Мамина молитва

Он и она
стояли у вокзала.

Она так бережно пиджачок его поправляла,
гладила его по волосам,
а он всё повторял:
— Я скоро, мам…
Скоро приеду,
ты меня, родная, жди.
Я знаю, что
в душе сейчас дожди.

— Ты за меня переживаешь, мам…

Поезд пришёл — тринадцатый вагон,
самый счастливый, не правда ли, он?

— Всё будет хорошо, ты слышишь, мам.
Пройдут два года — очень, очень быстро,
и я вернусь домой,
когда расцветёт наша вишня.

— До скорой встречи… Уезжаю. И прощай.

А мама вслед:
— Молитву не забудь прочитай…

И поезд тронулся —
и мамочка одна.

Молитву прочитала сыну на дорожку:
пусть бережёт его Господь,
и ангелов ему в пути просила —
пусть впереди идут,
а он за ними следом.

Как будто почувствовала…
Домой добралась к обеду.

А в сердце
всё ноет и болит,
как будто что-то говорит.

Ещё раз молитву прочитала —
чтобы сына от беды оберегала.

Он единственный у неё сынок,
и сколько вместе пройдено дорог:
всю жизнь вместе…
И вот — повестка.
Взрослый стал сынок.

Через полгода письмо пришло:

«Мама, я жив.
У меня всё хорошо.
Я задержусь ещё немного,
но ты не переживай —
я скоро буду дома».

Какая-то странная бумага,
рисунок не по-русски,
а внизу печать —
и на ней: Афганистан.

И сердце замерло…
Сынок конвертик отправлял.

Письмо сложено в треугольник,
и запах пороха, земли…

Какое странное оно.
Сынок прислал письмо:
«Мама, прости.
Мы держались как могли.
Мам, я детский дом спасал.
Сейчас у меня всё хорошо.
Я задержался — просто раненый лежал.
Не хотел, чтоб ты переживала.
Сейчас я на ногах.
Я скоро буду, мам».

Бумага в руках задрожала.
Сердце чувствовало — не зря переживала,
что отправляется он далеко,
и что ему там будет нелегко.

Сейчас было больно
и в душе обидно:
он один у неё,
и больше никого.

Она одна его растила, поднимала,
одна учила жизни,
одна с ним вместе —
и болела вместе,
и радовалась.

А теперь он далеко —
там, в Афганистане, в Кабуле,
с такими же орлами…
Спасали детский дом,
а за углом —
семилетний мальчишка стрелял
и подстрелил, не пожалел:
троих убил наповал.

Его спасла
невидимая сила:
толкнула —
и пули насквозь пролетели.

Рука на ниточке висела,
немало крови утекло —
но он живой.
Мамино тепло и молитва оберегала.

Она в карманчике лежала,
с ним была всегда.
Её писала мамина рука:
«Пусть Господь хранит тебя».

Вот наступил тот момент,
когда
молитва оставляет свет.
Она его оберегала.

В одеяло завернули молодца.
Автоматчик всё стрелял —
не было конца тем очередям.

А он лежал без памяти,
но на руках лежал…

Письмо, молитва, мама —
всё в глазах стояло.

И всю дорогу слышал он слова —
молитву мамы,
которую она часто
у кровати повторяла:

«Только Господи, прости.
Укрой от беды, защити.
Оберегай от скверны, от напасти…»

И Он сберёг.
Дал шанс ещё пожить,
чтобы маму он смог увидеть
и дать надежду жить.

Вот и сейчас —
к нему мама мчится:
«Мой сын живой…
Благодарю, Господи, за всё —
за то, что сохранил дитя моё».

И вот в госпитале
стоит на коленях мама
и к небу руки простирает:

«Благодарю Тебя за всё, мой Бог,
за то, что сына спасти смог».

А я стоял
и за мамой наблюдал:
«Благодарю, мой Бог, за всё…
Я всё сказал,
когда перед Тобой стоял».

А в душе говорил:
«Прости…
Прости нас, Господи,
за всё прости».

И понял —
я говорил те слова,
что мама мне когда-то
выучить помогла:

Молитва — вот что нужно
в тот момент,
когда видишь,
что выхода нет.

Одна мамина молитва в дорогу —
это и есть Божий щит и меч,
оберег, защита
от Бога.

Автор
Сидириду Валентина