Ржд своих не бросают. рассказ 2025 г

       Сколько себя помню, квартирный вопрос, всегда был самым насущным, проблематичным и с приключениями. В лихие девяностые  людей подпаивали, подсаживали на иглу, заставляли подписывать дарственные на свои квартиры и выпроваживали на улицу. Так и появлялись бомжи. Люди спали на лавках в скверах, у водохранилищ, а то и попросту у канализационных люков, где шел пар и зимой  было теплее.
          С Чувашии мы вернулись в 1983. В те времена многие  уезжали из Тагила на заработки, ради хорошей работы, лучшей жизни … Моя мать тогда – красивая, смелая, отчаянная и вполне конкретная женщина. Приехала, устроилась на работу, из-за получения  квартиры в СМП-180, вышла замуж, отработала 11 лет на стройке, получила двухкомнатную  квартиру …
         Мы с мамой поколесили по свету: из Саратовской области переехали в Чебоксары, потом в Алатырь, вернулись в Тагил, потому что в Чувашии стало совсем невозможно. Талонная система на продукты, тогда даже курица  была по талонам. В Нижнем Тагиле  в пустых магазинах курица в 1983 году была на  всех прилавках.  Колбасы почти не было. Помню, как мама ездила  в отпуск к тетке в Ленинград  и привозила копченую  колбасу, печенье, конфеты, шампунь  для волос «Золотая рыбка». Ближе к столице жизнь всегда была  устроеннее.
       Моя мама была очень красивая. Я рассказывала младшей сестре,  как ей не повезло. Не видела она нашу мать молодой, а  я видела. Очень красивое лицо, вдумчивое, а в глазах можно было просто утонуть. Не зря говорят, что глаза-зеркало души. А душа у нее была большая, просто огромная…
          Все бы ничего, но это, как в анекдоте: получил мужик квартиру, купил диван, лег, лежит отдыхает и вдруг, врываются люди с палками и просят либо подписать договор найма на проживание сроком на 11 месяцев, либо сразу выселяться…
          Когда в стране началась приватизация, я с родителями и сестрой жили в Доме ветеранов. Многие  железнодорожники  в 1993 году получили  квартиры в этом доме.  Кому-то давали от администрации города, кому-то от предприятий железнодорожного транспорта. Ничего беды не предвещало.             В приватизации квартиры нам отказали, как и остальным жителям. Такая ситуация в период приватизации сложилась по всей России: в домах военных городков, домов ветеранов, общежитий. В сентябре 2003 года "железнодорожные" дома и общежития с жителями были незаконно включены в уставный капитал ОАО "РЖД". В период акционирования ОАО «РЖД», дома и общежития, как полагалось по закону, не были переданы в муниципальное управление, а оставлены в частной собственности.  Жителей с ордерами убедили, что они не смогут продать  свои квартиры, но дети, внуки будут жить в них вечно.Не помню сколько времени длилось это кишконаматывание с приватизацией, и что способствовало тому, что мои родители одновременно стали инвалидами в 48 лет в 2003 году. Мать заболела раком, а у отца отнялись ноги. Зато я навсегда запомнила, что железная дорога своих "НЕ БРОСАЕТ". А с  момента принятия Концепции жилищной политики и формирования специализированного жилищного фонда ОАО «РЖД», с  2005 года начались гонения.  Правду искали лет десять. Руководство Нижнетагильского отделения дороги  уверовали, что архив со всеми документами, сведениями и корешками тогдашних ордеров на квартиры сгорел и никто теперь не докажет, что у людей были ордера без красной полосы, дающие право постоянного проживания в доме  по улице Хохрякова 20.  Я хранила ордер 32 года в укромном месте, хотя даже дураку понятно, что раньше ордер являлся единственным документом, дающим право на занятие жилплощади.  Зато гонения были нешуточные. В 2007 году работники Нижнетагильского отделения дороги заходили с визитом, стучались в каждую квартиру, принудительно заставляли  подписывать договора найма жилого помещения  сроком на 11 месяцев. В договоре прописывалось, что в случае смерти нанимателя, остальные члены семьи должны были покинуть помещение в течение трех суток.  Моя мать на тот момент уже болела раком и в случае ее смерти, мне с ребенком было бы просто некуда идти.  Жители дома устраивали споры с руководством ОАО «РЖД», не было только перестрелки. Бабушки Дома ветеранов договора  на временное  проживание в этом доме и медицинское обслуживание подписали, но у них и выбора не было. Свои квартиры они оставили детям. С жителями квартир с ордерами было дело сложнее.
       Я проживаю в этом доме 32 года, являюсь очевидцем всего происходящего. Перевод дома в статус общежития. Постоянная травля железнодорожников и жителей с ордерами, отказ  в капитальном ремонте квартир, предоставлении инвентаря (плит).      Завышение  цен на коммунальные услуги до заоблачных. Бесконечное количество писем-предупреждений с принудительным требованием подписать договора на временное проживание со сроком на 11 месяцев, с выселением, в случае недостойного  поведения или жалоб на ОАО «РЖД».
           Мой стаж на железнодорожном транспорте составляет 32 года. Я прекрасно знаю, что такое ОАО «РЖД»: скотское отношение к работникам, постоянное обесценивание, психологическое давление. То есть жаловаться на свои права, было и некуда. На работе – «Не нравится, увольняйтесь!». В доме – «При первой жалобе, выселим!»
           Мои родители железнодорожники, строили этот дом,  стали оба инвалидами в 2003. Я заработала после этого прессинга и издевательств на работе и в доме нешуточный диагноз в 2012. Моя мать болела раком  16 лет, несколько раз  пытались выкарабкаться. Умерла в 2019 году. Но говорят, что если рак начался, то он рано или поздно добьет.  Любое заболевание прогрессирует на фоне стресса. Неизвестно кто добил мою мать заболевание раком  или  работники Нижнетагильской дистанции гражданских сооружений бесконечными принудительными письмами. Кишконаматывание продолжается до сих пор. Угрозы о выселении без подписания договора не прекратились. Увещевания, что ордер  на постоянное проживание не действителен продолжаются.Хотя такого быть не может. Звонки с угрозами, махинации  с  квитанциями. На словах  мне вроде разрешили пожить до смерти. Спасибо огромное. Только переживаю, как бы работники  НГЧ не ускорили этот процесс…
 

Рассказ автобиографичен.