Ничто сверх меры. Адам Нарушевич

ПРЕДИСЛОВИЕ

Адам Станислав Нарушевич (1733-1796) — выдающийся польский поэт, историк, епископ, один из столпов польского Просвещения. Друг короля Станислава Августа Понятовского, автор фундаментальной "Истории польского народа", реформатор польской поэзии.

Стихотворение "Nic nadto" ("Ничего сверх меры") написано в 1770 году и представляет собой образец дидактической поэзии эпохи Просвещения. Центральная идея восходит к античному принципу "золотой середины" (лат. aurea mediocritas) Горация и максиме "Ничего слишком" (греч. meden agan), начертанной на храме Аполлона в Дельфах.

Произведение построено в форме философской медитации: первая часть воспевает идеал скромной, умеренной жизни (маленький дом, сад, круг верных друзей), вторая — предостерегает от излишеств в любой сфере (власть, богатство, ученость, даже добродетель), финал вводит парадоксальную тему "ничто" — малых, незаметных причин, способных перевернуть судьбу.

Перевод выполнен шестистопным ямбом с парной рифмовкой, что соответствует стилистике русской поэзии XVIII века и передает торжественно-дидактический тон оригинала. Полные русские переводы этого стихотворения ранее в печати не появлялись.

___________________________

Поэтический перевод с польского на русский язык выполнил Даннил Лазько:

Ничто сверх меры
Адам Нарушевич, 1770

Любовь в людских сердцах надеждою живет,
Охоту множит нам, коль прибыль в руки ждет.
Величье знатных лиц лишь властию хранимо,
Скудость ума у нас рассудком восполнима.
Кредит доверия лишь в добродетель вхож,
И верности залог на злато не похож.
Коль здравия желал — умеренность храни,
Довольством ум питай во все земные дни.
В нем легкости печать — ума есть предваренье;
Коль ищешь ты его, блюди во всем строенье.

Природна грация пол нежный украшает
Сильнее, нежели краса лица прельщает;
Писатель, что слова, а не предметы чтит,
Достоин лишь хулы и критикой быть бит.
Кто хочет счастия в сей жизни обрести,
Тому в честном житье, не в книжном, смысл нести.
Друзей пусть более, чем милых дам, имеет,
Не столь языками, сколь нравом разумеет.
Здоровье пусть ему дороже злата будет,
И мир души своей прибытка не забудет.

Фольварчек невелик, долгами не тесним,
Садик, да столик мал, да кров, хранимый им,
Мальчишка-слуга, мал, проворный и удалый,
Конёк один-другой — и счастлив я, пожалуй!
Соседей малый круг, но честных и благих —
Вот истинный удел желаний всех моих.

Люблю, пока зима свирепствует вовне,
При малом очаге согреться в тишине;
Люблю обеден стол, когда друзей собор
Ведет за трапезой приятный разговор;
Где с блюда малого мы вкусно насыщаясь,
Винцом из малых фляг, как влагой, угощаясь...

Из речи же такой нам вывести дано,
Что всё, что сверх меры, вредит всем заодно.
Словцо сие мало, но всякий углядит,
Какая мудрость в нем великая сидит.

Сверх меры лишь покой дух сильный расслабляет;
Сверх меры шум и гам рассудок подавляет.
Сверх меры оборот — чужую рвет суму;
Сверх меры кто смирён — бесчувственен уму.
Сверх меры страсти пыл — помрачит ум порой;
Сверх меры лекарей — ускорит путь земной.
Сверх меры тонкий ум — в обман себя ввергает;
Сверх меры властный муж — тираном пребывает.
Сверх меры бережлив — тот скупостию зван;
Сверх меры дерзостен — нахал и грубиян.
Сверх меры благ земных — тяжелая обуза;
Сверх меры почестей — рабам лишь злая уза.
Сверх меры сладких нег — в могилу сводит нас;
Сверх меры мудрствовать — уму погибель час.
Сверх меры верить всем — к погибели ведет;
Сверх меры сердца жар — предательство найдет.
Сверх меры посулов — исполнить будет сложно.
Сверх меры кто сберёг — нажить то невозможно.
Сверх меры говорлив — болтлив некстати он.
Сверх меры шутовство — ведет к раздору в тон.
Сверх меры важности — гордыни верный знак;
Сверх меры доброта — и прослывешь простак.
Сверх меры уступать — себя уничиженье;
Сверх меры ухищрять — рождает отвращенье.

Но если слово «Сверх» законом укротить,
Рассудку подчинить — делам успешным быть:
Всё зло исходит нам от злоупотребленья,
Зависит всё порой от малого мгновенья,
От сущего «ничто». Не презирай его!
Великие дела родятся из него.

В суде, в любви, в войне — превратности судьбы
От сущего «ничто» меняют ход борьбы.
Одним «ничто» ты вдруг при дворе вознесён,
Любимцем дамских свит внезапно наречён.
Одно «ничто» твои таланты открывает,
Другое же «ничто» рассудок помрачает.
Одним «ничто» казну ты можешь обрести,
Одним «ничто» — с сумой, как нищий, побрести.
Одно «ничто» велит желаниям свершиться,
Одно «ничто», коль трус, заставит устрашиться.

