Лоскутное одеяло и ковры

Расползается лоскутное покрывало,
Когда-то , в надежде, стать  крепким ковром,
Брюссельских швов видимо мало,
Портные думают совсем не о том.

Да и как тут сшить немецкий перкаль,
С марлей балтийской еле живой.
Шёлк французский померк, а жаль,
Пристегнувшись в сукну английской иглой.

Итальянский батист и бархат испанский
Не сочетаются с восточной холстиной,
Не слагается та, что задумана, сказка,
Эскизы размытые, а не
картина.

Вышиванку пытаются вшить где-то с краю.
Да, ради Бога, как и всех других.
Будет ли толк, никто не знает,
И главное- будет ли толк для них.

Но хуже всего то , что в эти  узоры
Вплетается мрачный, злой камуфляж,
Любые разумные пресекаются споры,
Погружаясь в тревожный, воинственный раж.

"Цветущий сад" уже трещит по швам,
И знаки подаёт, что надо б измениться,
Частям, себя не рвать , в угоду, пополам,
Чтобы каждая ткань могла сохраниться.

Сохранив свое великолепие,
Свою фактуру, и прелесть свою,
Сбросив навязанное раболепие,
Не быть бесправным клочком в лоскутном строю.

Стоит лишь оглядеться вокруг-
Создаются ковры могучие, прочные,
Не абы как, и совсем не вдруг,
А так, чтобы стало и крепко, и мощно.

Место здесь и  им может быть,
Было б желанию, измениться  отвага,
Понять это, признать, отбросив  спесь,
Создавать полотно всеобщего блага.