Нисхождение в глину

Я спустилась… Пал туман.
На челе — не венец, а хлам.
«Ты — Червяк. Твой путь — на дно.
Заслужи сиянье свое!.
Стань змеёй (тебе ль не знать
Той науки — желчь сбивать?)»
Я ж гляжу на жизнь свою:
Кто долги берет с меня?
Червь — не имя, а устав.
Его пир — густая явь.
Мгла ему — как хлеб и соль.
В час, когда заснёт вся боль,
Он, не ведая преград,
Через пласт и через ад,
Тянет нить — незримый шов
Меж Бескрайним и основ.
Гложет грусть, дробит гранит,
Грех и страх — и кварц горит.
И, взметнув на дне руды
Зеркало живой воды,
Он всплывёт — но не для чествий.
Для росы на жаркой ветви.
Для сгущенья туч в холстах,
Что рождаются в зрачках.
Полюби ж его как тайну.
Раз пришёл он —  не случайно.
Он не долг несёт, а крест:
Чтоб из тверди бил прорез.
Он — не тварь. Он — указанье.
Точка Йуд он в мирозданье.
Он, принявший лик земной,
Сам стал дорогой и иглой,
Что прошил семь слоёв тьмы,
Связав высь и прах земли.
Он — живая борозда.
Звук, застывший навсегда.