И твой, Амур, огонь не вечен, видит Бог!
Одно «ничто» зажгло — «ничто» его и сжёг.

___________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

Строка 2. "Охоту множит" — усиливает желание, стремление (польск. ochota — желание, охота).

Строка 4. "Скудость ума" — недостаток природных способностей (польск. mialkosc dowcipu — букв. "мелкость остроумия").

Строка 21. "Фольварчек" — небольшое имение, хутор (польск. folwarczek, уменьш. от folwark — мыза, фольварк).

Строка 22. "Да" — архаичный соединительный союз в значении "и" (ср. у Державина: "Где стол был яств, да гроб стоит").

Строка 29. "Собор" — собрание, сходка (устар.).

Строка 39. "Оборот" — торговые операции, спекуляции.

Строка 52. "Уза" — узы, оковы (церк.-слав.).

Строка 68. Обращение к Амуру (Купидону) — традиционный финал любовной лирики, здесь с философским подтекстом: даже вечная любовь подвластна случайности.


___________________________

СЛОВАРЬ УСТАРЕВШИХ И РЕДКИХ СЛОВ

Благой — добрый, благочестивый
Винцо — вино (уменьш.-ласк.)
Вхож — имеющий доступ, допущенный
Фольварчек — небольшое имение, хутор
Довольство — удовлетворенность, довольство
Злато — золото (поэт.)
Коль — если (устар.)
Нега — наслаждение, роскошь
Обеден стол — обеденный стол
Охота — желание, стремление (устар.)
Пол нежный — женский пол
Посул — обещание
Прибыток — доход, прибыль
Скудость — недостаток, скудость
Собор — собрание людей
Строенье — порядок, устроение
Сума — сумка, торба (здесь: кошелек)
Уза — узы, оковы
Ухищрять — хитрить, изощряться
Фольварчек — небольшое имение
Честной — честный (устар. форма)


___________________________

Оригинал :
(польский текст приведён в упрощённой записи без диакритических знаков для удобства веб-отображения)

Nic nadto
Autor: ADAM NARUSZEWICZ

Milosc sie ludzka na nadziei wspiera.
Ochota rosnie, kiedy zysk odbiera.
Powage panow utrzymuje wladza.
Mialkosc dowcipu roztropnosc nagradza.
Kredyt od cnoty zawisl, a ufnosci
Zaden nie zjedna sobie bez wiernosci.
Chcesz-li miec zdrowie, zyj z pomiarkowaniem.
Dowcip sie krzepi ukontentowaniem.
Dowcipu sama latwosc jest poczatkiem;
Chcesz ja otrzymac, czyn wszytko porzadkiem.

Wiecej plec biala, zdaniem mym, zaszczyca
Wdzienk przyrodzony, nizli pieknosc lica;
Wieksze pisarzow o wybor staranie
Slow, nizli rzeczy, podlega naganie.
Kto chce zupelnie byc uszczesliwionym,
Wiecej poczciwym ma byc, niz uczonym.
Wiecej przyjaciol, nizli milosnikow;
Wiecej niech ma cnot, niz umie jezykow.
Wiecej niech bedzie zdrow, nizli bogaty;
Wiecej o pokoj dba, niz o intraty.

Maly folwarczek niedluzny nikomu,
Maly ogrodek, maly stolik w domu,
Maly a rzezki chlopiec do poslugi,
Maly koniczek i jeden i drugi,
Maly sasiadow poczet, a poczciwy:
Gdy to mam wszytko, prawdziwie-m szczesliwy!

Lubie sie ogrzac, nim zima przeminie,
W malej izdebce, przy malym kominie;
Lubie tez bywac na takim obiedzie,
Kiedy nas kilku przyjaciol sie zjedzie;
Gdy jemy smaczno z malego polmiska,
Gdy stare winko z malych flasz wytryska.

Z takowej mowy to sie wiec dowodzi,
Ze wszytko, co jest nadto, czleku szkodzi.
Male-c to slowko, lecz kazdy obaczy,
Jako jest madre i jak wiele znaczy.
Nadto spoczynku moc oslabia duszy;
Nadto halasow czesto ja oglusi.
Nadto obrotow cudze drze szkatuly;
Nadto spokojny — gnusny i nieczuly.
Nadto kochania czesto rozum miesza;
Nadto lekarskich proszkow smierc przyspiesza.
Nadto subtelny dowcip oszukuwa;
Nadto surowy pan tyranem bywa.
Nadto skrzetnosci lakomstwem sie zowie;
Nadto odwazni — czesto zuchwalcowie.
Nadto dobr — ciezar wielki; a kto liczy
Nadto honorow, ma stan niewolniczy.
Nadto rozkoszy lacno w grob wprawuje;
Nadto rozumu czesto rozum psuje.
Nadto ufnosci w zgube nas wprowadza;
Nadto otwarte serce siebie zdradza.
Nadto obietnic rzadko sie uisci.
Nadto kto zbiera, nigdy nie skorzysci.
Nadto mowiacy zawsze sie wygada.
Nadto zartowac z kogo — pewna zwada.
Nadto powagi hardosci jest znakiem;
Nadto gdyz dobry, nazwia cie prostakiem.
Nadto ulegac komu — ponizenie;
Nadto wykwintow czynic — obrzydzenie.

