Квартирный вопрос

(поэма)

За 34 года жизни в Петербурге
Я ничего не слышала о друге,
С которым я почти три года прожила,
Но не пошли у нас «семейные дела».
В конце «семидесятых» это было,
Когда в ОмГУ я «припылила»,
После защиты диссертации в МГУ,
И до сих пор понять я не могу,
Как получилось, что попала я туда,
О чём и не «мечтала» никогда.
Случайность это или не случайность,
А результат законов «чрезвычайных»,
Когда должны мы были «отработать»
Три года минимум на той работе,
Куда определила нас судьба –
Поехать из Москвы в другие города.
И после МГУ в конце апреля,
Когда там были ещё снежные метели,
Приехала я в Омск на «левый берег»,
На долгих 9 лет, а думала, что временно.
Тогда ОмГУ «жил» в скромном здании,
Из красного кирпича, пятиэтажном,
Стоял на «правом берегу» он Иртыша,
Куда «тянулись» утром, не спеша,
Студенты и преподаватели ОмГУ
(Фамилий даже вспомнить не могу).
И поселили меня «без прописки» в общежитии,
Где провела почти два года «битых».
Была при этом запись на «путёвке»:
«С предоставлением квартиры», но уловки
Тогдашнего начальства местного,
Которое вело себя нелестно,
И привели к тому,
Что «хлопотать» пришлось бы самому
О том, чтобы квартиру получить,
Нормальной жизнью в ней зажить.
За эти пару лет я вышла замуж,
В профкоме стала «замом»
По тем жилищным всем вопросам,
И отвечала на «запросы».
Нас было четверо «кандидатов наук» –
Два математика, историк, физик,
Которым предоставили квартиры
В новых домах. Итог был позитивным.
Мы с мужем поселились на Степной,
И там же – «друг семьи» наш «дорогой»,
Который позже, в «новой жизни»,
Карьеру совершил в Новосибирске.

;;;

Мы жили в Омске на «Степной» –
Так улица называлась.
Квартиру дали нам зимой,
Там холодно оказалось.
Купили мы диван-кровать,
А также стол огромный,
И стали вещи паковать.
Жить начали довольно скромно.
В соседнем доме поселился
Наш «друг семьи» и математик,
Он с нами в общежитии сдружился,
Но не был вовсе он «прагматик».
Такой же он купил диван,
Хотя был холостым,
И с нами вместе «пополам»
В тот день переселился.
Он был так молчалив и скромен,
Но интерес ко мне он позже проявил огромный,
А я на это «повелась» легко,
Поскольку мой развод задел меня так тяжело.
А через пару лет «супруг» мой
Отъехал в Красноярск,
Но было это не зимой,
А где-то там сентябрь-октябрь.
Мы развелись довольно быстро,
Пожив в двухкомнатной квартире;
«Супруг» мой злился так неистово,
Что здесь не будет перспективы.
Я пару лет ещё потом
Жила одна, работала там, где работал «друг»,
Не зная, что через мой дом
Ходил уже тогда мой «будущий супруг».
А познакомилась я с ним
В году восемьдесят пятом,
Когда в стране начался «сдвиг»,
Что стало всем расплатой.
Я в первом браке поняла:
Не надо торопиться,
Особенно в таких делах,
Как «выйти замуж» иль «жениться».
Не стоило нам спешить,
Ни с браком, ни с разводом,
Ведь это всё равно, что «согрешить»,
Как «реку перейти, не зная брода».

;;;

Куда-то провалились в «недра памяти»
Те годы, что работала в ОмГУ*,
И иногда я просыпаюсь ночью в панике,
А вспомнить ничего я не могу.
Как будто всё сместилось и смешалось,
Отдельные всплывают лишь фрагменты,
И в памяти лишь массово остались
Профессора, доценты и студенты.
Читала лекции, вела я семинары,
И занималась профсоюзной там работой,
И очень сильно я при этом уставала,
Тем более, жила в «общаге» я два года.
И «первый муж» мой, математик –
Он также вёл занятия в ОмГУ.
Сейчас я вспоминаю это время,
Но током вспомнить не могу.
Поездки в переполненных автобусах,
Когда мы были мужем и женой,
В район «Нефтяников» почти с окраины
Из новенькой квартиры на «Степной».
Какие-то «конфликты» вечно были
На кафедрах и факультетах там в ОмГУ,
Преподаватели там что-то всё «делили»
Что именно – я вспомнить не могу.


* 1978–1987 годы.


;;;

Я вышла замуж во второй уж раз
За журналиста из «Вечёрки» –
И было это сорок лет назад,
Потом он стал собкор в «Советском спорте».
Уехали мы в Томск оттуда,
Но это – уж отдельная «история»;
Там я была уже с ребёнком,
Работала два года в «универе» Томском.
Почти что ничего не помню.
Запомнила я только: в 89-ом суровые морозы,
Когда при –38° я шла пешком в библиотеку,
Из-за отсутствия вообще автобусов.
«Романтика» закончилась тогда.
Уехали мы в Алма-Ату,
В те южные благословенные края,
И это вспомнить я подробнее могу.
Там было очень жарко;
Дочь посещала Детский сад,
И вот стою на остановке как-то,
Жара +44° и просто «плавится асфальт».
Съедали летом мы в Алма-Ате
По целому арбузу и по дыне,
И это каждый день,
А в Петербурге эту практику «забыли».
Однажды посетила вдруг меня
Моя знакомая по аспирантуре,
С которой были мы в Москве «друзья»,
Но «жизнь нас развела».

