Про Михаила Задорнова

Облетает моя голова,
Словно яблоня в майском цвету.
Растеряла Россия слова,
Потеряла свою высоту.

Я гляжу на родную плетень,
Где березы стоят, как свечки.
На душе поселилась тень,
Остывают в домах печки.

Где же ты, балагур и друг?
Где твой звонкий, раскатистый смех?
Опустел наш широкий круг,
Ты ушел, будто выпал снег.

Не хватает твоей руки,
Чтоб указывать нам на ложь.
Замолчали озорники,
В поле сжата густая рожь.

Ты любил эту синюю гладь,
Эту Русь, что глупа и мудра.
Кто теперь нас начнет ругать?
Кто прогонит тоску с двора?

Говорил ты: «Ну и тупые!»,
А в глазах — вековая грусть.
Мы теперь без тебя слепые,
И туманом укрылась Русь.

Ты был тоже поэт-хулиган,
Только в прозе, на сцене, в быту.
Твой талант — золотой ураган —
Разгонял вековую тщету.

Я иду по размокшей тропе,
Слышу ветер в пустых полях.
Не найти нам в людской толпе
Тех, кто твердо стоит на ногах.

Все, кто были, ушли в закат,
Оставляя нам серый дым.
Был ты словом своим богат,
Оставаясь всегда молодым.

Как гармошка рыдает в ночи,
Так душа по тебе болит.
Догорели твои лучи,
И гранит над тобой молчит.

Ты шутил, но шутил любя,
Не язвил, а лечил сердца.
Не хватает сейчас тебя,
Твоего живого лица.

За бугром всё туман и муть,
А у нас — беспросветный пляс.
Ты умел нам открыть ту суть,
Что скрывают враги от нас.

В каждом звуке искал ответ,
В «Ра» и «Га» находил исток.
А теперь погасили свет,
И завял полевой цветок.

Скучно стало, хоть волком вой,
Лицемеры кругом одни.
Ты качал тогда головой,
Зажигая во тьме огни.

Я приду в кабак, закажу
Рюмку водки и хлеба кусок.
Ничего я вам не скажу,
Только пулей стучит висок.

Не хватает твоих речей,
Твоей правды, прямой, как плеть.
Средь холодных и злых ночей
Некому нас теперь согреть.

Всё погрязло в чужой грызне,
Позабыли мы свой язык.
Ты являешься мне во сне,
И я слышу твой громкий крик.

Голубая, родная стынь...
Ты ушел в неземную тишь.
Только горькая здесь полынь,
Только ветер колышет камыш.

Как Есенин любил скандал,
Так и ты презирал покой.
Много, Миша, ты нам отдал,
Помахав на прощанье рукой.

Заросла тропа к роднику,
Где ты черпал свои силы.
Тяжело теперь мужику
Без поддержки твоей и жилы.

Всё «менеджеры» да «льстецы»,
А по сути — пустой звон.
Где же наши святые отцы?
Где же колокольный трезвон?

Ты смеялся над тем, что есть,
Чтобы стало нам легче жить.
Берегов твою добрую честь,
Продолжал ты всем нам служить.

А сейчас, погляди вокруг:
Вместо шуток — сплошной яд.
Ты был лучший народный друг,
И не требовал ты наград.

Словно клен ты опал, затих,
В золотом сентябре пропал.
Я пишу этот скорбный стих,
Поднимая вина бокал.

За твой ум, за твой яркий дар,
За славянскую нашу стать.
Ты держал на себе удар,
Не давая нам всем упасть.

Опустела без нас земля,
Как писал когда-то поэт.
Плачут рощи и тополя,
Ведь тебя в этом мире нет.

Нам остались твои тома,
Записи старых твоих концертов.
Но сводит тоска с ума
Без твоих живых акцентов.

Не хватает нам остроты,
Чтоб разрезать тугую сеть.
С высоты своей чистоты
Ты учил нас в глаза смотреть.

Не бояться глупцов и бар,
Не стесняться своей души.
Ты раздул в нас былой пожар,
В нашей сонной, глухой тиши.

Пусть сейчас ты в другом краю,
Где березы еще белей.
Я тебе тихонько спою
Песню русских, больших полей.

Спи спокойно, родной сатир,
Хитрец и мудрец, и брат.
Опустел без тебя наш мир,
И никто в этом не виноват

Только месяц глядит в окно,
Желтый ворон на ветке спит.
Нам, наверно, не суждено
Снять с души вековой гранит.

Но пока мы храним язык,
Что ты так горячо любил,
Не сорвемся мы в дикий крик,
Хватит нам и ума, и сил.

Будет память о нас жива,
Пока есть такие, как ты.
Шепчет роща свои слова,
Увядают в саду цветы.

До свидания, друг, прощай.
В этой жизни мы лишь гости.
Ты на нас там не серчай,
Перемой нам, как прежде, кости.

Улыбнись нам с небес, родной,
Под гармошку и звон струн.
Где-то там ты обрёл покой,
Наш любимый, седой вещун.