1953-й год

        Пирогов Григорий Григорьевич

Сталью наст отсвечивает в марте,
Если стал к утру мороз крепчать.
Кабинет огромный прочно заперт:
Стол, стакан. Недопит крепкий чай.

За окном шагают часовые,
Пуст ветвей причудливый узор...
И крадется звездный час России
Через замороженный простор

Мимо изб пустых и мимо вышек:
Мерзнет ВОХРа, что-то сторожа,
Мимо лозунгов, где знамя выше
Предлагается уверенно держать...

На казенном кожаном диване
Хоть немного если бы вздремнуть!
Но опять колышется в тумане
И вскипает тягостная муть:

Вереницей проплывают тени
Наискось от запертых дверей,
Мертвецы встают с полей сражений
И из ям далеких лагерей,

Среди них знакомые есть лица:
Голоса замученных друзей
То стремятся в общем гуле слиться,
То звучат настойчивей и злей...

Стоны, и проклятья, и укоры,
Руки тянутся из черной мглы,
Страх сочится густо из-за шторы,
Наполняя комнаты углы.

- Где охрана? Добрались и душат!
- Телефон скорей! Порядка нет!
- Где охрана? Слушай-ка, Лавруша!
Кто-то тихо входит в кабинет...

Тот, кого не задержать охране,
Тот, кому запретных нету зон,
На исходе ночи, гостем ранним,
Дверь не открывая, входит он,

Звездный час! и, вздрогнув, встали стрелки,
Трубка падает со стуком, в горле хрип,
Звездный час! Настало время сверки!
Где охрана? Но язык прилип...

Спит Россия сном своим тревожным,
В вечность отбывает звездный час,
Стало вдруг великое - ничтожным.
Что ж, не в первый, не в последний раз...

1960-е