Ты только скажи мне...

Быть может, я и говорила, что мне всё равно, что нет смысла стараться, что-то делать, убиваться и всё другое, но это лишь, потому что я устала, устала от всего, не зная даже, как объяснить, что говорить, поэтому тогда тебе я ни черта и не сказала, потому что, подумала:
"Ай, что говорить, а что толку? Поймёшь ли, не знаю, иль посмеёшься над моею бедой, иль печалью, иль болью..."

Поэтому я и сказала в тот вечер иль день, что всё хорошо, хотя на душе, было очень мне не прикольно, неприятно и больно... Боль тупо жгла сердце моё, а быть может, ты скажешь, у тебя-то и сердца, как будто-таки нет.

Ты — бессердечная, злая, плохая, ты  — двуличная мразь, бессердечная тварь, а вот было бы сердце... Но, поверь, я то, знаю сама. Но вот только, так просто, к слову, я такою бываю иль становлюсь лишь тогда, когда об мою доброту бессовестно и бессердечно, без зазрения совести ноги свои вытирают! Я знаю, что хоть и упаду, но я встану и дальше пойду, а тебя я оставлю, нет, не в сердце, вон там: у порога, где место твоё... Уйди, ради Бога! Уйди ты к чертям, и не возвращайся, туда тебе и дорога.

А я, вот такая вот мразь, без тебя проживу, если даст Бог, то ещё хоть немного, а быть может, и много, было б желанье, тебе я скажу, а возможность, как известно, найдётся.

Если ты скажешь мне что-то, никому не скажу, только если ты хоть что-то значишь для меня, а если — нет, то я подумаю, сказать ли или нет, а может, выгнать тебя прям с порога?

Пока мне неизвестно и неинтересно, как у тебя дела, какие мысли лезут в голову к тебе, я знаю, что всю жизнь одна. А эти все иллюзии, вечный обман, что кто-то рядом, он поддержит, обнимет, скажет, что всё хорошо, и, слава Богу, значит, есть надежда! Ведь разве многого прошу? Обнять, сказать всего четыре слова: "Всё хорошо, я рядом... Или я с тобой!" Иль не грусти, ну ради Бога... Нет, поверь мне, это всё — немного, ты обними меня, ты только скажи мне: "Всё хорошо!" И станет легче мне, ну хоть немного...