Лао Цзы. Поэма о вечной тайне. Глава 5

© Перевод с древнекитайского на русский, комментарии – Александр Викторович Кувшинов, 2025 г.


5.
Если первый чжан повествует о сути жизни, где непознаваемый Исток оборачивается мириадами явлений, в которых бьется ток желаний, то второй чжан показывает мир людей – так, как это думают, видят и ощущают люди. Это мир, где главной силой творения является слово.
Так, например, человек, на месте того, что считается прекрасным, видит прекрасное. А что там на самом деле? Неизвестно. Но также оказывается неизвестным – в простом, личном смысле – и само прекрасное. Вместо этого человек видит слово. Вернее, пару слов, т.к. прекрасное идет в комплекте с безобразным. А добро – со злом. Но я не в силах узнать ни того, ни другого до тех пор, пока верю чужим словам. Мир переменчивых явлений, конечно, ткется полюсами противоположностей, где бытие и небытие играю друг в друга, взлеты и падения сменяют друг друга, звуки и голос друг другу откликаются, и так без конца:

Если все в мире думают,
Что прекрасно то, что объявлено таковым,
Это безобразно.
Если все уверены,
Что добро есть то, что назначено таковым,
Это не к добру.
И потому
Бытие и небытие порождают друг друга,
Трудное и легкое уравновешивают друг друга,
Вечное и преходящее проявляются друг в друге,
Высокое и низкое меняются друг с другом местами,
Звуки и голос вторят друг другу,
Прошлое и будущее следуют друг за другом,
И так без конца.
Вот почему
Мудрый живет, словно удалившись от дел, действует без усилий,
Поступает так или иначе, подчиняясь необходимости, которая необъяснима.
Вся тьма вещей существует, но их существование не имеет начала:
Появляются и исчезают,
Действуют, и так, и сяк,
Добившись успеха, не могут его удержать.
Лишь то, что не удерживает,
Ничего не теряет.
(2 чжан)

И посреди этого сверкающего многообразия возникает фигура мудрого, который функционирует иначе. Вместо того, чтобы сражаться с обрушивающимся на него потоком противоположностей, он живет «как бы на пенсии». Делами занимается бестолковым – с точки зрения привычного ума – образом: без смысла и цели, без усилий. Полная абракадабра, не так ли? А вот, гляди-ка, бывает и так.
В третьей части 2-го чжана возникает «вся тьма вещей» - и вот удивительно! – и ее бытие устроено в точности так же бестолково и бессмысленно. Оказывается, только люди живут со смыслом, а те, у кого его нет, старательно ищут.
Так устроено состояние бытия, которое мудрый называет «взбаламученная грязь». И это не какое-то отвлеченное философское понятие, отнюдь. Это значит, что человек, который смотрит сквозь взбаламученную грязь ума, ничего разглядеть не может, и потому вынужден пользоваться чужими мнениями, чтобы ориентироваться. Он не знает, что хорошо для него, а что плохо, что мешает ему, а что помогает. Одновременно, любой человек не может не искать «где лучше», не может не стремиться к счастью. Вот только счастье оказывается недостижимым, увы. Ведь ни для кого не секрет, что, поступая так, как тебе указывает другой, ты – в лучшем случае – принесешь выгоду этому человеку, а не себе. Знание, что для тебя является добром, а что – злом, находится внутри тебя, и увидеть его и понять можешь лишь ты.

................

На фото - петербуржское издание 2008 года. Я сам делал обложку, книжка получилась красивая.
В оформлении использовалась картина Фу Баоши (1904-1965) "Семь мудрецов в бамбуковой роще"