Глава 9 На грани

    К середине августа со мной начало что-то происходить - я стала "дышать боками", у меня пропал аппетит, появились вялость и сонливость, хрипы, слабость и болезненные ощущения. Мама срочно записала меня в ветклинику на приём.

    Утром она посадила меня в ту самую переноску, в которой я впервые попала в этот дом, на мой любимый "крысиный" халат, в котором я любила прятаться на выгуле, и мы пошли.

    До ближайшей ветклиники пятнадцать минут пути. Стояла обычная для нашего края в это время года жара, воздух был горячим и пах так же, как в день, когда Мама меня купила. Я из последних сил поднимала мордочку вверх и нюхала его... А Мама со мной разговаривала, чтобы мне было не так страшно.

    Так мы пришли в ветеринарку, где меня достали, и, не дав опомниться, взвесили на огромных напольных весах - 430 граммов живого веса крысятины! И это я ещё схуднула.

    Потом меня начали щупать и осматривать, а затем и вовсе внезапно засунули в попу электронный градусник, который нужно было держать, пока не запищит. Первой запищала я - от неожиданности и возмущения, потом он. Всё нормально - температура в порядке. Мне сделали три болючих укола и отпустили домой. Сказали, меня надо греть, наблюдать и завтра снова на уколы и на градусник в попе...
 
    Так было пять дней. Маме сказали, у меня что-то с красивым названием "онкология" или не очень красивым названием "рак" в лёгких, и я скоро уйду на радугу.
 
    Но она не сдалась и нашла в своей чудо-коробочке врача, который сказал, что у меня другое красивое слово - "пневмония", выписал правильное и корректное лечение, от которого со временем я почти поправилась до своего обычного состояния. Хоть и принимать лекарства мне нужно было уже пожизненно, с периодическими контрольными рентгенами (отдельное удовольствие).

    Я снова была бодра, весела и здорова, ничего не болело - спасибо, Мама! Так пролетело пять следующих месяцев.

    Жизнь шла своим обычным чередом - четвёрка девчонок всё так же любила "крутить дули тёте Жуле", Мася занималась дизайнерским перфорированием домиков и гамаков, а я с интересом наблюдала за всем этим безобразием.
 
    Выгуливали нас всё так же - по отдельности друг от друга. Все уже привыкли к такому распорядку. Мася, мне кажется, тоже смирилась со статусом одиночки, и просто занималась своими делами.