Миллениум

Вот и близок конец затянувшейся жизненной повести.
Впрочем как посмотреть, для меня-то она коротка...
Я не знаю ни горя, ни смерти, ни страха. ни совести.
Я спокоен как сфинкс, переживший лихие века.

На сединах моих белый след тона  снега и стали.
На  ладонях моих - отражение карты земли.
Я успел проводить всех вождей и тиранов  опальных.
И успел повстречать тех вождей, что на смену пришли.

Я войну обнимал распростертый крестом под смоленщиной.
Я по брянским лесам увязая в болотах шагал.
Я в гробу целовал ледяную любимую женщину
И поверить не мог, и поверил, и затосковал.

Я детей отпускал в мир широкий с ладони, как голубя
Ожидал у окна перелётных своих сыновей.
Всё испил, всё познал - и обиду и старостью убогую.
И отцовскую гордость лелеял в гордыне своей.

Не спешите бы туда, где всё враз оборвётся и кончится,
но торопит "тик-таком"своим часовщик-чародей.

Слишком трудно приходим сюда, и обратно не хочется.
Слишком любим себя, слишком любим любимых людей