Театральная полусказка

Посвящается Татьяне Дорониной и Юрию Соломину


У всех, наверное, иногда наступают такие странные времена ненужных перемен. Когда необходимости большой в них нет, но то ли хочется не отставать от моды, то ли кажется, что новое лучше старого, дольше и лучше служить будет. А может быть, просто хочется от всякого старья избавиться без разбору, потому что надоело и место занимает. Только, к несчастью, не все понимают, что можно просто что-то поменять местами для удобства, а не выбрасывать, теряя это навсегда...

Вот, например, стоял в комнате большой шкаф из красного дерева, с изящной отделкой, полировкой, с резными вставками, которые делал давным-давно какой-то знаменитый художник. Очень вместительный, с большими отделениями. Только плохо, что дверца одна стала скрипеть, лак местами поблек от солнца, и стоял он в центре на самом ходу. Знатный был шкаф, дорогой, красивый, сделанный на века. Но в моду стала входить мебель из дешевого искусственного дерева, и было принято решение шкаф заменить.

- Правильно! Так ему и надо, этому нафталиновому монстру! Не место ему среди нас! - надрывно кричала маленькая шаткая табуретка из Икеи.
- Давно пора заменить, сколько ж можно! Ему столько лет! И дверца его скрипит невозможно! - вторил ей кривоногий стол из ДСП.
- Очень правильное и мудрое решение! Мы полностью поддерживаем! Лично мы давно уже с успехом заменили эти уродливые живые растения, - шелестели по бокам искусственные цветы.

Шкаф, растерянно озираясь по сторонам, молчал. Он вообще редко говорил. Потому что когда он полностью открывался и начинал говорить, из него лилась музыка. Старый мастер встроил в него когда-то музыкальный механизм для того, чтобы детям было радостно и интересно бывать в той комнате, где он стоял. Шкаф не мог понять, почему же в таком невероятно большом просторном доме ему не нашлось места? Разве он плохо служил? Разве он больше никому не нужен? Разве его полки не выдерживают большие тома замечательных книг?

И только один рояль, старый дорогой Бехштейновский рояль грустно смотрел на шкаф и тоже молчал. Он уже мало кому был нужен, потому что был расстроен и на нем почти не играли. Те времена, когда они со шкафом перекликались тихими звенящими мелодиями, прошли. Но его пока не трогали, он был неким символом роскоши, хотя у тех, кто умел играть, давно были синтезаторы. И рояль, пытаясь хоть как-то выразить свою поддержку шкафу, поблескивал ему своей лакированной крышкой, уже тоже потертой и выцветшей от долгих лет служения.

Новый шкаф привезли как-то внезапно и быстро. Будто он был уже давно готов и собран, и только ждал, когда его внесут в комнату. Это был трехстворчатый шкаф-купе, с раздвижными во все стороны дверьми, огромным количеством непонятных отсеков, плохо закрученными винтами и ненадежными полками. Всё, что хранилось в предыдущем шкафу, было извлечено и с большим трудом рассовано по отсекам нового. Две полки сразу при этом хрустнули. И несколько прекрасных сборников и словарей поняли, что скоро их тоже выбросят, чтобы освободить полки от бремени. Впрочем, никто не знал, долго ли прослужит новый трехстворчатый? Пройдет время, и его с легкостью заменят на другой, такой же шаблонный. Как и стол, и табуретку, и цветы.

Когда старинный шкаф опустошали, раскрыв настежь, в комнате царило молчание. Но едва дверцы закрыли, как вдруг в шкафу зазвучала та самая тихая красивая музыка. Подобное было впервые и очень всех удивило. Музыка всё играла и играла, и никто не знал, как можно ее отключить.

Когда шкаф вытаскивали из комнаты, портя при этом полировку паркета, он немного задел рояль. Рояль от этого как-то вздрогнул и тут же глухо, но пронзительно вскрикнул. Потом уже увидели, что в нем порвались целых 2 больших струны...
А старинный шкаф отволокли в дальний темный угол коридора, надеясь, что хоть там не будет слышно его музыки...