Тополиный пух

                девяностым посвящается


Ты в чёрном списке, тополиный пух,
пока июль впадает в кому лета,
и у деревьев валится из рук
январский снег.
 
Дымится сигарета,
поток машин вмещается в рукав,
пока ты ждёшь последнюю маршрутку.
И снег на старой церкви златоглав,
и хочется похожую татушку.
 
А на асфальте моря белый мел
и полустёртый номер телефона.
Ну как же этот снег упасть посмел —
им, как стакан, наполовину полон
колодец петербургского двора.
Он спит, боясь проснуться в Ленинграде.
 
А здесь — жара. Июль скорее прав,
чем трубка в телефоне-автомате.
 
Пойдёшь на ощупь, будто за стихом,
когда деревья выстрадают зиму.
В далёкий снег ты упадёшь лицом
и задохнёшься в пухе тополином.


Рецензии