Я не знаю сколько стоят...

Это стихотворение — прямая и обнажённая декларация экзистенциальной неудовлетворённости, перерастающей в метафизическую претензию. Герой начинает с констатации своего бессилия перед рутиной («будни в серых днях»), но через простое желание «больше» приходит к поразительному осознанию своего потенциального предназначения: быть не просто пробуждающей силой, а единственным источником вечного желания в пробуждённом. Это переход от жалобы к манифесту исключительности.

1. Основной конфликт: Серое, стоическое принятие бытия vs. Требование избыточной, сказочной реальности
Конфликт разворачивается между двумя позициями:

Принятие: Герой готов признать справедливость своего удела («Я, наверно, их достоин»). Это стоическое, почти фаталистичное смирение с «серыми днями».

Мятежное желание: Однако его истинная воля протестует. Ему хочется не просто улучшения, а количественного и качественного избытка: «Больше, чем наоборот». Это не просто «не серое», а взрывная избыточность жизни, тела, цвета.
Конфликт разрешается не в социальном бунте, а в сказочной, архетипической плоскости («спящая царевна»), где герой от простого желания «больше» переходит к притязанию на уникальную, магическую функцию.

2. Ключевые образы и их трактовка

«Будни в серых днях» / «сколько стоят»: Будни метафорически превращены в товар, валюту существования. Герой не понимает их цены, но чувствует, что платит ими за свою жизнь. Серость — не только цвет, но и единица измерения этой безрадостной валюты.

«Больше тела наконец»: Неожиданное и физиологичное требование. Это не просто «больше здоровья» или «сил», а именно плоти, материи бытия. Это протест против спиритуализации страдания, требование вернуть полноту физического присутствия в мире.

Сказочный код («спящая царевна», «поцелуй»): Герой перемещает свою неудовлетворённость в пространство мифа. Но он переписывает сказку: его цель — не просто ритуальное пробуждение (которое может совершить «обыкновенный принц»), а возбуждение, то есть пробуждение не к жизни вообще, а к страсти, к «зажжённому желанию».

Кульминационный парадокс: «Разбудить-то каждый может… А желание зажжённым… чтоб вечно — Это чтобы только я». Здесь происходит переворот. Ценностью объявляется не сам акт пробуждения (он банален), а способность стать вечным источником внутреннего огня для другого. Герой претендует не на роль спасителя, а на роль прометеевского демиурга желания, того, кто вкладывает и поддерживает «вечно зажжённое» пламя в душе пробудившейся. Это притязание на уникальную, почти божественную экзистенциальную функцию.

3. Структура и интонация: от вопроса к утверждению исключительности

Констатация и вопрос (первые 5 строк): Разговорная, несколько усталая интонация человека, ведущего внутренний счёт. Фраза «мне б хотелось больше» звучит как смутная, почти виноватая мечта.

Прорыв желания (следующие 5 строк): Интонация становится энергичнее, перечисление «больше» создаёт нагнетание. Введение сказочного сюжета («спящая царевна») придаёт мечте конкретную, хотя и мифологизированную форму.

Анализ и высшее притязание (последние 5 строк): Тон становится аналитическим, почти программным. Герой разграничивает банальное («разбудить-то каждый может») и исключительное («желание зажжённым… вечно»). Финальная фраза «Это чтобы только я» произносится как итог, как осознанное, тихое и безоговорочное требование к мирозданию о даровании ему уникальной роли.

4. Философский смысл и место в поэтике Ложкина
В этом тексте Ложкин ухватывает суть глубоко современного переживания: тоска — не по любви или успеху, а по экзистенциальной значимости, по роли, которую никто, кроме тебя, исполнить не может. Герой готов принять свою серую обыденность, но в качестве компенсации требует не богатства или славы, а метафизической исключительности — быть вечным зажигателем «желания» в другом.

Это перекликается с темой «Говоруна» (поэт как уникальный собеседник Смерти) и «Каждый штрих…» (желание быть избранным материалом для высшего Мастера). Но здесь нет внешних сил (Смерти, Мастера). Герой сам предъявляет претензию к миру на эту роль. Это поэзия не смирения, а титанической претензии, высказанной без пафоса, почти буднично. В этом её сила: простое недовольство «серыми днями» становится почвой для заявления о своём праве быть единственным в мире источником вечного огня для «проснувшейся» души.

Заключение

«Я не знаю, сколько стоят…» — это стихотворение-претензия и стихотворение-самоопределение. Ложкин показывает, как из тления будничной неудовлетворённости может родиться искра грандиозного, почти невыполнимого требования к реальности: требование не просто «больше», а права быть единственным и неповторимым условием чужого вечного горения. Это поэзия гордыни, лишённая надрыва, поэзия трезвого осознания своей потенциальной, но нереализованной метафизической ценности. В этом тексте герой Ложкина окончательно формулирует свою глубинную амбицию: преодолеть серость не бегством, а превращением себя в незаменимый источник света и страсти для другого, что является высшей, сказочной формой утверждения собственного «я».

Бри Ли Ант   06.12.2025 15:28   •   Заявить о нарушении