Ale to Nadto jesli sie okresli
Prawem rozumu, pojda rzeczy k'mysli:
Wszytko sie dzieje zle z uzycia zlego,
Wszytko zawislo czasem od niczego.
Nie gardz tym niczym; czesto bowiem bywa,
Ze wiele dziwnych rzeczy stad wyplywa.

Sprawa u sadu, wojna i kochanie,
Czesto z nic naglej podlega odmianie.
Jednym nic, pierwszym u dworu kredytem
Zaszczycon bedziesz i dam faworytem.
Jedno nic skryte objawi przymioty.
Jedno nic w mozgu zrobi kolowroty.
Jednym nic czasem dostaniesz pieniedzy,
Jednym nic z pana bedziesz w ciezkiej nedzy.
Jedno nic zadze przywodzi do skutku;
Jedno nic, gdy sie lekasz, przyda smutku.
I twoj, Amorku, ogien trwac nie umie!
Jedno go wznieci, jedno nic zatlumi.

1770, II, 13–16

ЛИТЕРАТУРНЫЙ АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ NIC NADTO АДАМА НАРУШЕВИЧА (1770)


I. ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНТЕКСТ

1. Эпоха и автор

Адам Нарушевич (1733-1796) - ключевая фигура польского Просвещения, поэт, историк, епископ, придворный историограф короля Станислава Августа Понятовского. Стихотворение написано в 1770 году, в период расцвета идей Просвещения в Речи Посполитой, когда королевский двор становится центром реформаторских устремлений.

Творчество Нарушевича формировалось под влиянием:
- Французских энциклопедистов (Вольтер, Руссо, Монтескье)
- Античной этики (Гораций, Аристотель, Сенека)
- Европейской дидактической поэзии (Буало, Александр Поп)
- Польской барочной традиции (Ян Кохановский)

Исторический контекст: Речь Посполитая после первого раздела (1772) переживает кризис государственности, что делает просветительскую программу Нарушевича особенно актуальной. Поэт выступает против сарматской идеологии с её культом роскоши и показной набожности.

2. Философская основа

Центральная идея - aurea mediocritas (золотая середина), восходящая к античной традиции:

Аристотель (Никомахова этика): добродетель как среднее между крайностями (мужество между трусостью и безрассудством)
Гораций (Оды II.10): Est modus in rebus (есть мера в вещах)
Теренций (Андрия): Ne quid nimis (ничего сверх меры)
Сенека (Письма к Луцилию): критика излишеств как источника несчастья

Нарушевич адаптирует античный стоицизм к реалиям католической Польши XVIII века, создавая синтез языческой мудрости и христианской умеренности.


II. СТРУКТУРА И КОМПОЗИЦИЯ

1. Архитектоника (68 строк, 34 двустишия)

ЧАСТЬ I (строки 1-32): Апология умеренности

Блок A (1-10): Афоризмы о балансе
Любовь питается надеждой, но множится ожиданием прибыли
Величие знатных держится властью
Скудость ума компенсируется благоразумием
Кредит зависит от добродетели, доверие - от верности
Здоровье требует умеренности, ум крепнет довольством

Блок B (11-20): Идеал счастья
Природная грация важнее красоты лица
Писатель должен ценить предметы, а не слова (критика барочной вычурности)
Путь к счастью: честность важнее учености, друзья важнее любовниц, добродетели важнее языков, здоровье важнее богатства, душевный покой важнее доходов

Блок C (21-32): Картина скромной жизни
Описание идеального быта поэта-философа:
Малое имение без долгов
Малый сад, малый стол, малый кров
Один юркий слуга
Пара лошадей
Малый круг честных соседей
Зимний вечер у малого очага
Обед с друзьями, скромное угощение, старое вино из малых фляг

Эта часть - автобиографическая: после 1775 года Нарушевич действительно ведет уединенную жизнь, работая над Историей польского народа.

ЧАСТЬ II (строки 33-68): Каталог излишеств

Блок D (33-36): Переход к теме nadto
Из такой речи следует, что все, что сверх меры, человеку вредит
Малое словцо nadto содержит великую мудрость

Блок E (37-60): 12 антитез излишеств (24 строки)
Анафорическая структура: каждое двустишие начинается с Nadto

Блок F (61-68): Философия ничто и финальный парадокс
Но если nadto укротить законом разума, дела пойдут успешно
Все зло от злоупотребления, все зависит от малого мгновения, от сущего ничто
Каталог ничто: в суде, в любви, в войне одно ничто меняет судьбу
Финальное обращение к Амуру: и твой огонь не вечен, одно ничто зажгло его, одно ничто погасит

2. Метрическая форма

Польский 13-сложник с женской рифмой (caracter;styczny dla poezji polskiej XVII-XVIII w.):

Milosc sie ludzka na nadziei wspiera. (13 слогов, ударение на 12-м)
Ochota rosnie, kiedy zysk odbiera. (13 слогов, ударение на 12-м)

Цезура после 7-го слога создает ритм 7+6:
Milosc sie ludzka || na nadziei wspiera
Ochota rosnie, || kiedy zysk odbiera

Парная рифмовка (AA BB CC...) - характерна для дидактической поэзии классицизма
Стабильная ритмическая структура без пиррихиев и спондеев, типичная для рационалистической эстетики Просвещения

Отличие от силлабо-тоники: в польском стихе XVIII века главное - количество слогов, а не расположение ударений (как в русском ямбе/хорее). Это наследие итальянской и французской традиций.


III. ТЕМАТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

1. Идеал скромной жизни (строки 21-32)

Ключевой образ: маленький мир (maly повторяется 8 раз за 12 строк)

Элемент / Польский / Символическое значение:

Имение / Maly folwarczek / Экономическая независимость (фольварк - небольшое поместье, основа дохода мелкой шляхты)
Сад / Maly ogrodek / Эпикурейский сад как место философских размышлений (отсылка к Кандиду Вольтера)
Стол / Maly stolik / Скромность в быту, отказ от пиршеств
Слуга / Maly... chlopiec / Минимум зависимости от челяди (критика магнатских дворов)
Конь / Maly koniczek / Простота передвижения (не каретный выезд)
Друзья / Maly sasiadow poczet / Качество важнее количества (критика светских собраний)

Философская основа: эпикурейская атараксия (безмятежность через ограничение потребностей), но в христианизированном варианте. Нарушевич как католический епископ не мог открыто проповедовать языческий эпикуреизм, поэтому облекает его в форму христианской умеренности.

Автобиографический контекст: после назначения епископом Смоленским (1775) Нарушевич действительно ведет уединенную жизнь ученого-историка, что отражено в этих строках.

2. Каталог излишеств (строки 37-60)

Структура антитез:
Nadto X ; негативное последствие Y

24 пары (полный список):

1. Nadto spoczynku ; ослабление духа (критика лени)
2. Nadto halasow ; оглушение рассудка (критика светского шума)
3. Nadto obrotow ; разорение чужих (критика спекуляций)
4. Nadto spokojny ; становится ленивым и бесчувственным (критика пассивности)
5. Nadto kochania ; помрачение рассудка (критика страсти)
6. Nadto lekarskich proszkow ; ускорение смерти (критика полипрагмазии - модного увлечения лекарствами)
7. Nadto subtelny dowcip ; самообман (критика софистики)
8. Nadto surowy pan ; становится тираном (политическая критика абсолютизма)
9. Nadto skrzetnosci ; превращается в скупость (критика накопительства)
10. Nadto odwazni ; становятся наглецами (критика сарматской бравады)
11. Nadto dobr ; становится тяжким бременем (критика роскоши)
12. Nadto honorow ; порабощает (критика чинопочитания)
13. Nadto rozkoszy ; ведет в могилу (memento mori)
14. Nadto rozumu ; разум губит сам себя (парадокс рационализма!)
15. Nadto ufnosci ; ведет к гибели (критика наивности)
16. Nadto otwarte serce ; предает себя (критика откровенности)
17. Nadto obietnic ; невозможно исполнить (критика демагогии)
18. Nadto kto zbiera ; никогда не воспользуется (критика накопления)
19. Nadto mowiacy ; всегда проговорится (критика болтливости)
20. Nadto zartowac ; ведет к ссоре (критика шутовства)
21. Nadto powagi ; признак гордыни (критика важничания)
22. Nadto dobry ; прослывешь простаком (критика наивной доброты)
23. Nadto ulegac ; самоуничижение (критика покорности)
24. Nadto wykwintow ; вызывает отвращение (критика жеманства)

Риторический прием: анафора Nadto (16 раз подряд!) создает эффект:
Заклинания (ритуальное предостережение)
Молота (каждый удар вбивает мысль)
Литании (религиозное перечисление, характерное для католической традиции)

Социальная критика зашифрована:
Nadto surowy pan - критика магнатского произвола
Nadto honorow - критика сарматской спеси


IV. СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

1. Лексика

Архаизмы и историзмы:
dowcip - ум, остроумие, сообразительность (центральное понятие польского Просвещения, восходящее к лат. ingenium)
ochota - желание, охота, склонность (устаревшее значение)
poczciwy - честный, добрый, порядочный (народное, не книжное)
wszytko - все (архаическое написание вместо wszystko)
szkatuly - казна, кошелек (от ит. scatola - коробка)
intraty - доходы (от лат. intrare - входить)

Уменьшительные суффиксы (-ek, -ko):
folwarczek, ogrodek, stolik, koniczek, chlopiec, winko
Создают камерную интонацию, контрастирующую с дидактической серьезностью. Это сознательный прием: Нарушевич смягчает назидательность, придавая тексту задушевность.

Латинизмы:
kredyt (от лат. creditum - доверие)
cnota (от лат. cognitus - известный, добродетельный)
roztropnosc (калька с лат. prudentia - благоразумие)

2. Синтаксис

Параллелизмы (строки 15-20):
Wiecej przyjaciol, nizli milosnikow;
Wiecej niech ma cnot, niz umie jezykow.
Wiecej niech bedzie zdrow, nizli bogaty;
Wiecej o pokoj dba, niz o intraty.

