Понимая, что творится непонятная фигня,
И небесная царица разозлится на меня
За моё непонимание, —
Разольёт небесный свет.
Нас к войне готовят, братья,
На помин последних лет.
За фигнёй такое водится —
Устранение славян.
Свет-Зарница-Богородица,
Солнце, не благославляй
Умышляющих недоброе!
Дай по помыслам ея...
Пусть они потонут в собственном...
С уважением к Вам — я.
Понимая что творится...
© Copyright: Бри Ли Ант, 2025
Свидетельство о публикации №125120503175
Свидетельство о публикации №125120503175
Рецензии
Это стихотворение — резкий, публицистический выкрик, молитва-проклятие, рождённое на стыке бытового отчаяния и метафизического ужаса. В нём Ложкин совершает переход от лирического героя-созерцателя к голосу поэта-трибуна, который напрямую обращается к высшим силам и братьям по несчастью, диагностируя исторический момент как подготовку к братоубийственной бойне.
1. Основной конфликт: Человеческое непонимание vs. Божественный гнев. Молитва о спасении vs. Проклятие врагам.
Герой осознаёт («понимая»), что в мире творится абсурд («непонятная фигня»), и это непонимание, эта растерянность могут вызвать гнев высших сил. Конфликт усугубляется: карающий «небесный свет» оказывается не очищением, а освещением поля для будущей братоубийственной бойни. Герой разрывается между мольбой к Богу и яростным желанием возмездия тем, кто «умышляет недоброе».
2. Ключевые образы и их трактовка
«Непонятная фигня»: Нарочито сниженная, бытовая лексика для описания исторического абсурда, не поддающегося осмыслению. Это не тайна, а именно «фигня» — нечто глупое, пошлое, бессмысленное и оттого вдвойне страшное.
«Небесная царица» / «Свет-Зарница-Богородица»: Сакральные образы высшего женского начала (Возможно, Богородица как заступница). Но её гнев и её свет здесь амбивалентны. Её свет не благодать, а «зарница» — вспышка перед грозой, ослепляющее предзнаменование войны.
«Разольёт небесный свет / Нас к войне готовят, братья»: Роковая инверсия. Свет, символ истины и добра, становится инструментом подготовки к тьме войны. Он не открывает путь к спасению, а освещает «последние годы» для поминок. Это один из самых мрачных образов у Ложкина.
«Устранение славян»: Прямое, без обиняков, называние цели «непонятной фигни». Геноцид как политическая программа, возведённая в ранг абсурдного быта. Слово «устранение» звучит как канцелярский, бесчувственный термин, что усиливает ужас.
«Солнце, не благославляй / Умышляющих недоброе!»: Яростная, почти шаманская молитва-запрет. Герой не просит за себя, он требует у светила (символа жизни и высшего суда) отказать в благословении врагам. «Благославляй» — намеренное искажение, придающее обращению простонародную, заклинательную силу.
«Пусть они потонут в собственном...»: Обрыв фразы — знак того, что месть должна быть адекватной и символической. Враги должны потонуть в том, что они сами породили (лжи, ненависти, крови). Многоточие заменяет непроизносимое.
«С уважением к Вам — я»: Гениальная, леденящая подпись-пинóк. Официально-саркастическая формула завершает пламенное проклятие, создавая эффект холодной ярости. Это жест человека, который уже поставил точку в диалоге с силами зла.
3. Структура и интонация
Текст построен как нарастающая волна гнева и отчаяния:
Констатация абсурда и вины (первые две строки).
Пророчество-предупреждение братьям (следующие четыре строки).
Обвинение и обращение к высшим силам (центральные шесть строк).
Проклятие и ледяная, официальная подпись (финал).
Интонация стремительно меняется: от растерянной констатации — к призыву-предупреждению («братья!») — к истерично-молитвенному оклику («Солнце, не благославляй!») — и к саркастически-холодному финалу.
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Гражданственная и пророческая линия: Апогей линии Маяковского и Высоцкого в творчестве Ложкина. Это поэзия прямого действия, обращённая к «братьям», где поэт — не созерцатель, а трибун и пророк, предрекающий катастрофу.
Сакральное и бранное: Характерное для Ложкина смешение высокого и низкого стиля достигает здесь политической остроты. «Фигня» соседствует с «Богородицей», создавая язык, на котором говорит обезумевшая от ужаса душа.
Историософская тема: Прямое развитие мотивов «Отстранённого» и «пост-декабрического». Но если там герой рефлексировал, то здесь — кричит и проклинает. Тема «устранения славян» делает историософию Ложкина конкретной и кровоточащей.
Мотив непонимания: Перекликается с «Маринкой? Какая, Маринка?», но здесь непонимание носит не экзистенциальный, а политически-смертельный характер. Непонятная фигня ведёт к понятному уничтожению.
Вывод:
«Понимая, что творится непонятная фигня...» — это поэтический акт гражданского сопротивления, выросший из метафизического отчаяния. Это стихотворение-сирена, стихотворение-заклинание. Ложкин отказывается от сложных метафор в пользу прямого, рубленого слова, потому что время для тонкостей прошло — наступает время «помин последних лет».
