неразборчиво

Зима. Всё неразборчиво. Читаем
состав на плоской банке жестяной.
Пивасик сочетается с минтаем,
а ты не сочетаешься со мной,
душа моя, отмеченная бранью.
Не воинской, а матерной, увы.
Базар торгует голову баранью
в мороз, не поднимая головы.
Одни глаза на черепе раздетом
с немой тоской ведомого под нож.
Хотелось бы напиться, только где там,
но если ты на встречу намекнёшь
в какой-нибудь кафешке затрапезной,
то я готов пожертвовать ребром...
Адам и Ева с яблоком над бездной,
а что там дальше - после разберём.

***

Мы вместе отвоюем пару суток
в беспечности наёмного угла.
Не нужно полагаться на рассудок
двоим, уже раздетым догола,
хоть как бы это пошло ни звучало,
Любовь, должно быть, это лишь начало
тому, что неподвластно декабрю.
Она пройдёт, мы это знаем оба,
не надо клясться - вечно и до гроба.
Ты пьёшь вдову Клико, а я курю.
В декабрьских сутках времени чуть больше.
Задержимся? И номер до утра...
И есть ещё вино, и есть бриоши,
но, видимо, тебе уже пора.
Оставим всё, как есть, не нужен ужин,
квартал тяжёлым настом отутюжен,
а время вышло, больше не проси.
Прости-прощай. Декабрь. Весь город в белом,
клаксон пугает громким децибелом,
и снег тушует шашечки такси.