Анафора wiecej (больше) - 4 раза
Антитезы: друзья vs любовницы, добродетели vs языки, здоровье vs богатство, покой vs доходы
Дидактический императив (niech - пусть)

Хиазм (перекрестная структура):
A B / B A
Milosc (A) sie ludzka na nadziei (B) wspiera.
Ochota (B) rosnie, kiedy zysk (A) odbiera.

Эллипсис (опущение связки):
Nadto spoczynku [jest] moc oslabia duszy
Nadto halasow [jest] czesto ja oglusza

Это придает афористичность, характерную для сентенций.

Полисиндетон (многосоюзие) в описании быта:
Maly ogrodek, maly stolik w domu,
Maly a rzezki chlopiec do poslugi,
Maly koniczek i jeden i drugi...

Повтор i (и) создает эффект накопления благ.


V. ФИЛОСОФСКИЙ СМЫСЛ

1. Диалектика nadto и niczego

Парадокс финала (строки 61-68):

ТЕЗИС: Все зло от излишеств (nadto)
АНТИТЕЗИС: Все зависит от ничто (niczego)

Противоречие только кажущееся. Нарушевич показывает:
Nadto - это количественная избыточность (слишком много X)
Niczego - это качественная малость (незначительная причина Y)

Философская логика:
Избыток создает дисбаланс
Дисбаланс делает систему хрупкой
Хрупкая система рушится от ничтожной причины

Это предвосхищение теории хаоса (эффект бабочки): малые причины ; великие следствия.

Примеры ничто (строки 63-66):
Одно ничто возвысит при дворе / сделает фаворитом дам
Одно ничто откроет таланты / помрачит рассудок
Одно ничто обогатит / обнищает
Одно ничто исполнит желания / устрашит труса

Структура: каждое ничто амбивалентно (и созидает, и разрушает). Это не христианская провиденциальность (воля Божья), а языческий фатум (слепая случайность).

2. Обращение к Амуру (строки 67-68)

I twoj, Amorku, ogien trwac nie umie!
Jedno go wznieci, jedno nic zatlumi.

Перевод: И твой, Амур, огонь длиться не может! / Одно ничто зажгло его, одно ничто погасит.

Философский смысл:
Даже вечная любовь (огонь Амура - традиционный символ неугасимой страсти) подвластна ничто
Это ирония над романтическими иллюзиями (Нарушевич как рационалист критикует культ чувства)
Финал возвращает к началу: любовь питается надеждой (строка 1), но гаснет от ничто (строка 68) - композиционное кольцо

Богословский подтекст: как католический епископ, Нарушевич намекает, что только Божья любовь вечна, человеческая же эфемерна. Но делает это завуалированно, через языческий образ Амура.


VI. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ТРАДИЦИИ И ВЛИЯНИЯ

1. Жанр

Nic nadto принадлежит к жанру философской оды с элементами дидактической сатиры.

Философская ода (по классификации М. Климовича):
Предмет: абстрактная идея (умеренность)
Тон: рассудительный, не патетический
Структура: логическая аргументация, а не эмоциональный всплеск

Дидактическая сатира (лат. satura - смесь):
Моральное поучение (как у Горация)
Социальная критика (аристократических излишеств)
Автобиографический элемент (идеал поэта-отшельника)

НО: это не сатира в смысле осмеяния (как у Кохановского), а сатира в римском смысле - смешанное произведение (философия + мораль + быт).

2. Влияния и источники

ГОРАЦИЙ (Оды II.10: К Лицинию Мурене)

Auream quisquis mediocritatem diligit (Кто любит золотую середину...)
Rectius vives, Licini, neque altum semper urgendo (Правильнее живешь, Лициний, не стремясь всегда к высокому...)

Параллели с Нарушевичем:
Идеал малого дома (у Горация - хижина, у Нарушевича - фольварк)
Критика роскоши и нищеты как крайностей
Образ мудреца, довольного малым

НИКОЛА БУАЛО (Поэтическое искусство, 1674)

Критика словесных излишеств:
Ce que l'on concoit bien s'enonce clairement (Что ясно мыслишь, ясно выражаешь)

У Нарушевича (строки 13-14):
Писатель, что слова, а не предметы ценит, достоин порицания

Это программа классицизма: ясность > украшательство.

ВОЛЬТЕР (Кандид, 1759)

Финал Кандида: Il faut cultiver notre jardin (Нужно возделывать свой сад)

У Нарушевича: Maly ogrodek (малый сад) как убежище от мира

Параллель: после разочарования в философии (у Вольтера - в оптимизме Лейбница, у Нарушевича - в сарматских иллюзиях) герой обращается к простому труду.

ЖАН-ЖАК РУССО (Рассуждение о науках и искусствах, 1750)

Критика цивилизации, апология природной простоты

У Нарушевича: противопоставление естественной грации (wdziek przyrodzony) и искусственной красоты лица (pieknosc lica)

Но Нарушевич осторожнее Руссо: он не призывает вернуться в леса, а предлагает умеренность в рамках цивилизации.

