Ангел-хранитель. V глава

Пустой лист

Он исчез так тихо, что даже дождь
не заметил пропажи в своём расписании.
А небесная канцелярия — заметила.
Но слишком поздно: дело №734-«Б»
вдруг стало неподотчётным.

В ту ночь город мерцал тусклым оловом,
как будто кто-то выдул свет
из всех уличных фонарей разом.
И в этом полумраке она впервые
поняла:
молчание — это не отсутствие ангела,
а пауза между двумя стихами судьбы.

Она ждала. Не признаваясь себе
ни в ожидании, ни в надежде.
Только чайник вскипал третий раз,
как будто знал:
он придёт.

И он пришёл.

Но не тот — с мятой папкой,
с дрожащей от небесного холода душой,
а другой,
чуть перекошенный внутренним светом,
как человек, впервые попробовавший смех.

Он стоял на пороге, и в его глазах
не было прежней чиновничьей усталости.
Там жила новая,
земная трещина —
как у тех, кто рискнул
почувствовать.

— Я... — начал он и осёкся,
словно потерял инструкцию по разговору.

Она подняла взгляд —
осторожный, но не испуганный.
— Вы… изменились.

— Это… не предусмотрено, —
он говорил тихо, будто боялся сорвать новый голос,
как тонкую нить.
— Я два дня… пробовал жить.
Без отчётов.
Без плана.
Без вас.
И понял:
я не умею.

Она усмехнулась —
иронично, женственно, чуть горько.
— Привыкаете? Это называется свободой.

Он покачал головой.
— Нет.
Это называется —
скучать.

Тишина между ними стала плотной,
почти вещественной,
как невидимая ткань,
которую они вдвоём
только что соткали.

— Я не должен этого чувствовать, —
признался он.
— У ангелов нет таких параметров.
В системе вообще нет…
ну…
вас.

Она смяла улыбку в уголке губ.
— А вы попробуйте не быть ангелом.

Он вдохнул — осторожно,
словно боялся вдохнуть слишком много жизни.
И сделал шаг.
Потом ещё один.

И когда он оказался почти рядом,
в его взгляде возникло
то самое непредусмотренное:
тепло.
Трещина.
Срыв системы.

— Я пришёл… потому что мне больше некуда идти,
кроме как к вам, — сказал он.
— И если это нарушение,
пусть отменят весь регламент.

Она не отступила.
— А если отменят вас?

Он медленно, почти торжественно
положил на стол свою старую папку —
та сама раскрылась,
и из неё вылетел лист,
пустой,
как новая глава.

— Пусть попробуют, —
сказал он.
— Я уже выбрал.
Не небо.
И не свободу.
Я выбрал —
вас.

И в этот миг
где-то над городом,
точно в центре небесного архива,
трещина прошла по самому толстому томy
регламента.

Мир тихо сказал себе:
Ошибка.
А потом —
Возможность.