Мёртвый аул

Тропа моя петляет, камениста и крута,
И лес, как частокол, сжимается вокруг.
Река внизу дорогу пробивает вдоль хребта,
И время здесь теряет свой привычный круг.
Вдруг шаг застыл, прервался сам собой,
И в синей выси, у границы облаков,
Как сонный призрак, замёрзший и ногой,
Аул— как изваяние вечности — нашёл покой.
Как тишины защитник и завесье,
Стоит он— вне закона и вне времён,
Закован в твердь седого поднебесья,
Забытый страж теней в скалу вонзён.
Упрямый здесь когда-то жил народ,
Чтоб под защитой неприступной высоты
Их миновали чужие злоба и укор,
И острие меча и вражеский закон
Вхожу в немые улочки забытого аула.
Здесь тишь легла на каменный порог,
И эхо спит не крепким сном, и жизнь уснула
Под времени и ветра монотонный диалог.
Но слышу сквозь немую пелену
У годекана хриплый спор глухих теней,
И звонкий детский смех взлетает в высоту,
Из кузни— лязг металла, скрип дверей.
Тут пахнет хлебом тёплым и душистым,
Как будто пахнет урбечом и молоком,
Дымком давным-давно остывших очагов
И свежескошенной травой на склоне родовом.
Но это лишь мое воображенье, нет жизни тут.
От племени остался только древний прах.
Остался выцветший узор ковра у входа.
От судеб— призраки, внушающие страх.
Теперь лишь память и история народа.