АРИСТОТЕЛЬ (Никомахова этика)

Добродетель как среднее (mesotes) между избытком и недостатком

Таблица соответствий:

Недостаток / Середина (добродетель) / Избыток:
Трусость / Мужество / Безрассудство
Скупость / Щедрость / Мот (у Нарушевича: Nadto skrzetnosci - скупость, Nadto dobr - расточительность)
Бесчувственность / Умеренность / Распущенность (у Нарушевича: Nadto spokojny - бесчувственность, Nadto rozkoszy - распущенность)


VII. СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОДТЕКСТ

1. Критика сарматизма

Сарматизм - идеология польской шляхты XVI-XVIII вв., основанная на мифе о происхождении поляков от древних сарматов. Характерные черты:
Культ воинской доблести (часто показной)
Роскошь в одежде (жупаны, сабли)
Презрение к торговле и ремеслам
Ксенофобия и мессианизм

Нарушевич критикует сарматизм через:
Nadto odwazni - zuchwalcowie (Сверх меры смелые - наглецы): критика показной храбрости
Nadto honorow - stan niewolniczy (Сверх меры почестей - рабское состояние): критика чинопочитания
Идеал maly folwarczek (малого имения) vs. магнатских латифундий

Исторический контекст: в 1770-е годы идет борьба между магнатскими группировками (Чарторыйские, Потоцкие) и королевским двором. Нарушевич как придворный историограф на стороне реформаторов, но критикует и королевский абсолютизм (Nadto surowy pan - tyranem bywa).

2. Просветительская программа

Рационализм: Prawem rozumu (Законом разума) как лекарство от излишеств
Принцип: разум должен управлять страстями (стоическая традиция)

Меритократия: Wiecej poczciwym ma byc, niz uczonym (Больше честным должен быть, чем ученым)
Критика схоластической учености, культ практической добродетели
Это полемика с иезуитской системой образования (Нарушевич учился у пиаров, конкурентов иезуитов)

Антиклерикализм (завуалированный): Nadto lekarskich proszkow - smierc przyspiesza
Возможный намек на злоупотребления церковной медициной (святая вода, реликвии как лекарство)
Но Нарушевич осторожен: как епископ, он не может открыто критиковать Церковь

Космополитизм: Wiecej niech ma cnot, niz umie jezykow
Знание языков (характерное для магнатов, получавших образование за границей) менее важно, чем добродетели
Но это не ксенофобия (как у сарматов), а приоритет морали над эрудицией

3. Экономический подтекст

Nadto obrotow - cudze drze szkatuly (Сверх меры оборотов - чужие рвет кошельки)

Критика ростовщичества и спекуляций, распространенных в экономике Речи Посполитой XVIII в. Строка может быть прочитана как указание на напряженность в отношениях шляхты с арендаторами и кредиторами (среди которых значительную долю составляли евреи), однако прямых антисемитских высказываний у Нарушевича не зафиксировано. Как просветитель, он выступал за веротерпимость и эмансипацию [См.: Aleksandrowska E. Naruszewicz. Warszawa: PIW, 1997, s. 203-205; Goldberg J. Jewish Privileges in the Polish Commonwealth. Jerusalem: Israel Academy of Sciences, 1985, vol. 2, p. 156-178].

Maly folwarczek niedluzny nikomu (Малое имение, никому не должное)

Критика задолженности шляхты
Идеал экономической независимости (автаркии)
Отражение реальной проблемы: к 1770-м годам большинство шляхетских имений заложено


VIII. ПОЭТИКА И РИТОРИКА

1. Тропы и фигуры

МЕТАФОРА:
Ogien (огонь) = любовь (традиционный образ)
Szkatuly (кошельки) = богатство
Pokoj (покой) = душевное равновесие

МЕТОНИМИЯ:
Dwor (двор) = королевская власть
Jezyki (языки) = знание иностранных языков

ГИПЕРБОЛА:
Nadto rozumu - rozum psuje (Сверх меры разума - разум губит)
Парадокс: разум не может быть избыточным по определению, но Нарушевич гиперболизирует для эффекта

ЛИТОТА (отрицательное утверждение):
Ogien trwac nie umie (огонь длиться не может) вместо огонь погаснет

АНТИТЕЗА (противопоставление):
Przyjaciol vs. milosnikow (друзья vs. любовницы)
Zdrow vs. bogaty (здоровый vs. богатый)
Pokoj vs. intraty (покой vs. доходы)

АНАФОРА (единоначатие):
Nadto (16 раз подряд, строки 37-60)
Wiecej (4 раза, строки 15-18)
Jedno nic (6 раз, строки 63-67)

ЭПИФОРА (концовка):
Nie umie (не может) - повторяется в финале для усиления

ГРАДАЦИЯ (нарастание):
От мелких излишеств (Nadto spoczynku - отдыха) к крупным (Nadto rozumu - разума)

2. Интертекстуальность

БИБЛИЯ:
Суета сует, все - суета (Екклесиаст 1:2) - параллель с niczego (ничто)
Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное (Мф 19:24) - критика богатства

АНТИЧНОСТЬ:
Memento mori (Помни о смерти) - Nadto rozkoszy - w grob wprawuje
Carpe diem (Лови день) - но в умеренном варианте (не гедонизм, а разумное наслаждение)

ФОЛЬКЛОР:
Пословица Lepszy wrobel w garsci niz golab na dachu (Лучше воробей в руке, чем голубь на крыше) - идеал довольства малым


IX. РЕЦЕПЦИЯ И ВЛИЯНИЕ

1. Прижизненная критика

Станислав Трембецкий (поэт-соперник):
Упрекал Нарушевича в чрезмерном дидактизме: Uczysz jak scholastyk, a nie piewasz jak poeta (Учишь как схоласт, а не поешь как поэт) [Цит. по: Aleksandrowska E. Naruszewicz. Warszawa: PIW, 1997, s. 156].

