Как Алиса в кроличью нору

***

Вот мысленно, как в тёмную дыру,
На подсознанье где-то очутилась.
И, как Алиса в кроличью нору,
Так глубоко и странно погрузилась.

А в той норе чего там только нет…
Там люди, звери, реки и поляны,
Там яблочно-малиновый рассвет
И запах трав, окутанный туманом.

Ещё в норе поющая сирень…
И аромат необычайно стойкий,
Там лечится спокойствием мигрень
Без волшебства отваров и настойки.

Там шепчутся деревья и трава,
Слова и звуки там играют в прятки,
И, как орехи, колются слова,
А утро там всегда на подзарядке.

Моей норы невероятный рост,
То вширь, то вглубь, то вправо сдвиг, то влево,
Вдруг возникает в детство мнимый мост,
Когда на сцену входит Королева.

Она вещает грозным языком,
Что всё идёт не так и всё не к месту,
Я прячусь где-то там за маяком,
Поодаль наблюдая с интересом.

Когда она насытится сполна
И вынесет вердикт моей персоне,
Прочувствовав, в чём есть моя вина,
Чтоб выглядеть значительней, весомей.

Но Королева жаждет палача,
И приговор вот-вот не за горами.
А я на ухо ей, едва шепча,
Вдруг говорю: «Вы всё решите сами...

Всё поправимо, нужно только знать,
Чего хотите в этой жизни точно,
И виден королевский шаг назад…
Помиловать — казнить, решу заочно».

Чуть выдохнув, уходит. Сгоряча
Зря пригласила короля и свиту,
А новая работа палача
Осталась на повестке незакрытой.

«Кого же мне судить тогда, скажи?
Быть может, Шляпник? Или Белый заяц,
Что вечно за курантами спешит,
Но пропускает в жизни важный танец?»

«Я говорю: давайте всех любить —
И Шляпника, и реки, и долины,
Ведь мы способны сами исцелить
Своей души забытые былины.

Там будет лето, милый сердцу сад,
Без суеты и грёз самообмана,
Где каждый ощущеньям будет рад,
Не укрываясь пеленой тумана.

Запрыгают по веткам воробьи,
Когда черёд глубокого покоя.
Ведь атмосфера счастья и любви
Зависит от душевного настроя».

Открыв глаза, я вижу новый день,
Где за окном весна и образ друга.
Мне так нужна поющая сирень,
Чтоб выбраться из замкнутого круга.