Мёртвые почтовые ящики

Это были письма, что нам не написать.
Ты всё знаешь.

Письма, которые — только что почувствуешь —
ответ назад отправляешь.

Ловишь их ловцом чувств,
цветовые образы — художественным языком,
и в почтовом ящике
остаётся лишь запах тайны.

Это были письма совсем не случайные,
одно — для другого — букет,
приходили по собственным следам,
связь через тропинку чувств и сюжет,
по названиям одиноких душ,
ежедневно отпираемые:
слова — иногда тёплые, иногда дикие,
иногда — совсем отрицательные.

Как будто я была каким-то почтальоном.
Как будто я была охранником у двери.

Но почему-то они снова и снова
за живое меня задели
и ждали крик в ответ.

Кто должен читать, и кто — чувствовать?
Кому нужно было надеяться на рассвет?

Мне было…
просто жаль неотправленных писем,
так много хотелось открыть —
и читать.

Вот почему по этому поводу и молчат,
потому что пишут письма,
которые никогда не открывают.
Все они не дураки — точно знают:

останутся висеть снаружи,
в почтовых ящиках,
у дверей.

Есть души — словно гаснущий цвет фонарей,
которым не достучаться до тебя.
Ждут зимы, чтобы их открыли —
а потом замирают.
Живут без сомнений — точно знают.

Оставаясь на дне почтовых ящиков
в виде запаха гниющих листьев —
весной зарастают травой.

Мне жаль их одинокой смерти,
словно звон льда о стекло.

Но более всего меня увлекло:
Почему никто не заметил вовремя?

В наших отапливаемых домах,
называя презрение девизом,
мы обрабатываем стук сердца
по-настоящему —
обрабатываем антифризом.




/from the series “I’m not getting on this train”/ "В этот поезд я не вступаю"/