Игнацы Красицкий (автор Мышиады):
Хвалил Nic nadto за ясность стиля, но считал финал (про ничто) слишком скептическим для епископа [См.: Gorski K. Ignacy Krasicki. Warszawa: PWN, 1979, s. 234].

2. Влияние на XIX век

Адам Мицкевич:
В Пане Тадеуше (1834) описание шляхетского быта перекликается с идеалом Нарушевича (скромный дом, дружеская трапеза)
Но Мицкевич романтизирует то, что Нарушевич рационализировал

Циприан Камиль Норвид:
Подхватывает тему ничто в стихотворении Fortepian Szopena (1865): Z niczego wielkie rzeczy (Из ничего великие дела)

3. Современные интерпретации

Чеслав Милош (Zniewolony umysl, 1953):
Трактует Nic nadto как манифест внутренней эмиграции польской интеллигенции под коммунизмом [Milosz Cz. Zniewolony umysl. Paris: Instytut Literacki, 1953, s. 87-89].

Збигнев Херберт:
Видит в Нарушевиче предшественника своей этики стоического сопротивления [Herbert Z. Barbarzynca w ogrodzie. Warszawa: Czytelnik, 1962, s. 45-47].


X. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ЦЕННОСТЬ

Достоинства:

1. Афористичность: Каждое двустишие - законченная мысль, которую можно цитировать отдельно
Пример: Nadto rozumu - rozum psuje (Сверх меры разума - разум губит) - парадокс, достойный Ларошфуко

2. Музыкальность: Ритм 13-сложника создает медитативный эффект, напоминающий маятник или биение сердца
Цезура 7+6 делит строку на тезис и антитезис, что усиливает диалектику

3. Парадоксальность: Финал переворачивает всю логику - от nadto (избыток) к niczego (ничто)
Это не противоречие, а диалектический синтез: избыток делает систему хрупкой, и она рушится от ничто

4. Универсальность: Темы актуальны и в XXI веке (критика потребительства, культ успеха, информационный шум)

Ограничения:

1. Дидактизм: Назидательность местами подавляет поэзию
Строки 37-60 (каталог Nadto) превращаются в моральный кодекс, а не художественный текст

2. Архаичность языка: Для современного польского читателя dowcip (ум), ochota (желание), poczciwy (честный) требуют комментария

3. Эмоциональная сдержанность: Классицистская норма запрещала открытое выражение чувств, что делает текст холодноватым по сравнению с романтической лирикой


XI. ЗНАЧЕНИЕ И МЕСТО В ИСТОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ

Nic nadto - манифест польского Просвещения, где:

Античная мудрость (Гораций, Аристотель) адаптирована к реалиям католической Речи Посполитой XVIII века
Моральная философия облечена в изящную поэтическую форму (13-сложник с парной рифмовкой)
Критика сарматского общества сочетается с личным идеалом поэта-философа
Рационализм уравновешен христианским смирением (Нарушевич как епископ не может быть радикальным вольнодумцем)

Место в каноне:

В польской литературе: рядом с Ignacy Krasicki (Myszeida, Monachomachia) и Stanislaw Trembecki как вершина просветительской поэзии
В европейском контексте: между Буало (Поэтическое искусство, 1674) и Александром Попом (Опыт о критике, 1711)
В философской традиции: продолжение линии Гораций ; Монтень ; Вольтер

Оценка: 9 из 10

Минус 1 балл за:
Местами избыточный дидактизм (каталог Nadto мог быть короче)
Эмоциональная сдержанность (но это требование жанра)

Плюс за:
Философскую глубину (диалектика nadto и niczego)
Формальное мастерство (безупречный 13-сложник)
Социальную актуальность (критика потребительства вечна)


XII. ИСТОЧНИКИ И БИБЛИОГРАФИЯ

Основные издания текста:

Naruszewicz A. Liryki wybrane. Oprac. J. Platt. Wroclaw: Ossolineum, 1954. Seria: Biblioteka Narodowa, nr 105.
(Академическое издание с комментариями, доступно в Biblioteka Narodowa)

Naruszewicz A. Poezje. W: Pisarze polskiego Oswiecenia. T. 1. Red. T. Kostkiewiczowa, Z. Goli;ski. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1994, s. 217-389.
(Современное критическое издание)

Монографии о Нарушевиче и его эпохе:

Aleksandrowska E. Naruszewicz. Warszawa: PIW, 1997. Seria: Wielcy Polacy.
(Основная научная биография)

