С братаном сидим на кухне...

(Звучит одинокая расстроенная акустическая гитара. Без бита. Голос — нечитающий, а проговаривающий вслух. Слышен скрип стула, легкий звук зажигалки.)

(Вступление, голос в полутона ниже)
Опять. Тихо. Пустая страница горит белизной, как больничная простыня.
Хочется... Бл*, всегда этого хочется. Сейчас раскачаюсь, как бухарик на остановке.
Слушай сюда.

(Куплет, медленно, с паузами, будто подбирая не рифму, а правду)
Хочется написать что-то... не про любовь. Не про боль. А про жизненное.
Про наше, бл, родное. Не Москва-река, а лужа у гаража, в которой отражается весь район.
Даже, может, приземлённое... Не «приземлённое», как в журнале, а вот это вот — при-зем-лён-ное.
По щиколотку в грязи. По локоть в мазуте. По самое «не хочу» в этих буднях.
Но такое... Чтобы сначала... душа, бл, взлетела. Ну, там, вспомнила что-то светлое. Мамкин пирог. Первый снег.
А потом — хрясь. Ударяло о землю. Не метафорично. А конкретно. Лбом об асфальт. Почувствовал каждую песчинку.
Драматичное... Насколько в жизни позволено. А в жизни, бро, позволено всё. До первого звонка в скорую.
Мысли, чтобы не летали, как эти дурацкие мотыльки... А впивались. Как заноза в палец. Чтоб болело, когда трогаешь.
Не надуманное. Не из книжки. Не из чужого поста. А из-под рёбер. Оттуда, где темно и тесно.
А выражались... чётко. Направлено. Прямое. Как удар кулаком в ссоре. Без замаха. Сразу.
Чтобы било прямо в сердце. Не в душу — это расплывчато. А в сердце. В мясо. Чтоб аж захрипел.
Простое. Как мысль, лежавшая на поверхности. Как «холодно». Как «нет денег». Как «один».
Чтобы никакой романтикой не задетое. Нахуй эти розовые очки. Пусть будет как лёд зимний.
Жгучее... но холодное. Противоречие? Нет, бро. Это когда пьёшь дешёвый спирт — жжёт глотку, а внутри — мороз пустоты.
Как оно есть. Без прикрас. Без фильтров. Без красивого инстаграмного света. Земное.
Грязь под ногтями. Счет за ЖКХ. Запах больницы в подъезде. Улыбка ребёнка, несмотря ни на что. Всё вместе. Вот это.

(Пауза. Долгий затяг. Звук выдоха.)
Только не знаю, что это такое.
Вот в этом, бл*, и вся загвоздка.
Можно описать грязь. Можно описать боль.
А как описать вот это... всё? Это чувство?
Это не слово. Это — тишина после этих слов.
Это — пустота в желудке, когда сказал всё, что думал.
И не стало легче. Но стало... честно.

(Аутро, гитара берёт один одинокий, неразрешённый аккорд)
Вот и всё, получается.
Хотел написать что-то жизненное.
А написал про то, как не можешь это написать.
И в этом, наверное, и есть самое наше, родное, приземлённое.
Эта самая немота. Эта самая пустота.
Без романтики. Без пафоса.
Просто факт.
Скела. Мысли вслух. Тишина.
Звук опускающейся ручки, стук по столу. Конец записи.