфоры простой, не иссякая,
Бежит вода на каменную глыбу,
И греческое платье ниспадает
С поникших плеч прекрасной нимфы.

Слетает листва золотая с деревьев
И пёстрым ковром устилает весь парк.
Зима сменит осень в Царском Селе,
А девушка будет всё там.

"Ах, мой разбит чудеснейший кувшин"…
На руку горестную голову склоня,
Сидит гречанка юная среди равнин
Холодного и снежного по-русски дня.

3. Петергоф

Марли'. На Балтику направлены глядят
Изящных статуй мраморные руки,
И со ступеней белых водопад
Сбегает медленно под арфовые звуки.

Богини дивные недвижимы молчат,
Безмолвные затронув каменные струны.
Единожды услышавший мелодию наяд,
Навечно очарован ими будет.

И держит статуя Психеи у дворца
В прекрасных позолоченных руках
                людские души:
Душа державного царя и не царя
Покинуть Монплезирский сад не сможет.

Я вместе с ней любуюсь этим днём,
Струящихся фонтанов искрами в свету
И кронами резными вековых дубов.
Я чувствую, и я уйти отсюда не смогу.

Светлейших сумерек дворцовых тишина
В сырую ночь мне не приносит снов.
И я, наверное, так холодна,
Что полюбила серый Петергоф.

4. Исаакиевский собор

Средь храмов златоглавых величавых,
Среди взлетающих каскадов водных
Возвысился один, твердыню увенчав,
Собор Исаакиевский благородно.

Рельефы дивные фронтонов, колоннада…
Запомнилось не всё, а что осталось в сердце -
Не мощь оплота северного града,
А с высоты необозримый Невский,

Проспектов стрелы, устремлённые куда-то
От Адмиралтейского сверкающего шпиля –
Талантливым художником начертанная карта
Раскинулась передо мной на мили.

Через десяток лет мне снится до сих пор,
Как перепрыгивая через две ступени,
Я мчусь по лестнице витой наверх собора
Увидеть чудо, созданное гением.

В проёме арочном окна
Видна вода под сенью неба хмурой -
Нева с востока, с севера Финляндия, Нева…
Подчинены Великому Петру.

5. Колоннада Аполлона

Как в горной Греции далёкой
Дорога тянется кремнистая наверх,
Там на вершине Аполлон высокой,
А путь усыпан тернием.

И я иду - теплом согреты плиты,
Осеннего опустошения не замечая,
Когда снегами белыми укрыты,
Я по камням с трудом взбираюсь.

К свету - в венце лавровом,
Белеющему мраморным хитоном,
Муз покровителю, искусства и поэзии,
К играющему на кифаре Аполлону.

И спутниц юных предводительствуя хором,
Заставит всех забыть о ссорах,
Иду, чтобы услышать, как поёт он
И девять муз сладкоголосых и весёлых.

И замолкает шум кровавых битв,
И над землёю мир царит и тишина.
Вражда, раздоры, распри все забыты,
Божественной поэзии внимая.

В сени деревьев Павловского парка
И полукруга греческих колонн
Укрыт от дерзких любопытных взглядов,
Сияет лучезарный Аполлон.

6. Северная Венеция

С Дворцовой набережной тихой и пустынной,
За столбовой оградою цепной
Гляжу на сумерек лилово-синих линии
Над Петропавловскою крепостной стеной.

И только там черневших туч обрывки
Укрыли землю мрачной темнотой,
А высоко, пронзённый златоносым шпилем,
Зияет свод небесно-голубой.

И приручённая Нева в узде гранитной,
Поднявшись на дыбы, шипевши пеной,
В каналах узкими мостами перекрытая,
Притихла настороженно и оробело.

Нет, это не Венеция российская
С гондолами полузабавных карнавалов -
А укрощённая стихия сильная,
Покорная, но дико-первозданная.

И строгие мои стихи и строгие рисунки
Созвучны невским северным пейзажам,
И вдохновлённая я вспоминаю изредка
Великое Искусство Эрмитажа.

7. Царское Село

Я умею молчать целый день,
Придя на поросший травой водоём,
Весь зеленевший от времени,
И слушать, как плещет вода под мостом.

И белые гроты, как лебеди,
Отплывают от берега плавно и мягко,
Спускаясь тройными ступенями
К прудам Царскосельского парка.

В изогнутых кровлях простых павильонов
И в строгих пропорциях мрамора,
Надёжно укрытых кудрявыми кронами,
Холодна цветовая гамма.

И я, зачарована водною рябью,
О чём-то своём замечталась.
Часами молчала, тревожить хоть как-то
Гармонию б эту не стала.

По руслу канала зелёные листья
Плывут близ шумящих деревьев
К далёко блестевшему золотистому
Святых куполов отражению.

8.

На набережных пусто и тоскливо,
Нева гранитный брег слезами залила.
Я хладные красоты Финского залива
С собою, уезжая, забрала.

Мне не хватает их унылой песни,
И сердце отпускать моё не хочет
Ни островов зелёных, ни чудесных
Невидимых туманов белой ночи.

Остались охранять загадочные сфинксы
И каменные львы у пристани Дворцовой
Бесценные сокровища российские,
Из недр земных поднятые Петром.

Великий страж недремлющий
                несокрушимо
Над берегом в гранитном обрамленье,
Как памятник могущества и силы,
Возвысился на вздыбленном коне.

И царский жезл, направленный на Запад,
Коснётся белокаменных дворцов старинных,
Откроются врата ограды,
И оживут мои Марли и Зимний.

На набережных пусто и тоскливо,
Нева гранитный брег слезами залила.
Я хладные красоты Финского залива
С собою, уезжая, забрала.
               
Декабрь 2006 г.