;;;

Не понимаю, почему всё время
Я вспоминаю этот эпизод,
Как с маленькой я дочерью гуляю,
Вдруг вижу – «бывший друг семьи» идёт.
Не виделись до этого мы 7 лет,
А тут вдруг встретились так странно,
Решили передать прощальный свой привет?
Но получилось всё спонтанно.
И это было в Алма-Ате
1 июня 1990 года,
Где в День защиты всех детей,
Среди огромного числа народа,
Гуляли взрослые с детьми,
И он был со своим сынишкой,
И проходил с ним постоянно мимо,
А тот просил купить ему какую-то там книжку.
Огромный был Дворец там пионеров,
Недалеко от дома, где мы жили,
В предгорье Ала-Тау,
И мы обычно там гулять любили.
Он страшно был смущён тогда,
А я, всё пережив уже давно,
Свободно с ним вела беседу,
И это было как в кино.
Он, выслушав меня, сказал протяжно: «О-о-о!»,
И посмотрел с той уважительной улыбкой,
И в этом взгляде было «всё»,
Что выглядело даже дико.
Мне дочь сказала, что она устала,
И мы расстались навсегда,
Совсем об этом думать перестала
На многие и многие года.
И после этого мне стало легче,
До этого хаос был в голове,
И спутанность мышления от встречи,
Как будто бы в каком-то сне.
Теперь всё встало по своим местам,
И прояснился горизонт,
Теперь увидел он и сам,
А раньше был над нами «зонт».
Ему казалось, что он был мне интересен,
Как интересна я ему была,
Но мир, в конце концов, так тесен,
И снова нас «судьба свела».
Прошло 7 лет, женившись на студентке, он стал отцом
Двоих погодков-сыновей,
А у меня и дочь уже растёт,
Моложе на три года тех детей.
Он был смущён и прятал взгляд,
Осмелился поднять глаза, узнав,
Что я работаю в КазГУ, живу в Алма-Ате,
И нескрываемый восторг был в этом взгляде.
Тогда мы и расстались навсегда,
И это был всего лишь 90-й,
Не встретились мы больше никогда,
Потом мы переехали в Европу,
Точнее, в Петербурге поселились,
И начались «другие времена»,
Когда республики все решились
Расстаться тоже навсегда.
Теперь я почему-то вспоминаю,
И, значит, в памяти своей я берегу,
А почему – сама не знаю,
И объяснить навряд ли я смогу.
К нему я совершенно равнодушна,
А просто рада за его успехи,
Но, видно, я запала в его душу,
Хотя и с юмором восприняла его «доспехи».
Недавно в интернете прочитала,
Что в «новых временах»
Он теорему доказал,
Потом «начальником» каким-то стал.
А были мы ровесниками все;
Мой бывший муж пошёл другой дорогой,
А «бывший друг семьи»
Подпрыгнул «до небес», и стал отцом троих детей.
Неужто это просто зависть?
Нет, вовсе и не зависть это,
А просто констатация,
И ничего там не стоит за этим.
За эти годы изменилось «всё»,
Прошло почти полвека,
И то, что раньше нам казалось «хорошо»,
Что встретил ты такого человека,
Потом вдруг стало незначительнейшим фактом,
А ты пошёл совсем другим путём,
И человек, который был почти что «братом»,
Остался где-то «за бортом».
Загадки памяти меня давно интересуют,
Они мне не дают покоя,
А вспоминать кого-то «в суе»
Есть дело очень непростое.

;;;

Таким вот образом нас сблизил общий интерес
К «квартирному вопросу». Но «перевес»
Произошёл чуть позже,
И новый вариант общенья был предложен.
«Неисповедимы все пути господни»,
Как и когда окажемся мы в Преисподней?
А, может, мы в ней постоянно,
Если живём в «днях окаянных»?
Мне много раз пришлось переезжать,
Удобное жильё себе искать,
И в Томске позже, ив Алма-Ате,
И в Петербурге в годы «те»,
Которые в историю вошли как «90-е лихие»,
Хотя и не были совсем «плохие» –
Они нам показали, что «своё хорошее жильё»
Имеет лишь «жульё».
«Простые» люди, что селились, где могли,
Какое-то жильё потом приобрели,
Когда приватизация свершилась,
И жизнь в стране преобразилась.
Когда «всё» поменялось, стало ясно,
Что многие прожили жизнь напрасно,
За сорок лет порядки изменились,
Но прежние порядки не забылись.

;;;

Не вспоминала первого я мужа
Почти две трети своей недлинной жизни,
А вот теперь, когда просвет всё уже,
Я вспоминаю каждый день,
И это не «капризы»,
А что-то более глубокое и важное;
И очевидно, что он – «суженный»,
Он был давно мне предназначен,
Поэтому и были мы «супругами».
Родителей его я вспоминаю,
Живущих в Пятигорске до сих пор,
Им по 100 лет, но я подозреваю,
Что не прошли они свой «коридор».
Есть в них какая-то «военная закалка»,
Не подводившая их в жизни никогда,
И будет очень жалко,
Когда уйдут они из жизни навсегда.
Но я им не завидую, нет-нет,
И не хотела бы я жить так долго,
Ведь мне придётся ещё 30 лет
«Сидеть» у жизни «на приколе».
И что тогда с моим сознаньем будет?
Смогу ли я вообще кого-то вспомнить?
И как в глаза смотреть я буду людям?
Пусть лучше меня раньше похоронят.
Мы можем о «бессмертии» мечтать,
Но только в переносном смысле,
Не стоит так на жизнь свою роптать,
Ведь жизнь бывает очень длинной.
И не закончится она тогда,
Когда ты сам захочешь завершить,
Но в то же время затянуться «навсегда»,
При всём желании, не сможет наша жизнь.