Был новёхонький год, как планета жила

Был новёхонький год, как планета жила…
И случался восход, и шумела трава…
Не освоив язык, ремесло и топор,
Первобытный мужик с незапамятных пор

На колено, едва перед женщиной встав,
Повторяет слова, как точеный устав:
«До скончания дней по дороге любой,
Если будешь моей, я пойду за тобой!»

А небесный пиит, уличая изъян,
Как портняга кроит по себе обезьян
И, спустя сотни лет, сотни долгих веков,
Проливается свет на иных мужиков…

Все иначе теперь: полыхают балы,
Открывается дверь и на фоне молвы:
«До скончания дней по дороге любой,
Если будешь моей, я пойду за тобой!»

Продолжаем маршрут, отмотаем ещё…
Королевичи врут, подставляя плечо,
А за ними во всём, засучив рукава,
Обитатели сёл заявляют права:

«Я теперь - никуда! Я повсюду с тобой!»
Отступает беда… завершается бой…
И, конечно, в ответ – безусловное – «Да!»…
Наступает рассвет, впрочем, как и всегда…

Наступает рассвет и любой Ипполит
Ровно тысячу лет на колене стоит…
И Лукашин за ним, и повеса любой:
«Как слепой пилигрим я пойду за тобой!

Я тебя поведу к самой яркой звезде!»
В каждом новом году, абсолютно везде:
«Я тебе причиню лишь любовь и добро!
Я тебя сохраню, дорогое Ребро!»

А, в итоге, идёт по вертлявой земле,
За пролётом – пролёт (эшафот? дефиле?),
Особь женского рода, помята, бледна
Дама сердца чьего-то
Одна.

(с) Марина Щеглова