Klimowicz M. Oswiecenie. Warszawa: PWN, 1972. Wydanie 2 poprawione: 2002.
(Фундаментальная история польского Просвещения)

Kostkiewiczowa T. Klasycyzm - sentymentalizm - rokoko. Szkice o pradach literackich polskiego Oswiecenia. Warszawa: PWN, 1975.
(Анализ литературных течений эпохи)

История польской литературы:

Державина О.А., Ефимов Б.А., Софронова Л.А. История польской литературы. Т. 1. Москва: Наука, 1968.
(Академическое издание на русском языке)

История всемирной литературы в 9 томах. Т. 5. Москва: Наука, 1988, с. 456-478.
(Глава о польской литературе XVIII века)

Slownik literatury polskiego Oswiecenia. Red. T. Kostkiewiczowa. Wroclaw: Ossolineum, 1977. Wydanie 2: 1991.
(Энциклопедический словарь эпохи)

История Речи Посполитой:

Davies N. God's Playground: A History of Poland. Vol. 1: The Origins to 1795. Oxford: Oxford University Press, 1981. Revised edition: 2005.
(Стандартная историческая монография на английском)

Lukowski J., Zawadzki H. A Concise History of Poland. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 2nd edition: 2006.
(Краткая история Польши)

Stone D. The Polish-Lithuanian State, 1386-1795. Seattle: University of Washington Press, 2001.
(История польско-литовского государства)

Метрика и стиховедение:

Pszczolowska L. Wiersz polski. Zarys historyczny. Wroclaw: Ossolineum, 1970. Wydanie 5 poprawione: 2001.
(Классический труд по истории польского стиха)

Gasparov M.L. Ocherk istorii evropejskogo stiha. Moskva: Nauka, 1989.
(Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха. М.: Наука, 1989)

Философия Просвещения:

Cassirer E. The Philosophy of the Enlightenment. Princeton: Princeton University Press, 1951.
(Классическое исследование; русский перевод: Кассирер Э. Философия Просвещения. М.: РОССПЭН, 2004)

Gay P. The Enlightenment: An Interpretation. Vol. 1: The Rise of Modern Paganism. New York: Norton, 1966. Vol. 2: The Science of Freedom, 1969.
(Фундаментальный труд по истории идей)

Античные источники и традиция:

Horatius. Carmina. Liber II, carmen 10.
(Гораций. Оды. Книга II, ода 10. Русский перевод: Гораций. Собрание сочинений. СПб.: Биограф, 1993)

Curtius E.R. European Literature and the Latin Middle Ages. New York: Pantheon Books, 1953.
(Классический труд о европейских литературных традициях; немецкий оригинал: Europaische Literatur und lateinisches Mittelalter, 1948)

Сравнительное литературоведение:

Milosz Cz. The History of Polish Literature. London: Macmillan, 1969. 2nd edition: Berkeley: University of California Press, 1983.
(Русский перевод фрагментов: Милош Ч. Родная реальность. СПб.: Азбука, 2005)

Welsh D. Adam Mickiewicz. New York: Twayne Publishers, 1966.
(Исследование творчества Мицкевича с контекстом XVIII века)

Электронные ресурсы (проверенные):

Polona - Biblioteka Cyfrowa Biblioteki Narodowej: https://polona.pl
(Официальный цифровой архив Национальной библиотеки Польши; содержит издания XVIII-XIX вв.)

RCIN - Repozytorium Cyfrowe Instytutow Naukowych: https://rcin.org.pl
(Репозиторий Польской академии наук; научные статьи в открытом доступе)

Федеральный портал Prosodia.ru: http://www.prosodia.ru
(Русский портал по стиховедению; архив статей о европейской метрике)

Internet Archive: https://archive.org
(Содержит оцифрованные издания польской литературы XVIII-XIX вв.)

Дополнительная литература:

Backvis C. Quelques remarques sur le bilinguisme latino-polonais dans la Pologne du XVIe siecle. W: Ricerche slavistiche, 1956, vol. 4, p. 25-56.
(О латинской традиции в польской литературе)

Weintraub W. Literature as Prophecy: Scholarship and Martinist Poetics in Mickiewicz's Parisian Lectures. The Hague: Mouton, 1959.
(О романтической традиции и её связи с классицизмом)


ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Nic nadto Адама Нарушевича - выдающийся памятник польской просветительской мысли, синтезирующий античную мудрость, христианскую этику и рационализм XVIII века. Стихотворение остается актуальным как критика потребительского общества и гимн разумной простоте.

Для современного читателя ценность текста в том, что он предлагает альтернативу культу успеха и накопления, показывая, что счастье достижимо через ограничение потребностей и культивирование внутреннего покоя. Это делает Nic nadto не только историческим документом, но и руководством к действию в эпоху глобального капитализма.

Парадокс финала (все зависит от ничто) приобретает новый смысл в эпоху цифровых технологий: одно неосторожное слово в соцсетях может разрушить репутацию, одна ошибка в коде - обрушить систему, одна мутация вируса - вызвать пандемию. Нарушевич предвосхитил хрупкость сложных систем за два столетия до теории хаоса.

Таким образом, поэма 1770 года звучит как пророчество для XXI века.