Ничьё

У брошенного существа,
Чем отзывается сердечко,
Коль обесценены слова,
И нет для жалости местечка?
Подачкой жизнь, что может дать,
Трудя хоть до седьмого пота?
Когда душе нет силы ждать,
И до смерти любить охота.
И много ль кроме горьких слёз,
Чтобы своим пополнить наше,
Блажен, кто чашу полной нёс,
А, как нести разбитой чашу?

Как жизнь нести, когда дано:
Грех, стужа, боль с которой знаюсь?
И жмется к каждому оно,
- Признай своим, а я признаюсь.
И существо, жизнь не виня,
В сердечке затаит терпенье:
«Возьми что есть, всю жизнь до дня,
За честного тепла мгновенье».

Не оборвать живую нить,
Как сохранить, кто это знает?
А тот, кто мог бы полюбить,
То бьет под дых, то отвергает.
Вся жизнь – чреда бесцельных дней,
И слез, пророненных в подушку,
И знает существо, что в ней,
Все видят странную зверушку.
Злой рок крадется, словно тать,
Чтоб силою призвать к ответу,
Боится существо мечтать,
Ведь им осуществленья нету.

Молчит и роковая тишь,
Откроет мир, как свет от солнца,
Где из своих игрушек лишь:
Придумывать, глядя в оконце.
Не замечая шум и гам,
Уколов жизни, больше тыщи,
А вдруг за горизонтом, там,
Её другое сердце ищет?

Жизнь проживаема до дня,
У существа в сиротской были,
Твердит: «Когда-то у меня,
Отец и мать конечно были».
И проиграв судьбе в лото,
Ей отсудили лишь печали.
Она им не нужна за то:
Что ей они лишь муки дали.

И если кто-нибудь поймёт,
И пожалеет хоть с расчета,
От счастья существо замрёт,
И станет всем, тот самый кто-то.

Злословят, мол мечтать вольна,
Любая тварь, в людской пустыне,
И смотрит в небо до темна,
То существо, ничьё доныне.