Луковое горе

Охармсилась.
Вновь хороводит пятница.
Затёрт-забыт на жизнь секретный код.
А в небеси желтушной бабы задница.
У графоманов ломка и приход.
Вновь о высоком бредят девы старые,
Вновь о богатстве грезит молодняк,
О гаджетах воркуют дети малые,
за Генку наливает Шапокляк.

Ты чистишь лук, все сто одежек по полу,
бдит злая мачеха с ухмылкой упыря,
В гостиной развалился Попандопала,
гад посуху собрался за моря.
Сжимаешь нож, – очиполинить в крошево! –
За сало, за тараньку, за морковь,
За ноготь сломанный,
За скомканную пятницу,
Ну, в общем, как обычно – за любовь.
Ты делаешь надрез на лучьей рожице,
смеется лук, а ты уже в слезах,
как на дрожжах обиды-беды множатся,
жизнь в первом акте претерпела крах.

Все мальчики твои, до денег жадные,
– все до единого! – лежат в земле сырой.
По ящику забавы многоактные,
Миряченье и патриотов рой

Ты научилась выть по-сучьи, чувственно,
И метить ржавостью на кухоньке горшки.
И, вроде бы, совсем не дура умственно,
Но вновь и вновь в руках твоих вершки.

И только Хармс не предает, не злобствует,
– отряд старух живее всех живых! –
Ему смешно, он в глупости упорствует,
Его тоска, что поцелуй под дых.

11.12 2025