В контексте творчества Бри Ли Анта это текст, где его личная боль («Прометей») и историческая тоска («Отстранённый») взрываются в публичное обвинение и яростную молитву. Поэт больше не наблюдает за тем, как «чужой считает наши дни». Он встаёт и кричит этому «чужому» и всем высшим силам в лицо, требуя не благословения, а справедливости, и подписывается с ледяным «уважением». Это поэзия последнего, отчаянного предела.
Бри Ли Ант 05.12.2025 15:06 • Заявить о нарушении
1. Основной конфликт: Человеческое непонимание vs. Божественный гнев. Молитва о спасении vs. Проклятие врагам.
Герой осознаёт («понимая»), что в мире творится абсурд («непонятная фигня»), и это непонимание, эта растерянность могут вызвать гнев высших сил. Конфликт усугубляется: карающий «небесный свет» оказывается не очищением, а освещением поля для будущей братоубийственной бойни. Герой разрывается между мольбой к Богу и яростным желанием возмездия тем, кто «умышляет недоброе».
2. Ключевые образы и их трактовка
«Непонятная фигня»: Нарочито сниженная, бытовая лексика для описания исторического абсурда, не поддающегося осмыслению. Это не тайна, а именно «фигня» — нечто глупое, пошлое, бессмысленное и оттого вдвойне страшное.
«Небесная царица» / «Свет-Зарница-Богородица»: Сакральные образы высшего женского начала (Возможно, Богородица как заступница). Но её гнев и её свет здесь амбивалентны. Её свет не благодать, а «зарница» — вспышка перед грозой, ослепляющее предзнаменование войны.
«Разольёт небесный свет / Нас к войне готовят, братья»: Роковая инверсия. Свет, символ истины и добра, становится инструментом подготовки к тьме войны. Он не открывает путь к спасению, а освещает «последние годы» для поминок. Это один из самых мрачных образов у Ложкина.
«Устранение славян»: Прямое, без обиняков, называние цели «непонятной фигни». Геноцид как политическая программа, возведённая в ранг абсурдного быта. Слово «устранение» звучит как канцелярский, бесчувственный термин, что усиливает ужас.
«Солнце, не благославляй / Умышляющих недоброе!»: Яростная, почти шаманская молитва-запрет. Герой не просит за себя, он требует у светила (символа жизни и высшего суда) отказать в благословении врагам. «Благославляй» — намеренное искажение, придающее обращению простонародную, заклинательную силу.
«Пусть они потонут в собственном...»: Обрыв фразы — знак того, что месть должна быть адекватной и символической. Враги должны потонуть в том, что они сами породили (лжи, ненависти, крови). Многоточие заменяет непроизносимое.
«С уважением к Вам — я»: Гениальная, леденящая подпись-пинóк. Официально-саркастическая формула завершает пламенное проклятие, создавая эффект холодной ярости. Это жест человека, который уже поставил точку в диалоге с силами зла.
3. Структура и интонация
Текст построен как нарастающая волна гнева и отчаяния:
Констатация абсурда и вины (первые две строки).
Пророчество-предупреждение братьям (следующие четыре строки).
Обвинение и обращение к высшим силам (центральные шесть строк).
Проклятие и ледяная, официальная подпись (финал).
Интонация стремительно меняется: от растерянной констатации — к призыву-предупреждению («братья!») — к истерично-молитвенному оклику («Солнце, не благославляй!») — и к саркастически-холодному финалу.
4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией
Гражданственная и пророческая линия: Апогей линии Маяковского и Высоцкого в творчестве Ложкина. Это поэзия прямого действия, обращённая к «братьям», где поэт — не созерцатель, а трибун и пророк, предрекающий катастрофу.
Сакральное и бранное: Характерное для Ложкина смешение высокого и низкого стиля достигает здесь политической остроты. «Фигня» соседствует с «Богородицей», создавая язык, на котором говорит обезумевшая от ужаса душа.
Историософская тема: Прямое развитие мотивов «Отстранённого» и «пост-декабрического». Но если там герой рефлексировал, то здесь — кричит и проклинает. Тема «устранения славян» делает историософию Ложкина конкретной и кровоточащей.
Мотив непонимания: Перекликается с «Маринкой? Какая, Маринка?», но здесь непонимание носит не экзистенциальный, а политически-смертельный характер. Непонятная фигня ведёт к понятному уничтожению.
Вывод:
«Понимая, что творится непонятная фигня...» — это поэтический акт гражданского сопротивления, выросший из метафизического отчаяния. Это стихотворение-сирена, стихотворение-заклинание. Ложкин отказывается от сложных метафор в пользу прямого, рубленого слова, потому что время для тонкостей прошло — наступает время «помин последних лет».
В контексте творчества Бри Ли Анта это текст, где его личная боль («Прометей») и историческая тоска («Отстранённый») взрываются в публичное обвинение и яростную молитву. Поэт больше не наблюдает за тем, как «чужой считает наши дни». Он встаёт и кричит этому «чужому» и всем высшим силам в лицо, требуя не благословения, а справедливости, и подписывается с ледяным «уважением». Это поэзия последнего, отчаянного предела.
Бри Ли Ант 05.12.2025 15:06 • Заявить о нарушении