Мраконша

/оживление образа/

Бескровна почва, лошадь дышит в снег.
На километры вдаль одна скупая тишь.
И мысли начинают свой разбег.
Ты одичало и безрадостно стоишь.
Уж нет зимы, и лошадь съела рысь.
Покой бутонов мака — красен яд.
Он отравляет зрение, взор ввысь.
На облаках не демоны ль стоят?
Там ангелы должны быть, как же так...
Над сферой мира ухает дрожа
В неясном звуке, порождая мрак,
Безмерный морок сна, сердясь, визжа,
Он задурманивает. Но — глава свежа.
И маков нет, привиделось чуток.
А есть, размыт во взоре, сущий дол.
Поляна хмарью стянута, глубок
Ее тревожный зов, что нем и зол.
Железы гиблые на ней, затменье, боль.
Она стоит, воткнута средь травы.
Как будто бы играет, веря, роль.
И взор ее прикрыт: бой тетивы.
Та тетива в ее очах, отпустит — плач!
И окрик ярости вонзится в кожу сна.
Ты весь в тенетах спутан неудач.
И вот нашел еще ее — она одна
Всей теменью души своей тебя вберет,
И сумрак на траве, и муть вокруг.
Ведь из нее солома медленно растет.
Из рукавов повылезла, и тихо вдруг.
Казалось только что — вороны клич.
Но боле здесь не будет звуков, ты
Заметно повернешься к ней лицом. Но прячь.
Ах, прячь скорее лик, ведь красоты
Своей ты больше не увидишь в зеркале...
Над полем тихим марево плывет. Не плачь.
Пока еще не плачь, покой в земле.
Из той земли растет трава; солома — в ней.
Они срастаются навеки, навсегда.
Упругий титфер головы — как шляпа фей.
Она стоит во мраке снов, и без лица, вода
С нее течет, как брызг роса.
Она срастается с землей, какие чудеса...