Среда в Малаховке

                Телешовским «Средам»



Среда в Малаховке. Гостей никто не ждёт…

Всё та же нега душных вечеров.
Чернильно ночь закрасила аллеи.
В саду всё так же пары соловьёв
Тайком слагают бунинские трели.

Над чёрной гладью мёртво спит баркас.
И кажется, вот-вот за поворотом
Покажется знакомый тарантас
На просеке, пропитанной болотом.

Шум споров и созвездие имён —
Ковчег, вобравший целую эпоху.
Свидетели тех трепетных времён:
Звон ложечки о блюдце, суматоха.

Там мысль, как сок, бродила между строк,   
Чтоб крепость обрести в бокале спора.
И сигаретный кружевной дымок
Плёл зыбкие узоры разговора.

Пьёт сок из сердцевины медуниц
У Македонки сонная запруда.
И дышит Горький сыростью страниц,
Что пахнут правдой, солью и простудой.

С поэзией на острие пера
Ушло столетье дачною утехой,
На пепелище старого двора
Витают тени. Там Куприн и Чехов.

Шаляпин слушает качелей скрип.
Рахманинов сидит, не тронув клавиш,
Под сенью этих поседевших лип.
Такую благость лишь во сне представишь!

Дух времени в пыльце закрытых книг.
«Озёрный дом» не утонул в архивах!
Поэту он нашептывает стих
У старенькой скамьи в уставших ивах.

В ракушку превратившись, дом ослеп,
Душой припал к земле в глухом стенанье.
Он пуст. Но в этой пустоте — не склеп,
А чаша, что таит воспоминанья.

Дым папирос, игру ума хранил.
Пропитан был энергией творений,
Огранкою и слова, и перил,
Которых второпях касался гений.

Кипел, как самовар, оживший дом.
Из труб его не дым струился — мысли.
Теперь он тих, с зашторенным лицом,
И вглубь ушёл, пытаясь всё осмыслить.

Опять среда. И снова не туда!
Когда вернусь израненною птицей?
Без памяти — на паперти беда,
Если у нас зашторенные лица!

Среда в Малаховке. Гостей никто не ждёт…

02.12.2025