Притча о филине, который умел обнимать

В старых горах, где ветер знает имена звёзд, жил среднеазиатский филин. Он был крупен, светел, с оперением цвета зимнего рассвета. Но среди всех даров, что дала ему природа, был один, о котором птицы шептались с тайным смущением: филин умел… обнимать.

Не так, как люди, не так, как звери. Его объятия были не движением, а присутствием. Он садился рядом — бесшумно, мягко, и так разворачивал крылья, что любой, кто оказался под их тенью, чувствовал покой. Будто великое ночное небо, бесстрашное и заботливое, накрывало тебя целиком.

Говорили, что однажды маленький заяц, дрожащий от холода и одиночества, заблудился между камней. Лес молчал, ночь сгущалась, и страх становился плотнее темноты. И тогда филин опустился рядом. Он ничего не сказал — мудрые часто молчат. Но развернул свои светлые крылья, и заяц впервые понял, что тишина тоже может греть.

С той поры многие приходили к филину. Тот, кто уставал. Тот, кто боялся. Тот, кто потерял тропу. Он не спрашивал имён и не давал советов — просто делился своей величавой, спокойной силой.

Однажды к нему прилетела молодая птица и спросила:

— Почему ты обнимаешь тех, кто тебе не родня?

Филин закрыл глаза, словно прислушиваясь к далёкой мудрости ночи, и ответил:

— Потому что холод не спрашивает, чьё сердце заморозить. Я же тоже не спрашиваю, чьё согреть.

И птица улетела, поняв не всё — но запомнив главное.

С тех пор в горах говорили: «Там, где есть крылья, которыми можно согреть другого, там начинается истинная сила».

И даже когда филин исчез в далёких ущельях, его нежная тень осталась — как память о том, что объятия бывают сильнее когтей, а свет бьётся не только в глазах, но и в тишине, которую мы дарим друг другу.