Армагеддон

Туманное поле в квадрат или в круг,
Бескрайнее вдаль и вширь.
Как в сновидении встретились вдруг,
Знакомые две души.


После тирад из приветственных слов,
Принятых в тех местах,
Про тяготы ада, прощенье грехов,
Возмездие, гнев и страх.


Они опустили печально глаза,
Вспомнив земные дни...
И долго молчали, пока не сказал
Это, один из них:


—Странная встреча,и, главное, где,
Кто бы подумать мог?..
Месяц молю о прохладной воде,
Дали разок кипяток...


Многие здесь ожидают суда
Десятками тысяч лет...
Недолго осталось наверное, да?..—
Второй же, ответил — Нет!..


Когда мы обратно наденем тела,
Время для нас потечёт,
А здешние, правда, надежды, дела
И слёзы ничьи — не в счёт.


Но в адской обители нет кипятка,
Лишь обжигающий зной,
И муки галимые, так, что пока,
Слишком, прошу, не ной!.. —


Первый, дослушав сердито его,
Выпалил сразу : Эй!...
Тронулся что—ли вконец, ты чего?..
Попридержи коней!..


Верю, простит мне Хозяин миров!
Остепенись в словах.
Тут, между прочим, не я —богослов
—На гелике шесть и два...—


Расхохотался его визави,
Словно "здоров не вполне"...
—Всегда забавляло, когда ты зави...
(Покашлял) Завидовал мне!..


Греха в обладании геликом нет,
Я ж ведь его не украл.
А сам ты, случайно, не тот ли поэт,
Который рифмованно врал...


Спину, увидев богатого, гнул,
На пьянках богемы плясал,
В стихах призывал молодых на войну,
Тирану поэмы писал?..


—Завидовал?—резко ответил поэт
—Святоша сошел с ума...
А хочешь один интересный сонет?..
Хочешь — не хочешь — на!:


"Когда схоронили тебя, дурака,
За твоего же врага
Вскорости вышла супруга твоя,
Присутствовал там и я.


У них, вероятно, давно был роман...
Это ещё пустяк...
Сын твой, ну этот, мажор—наркоман,
Дознулся денёк спустя.


Жилище, машина и деньги твои...
Завидовал?.. Я не могу...
(Смеётся) В итоге достались двоим,
Супруге твоей и врагу.


Я жил тебя дольше, почти на пять лет...
Считаешь — завидовал?.. Нет!"...—
Этой строкой подытожил поэт
Свой —"интересный сонет"...


—И кто призывал на войну молодых?
(Добавил) Какой же гад!..
Разве, с надутыми жилами, ты
Не объявлял джихад?..—


В раздумии выдержал паузу тот,
И вот, что съязвил затем...
—В сущности, всякий поэт—идиот!
Оно очевидно всем!..


Я, ничего, стихоплёт, не забыл,
Вздумал меня подловить?..
Просто джихад в том периоде был,
С чего бы и не объявить?..


А за навет, что ты складно вещал,
Экспромтом сложив в сонет,
Втащить бы тебе, так душевно"леща",
Да рук, к сожалению, нет...


Только, понять не могу, нищеброд,
Эту свою дребедень,
То, полагая  исторгнул твой рот,
Что мне позабылся тот день?..


Помню, как—будто бы, он был вчера,
Не колоти—ка понты,
В нём и супруга моя умерла...
И сын мой, и враг, и ты...


Горы рассыпались в тени и прах,
Звёзды обрушились ниц,
Люди на всех разбегались парах,
Помню и ужасы лиц.


Мамы своих же бросали детей,
Дети седели вмиг.
Стаю объятых огнём лебедей...
Помню падения их...


Как раскалённая в горне руда,
Плавились небеса...
Стало быть, твой разговор—ерунда!
Знаешь об этом сам!..


—Да у тебя пропадает талант!..
Эпически так описал...
Сиял бы в поэзии как бриллиант,
Если б стихи писал...


(Едва, ненароком, не выронил—друг)
Ляпнул опять лишка...
Вряд ли есть толк от наличия рук,
Раз уж тонка кишка...


Только, пожалуйста, не заливай,
Сын твой, запомнилось мне...
Я тебя слушал!.. Не перебивай!..
Не был на этой войне!..


Видел, как звёзды обрушились ниц,
Видел падения птиц...
Небо, горящее лютым огнём,
Тем ужасающим днём.


Мёртвый всё это увидеть не мог,
Свидетель — Всевидящий Бог!
Задолго до этого страшного дня
Прервался твой жизненный срок.


Ты же прилёг покемарить в обед,
И двинул копыта во сне,
Может быть это был сон, или бред,
Возможно такое вполне...—


Долго ещё продолжался их спор,
Кто только, что не рёк,
Колким укором сменялся укор,
Горьким упрёком упрёк.


Каждый, другому хотел донести,
Что весь поднебесный мир,
В бездну забвенья ушёл вместе ним,
В его смертоносный миг...


Притих богослов и поэту шепнул
—Тише, здесь кто—то есть...
Чувствуешь запах земли и небес?..
Значит мертвец или бес...


—Кто ты? Не бойся невидимый дух!
Двигай поближе, мы тут —
Крикнул один из двоих в пустоту
—Давай, всё равно найду! —


Стал приближаться во тьме силуэт,
Послышались всхлипы уже...
—Мир тебе!..— так обратился поэт
к едва подошедшей душе.


После тирад из приветственных слов,
Принятых в тех местах,
Про тяготы ада, прощенье грехов,
Возмездие, гнев и страх.


Они опустили печально глаза,
Вспомнив земные дни,
И долго молчали, пока не сказал,
Это, один из них


—Мог бы, любезный, когда подсказать,
По лунному, Армагеддон
Случился, пять лет или месяц назад?..
— Сегодня...— ответил он...