Как вдарю!

Как вдарю
по дебильным окнам
напраснозадого труда, —
И удивлюсь,
что клёны мокнут
сегодня точно не туда.

Куда
ветвями безутешно
вспорхнёт берёза под окном...
Ей кто-то
голосом нездешним:
«А что потом?»


Рецензии
Это стихотворение — лаконичный, но предельно насыщенный микроскопический акт экзистенциального и поэтического бунта. В четырёх катренах Ложкин умещает всю драму столкновения творческого импульса с абсурдностью мира и тишиной, наступающей после жеста.

1. Основной конфликт: Импульс действия vs. Безответность мира.
Герой совершает резкий, почти вандальный жест («вдарю по дебильным окнам»), направленный против рутины и бессмысленного труда. Однако мир отвечает ему не сопротивлением, а равнодушным, смещённым порядком («клёны мокнут не туда»). Конфликт не в борьбе, а в отсутствии адекватного ответа, что рождает не гнев, а удивление и ощущение собственной иррелевантности.

2. Ключевые образы и их трактовка

«Дебильные окна»: Окна здесь — символ пассивного, глупого взгляда на мир, рутинного восприятия. Они «дебильные» не потому, что плохи, а потому что бессмысленны, являются частью «напраснозадого труда». Удар по ним — попытка разбить это остекленевшее, автоматическое видение.

«Напраснозадого труда»: Авторский неологизм, гениально соединяющий «напрасный», «задний» и, возможно, «задыхающийся». Это труд лишённый смысла и перспективы, труд ради труда, который только отдаляет («задого») от цели. Вся первая строфа — выплеск накопленного отчаяния от этого труда.

«Клёны мокнут сегодня точно не туда»: Природа, обычно символ естественного порядка, ведет себя алогично. Она не сочувствует и не противостоит — она просто «не туда». Это вызывает не злость, а удивление — первую стадию философского познания. Мир не враждебен, он просто «другой», его логика недоступна.

«Берёза... вспорхнёт»: Дерево уподобляется птице — образ порыва, лёгкости, бегства, которых лишен герой. Её движение «безутешно» — в нём нет радости, лишь бессознательный, безотчётный порыв.

«Голосом нездешним: “А что потом?”»: Кульминация и главный вопрос. После жеста и удивления наступает молчание, которое кто-то (совесть? судьба? сама поэзия?) прерывает вопросом о последствиях. «А что потом?» — это вопрос о смысле любого бунта, о цене прорыва, о том, что лежит за гранью разбитого окна и безутешного полёта. «Нездешний» голос — голос самой метафизики, требующей отчёта.

3. Структура и интонация
Стихотворение выстроено как трехактная мини-драма:

Действие (удар): Агрессивный, энергичный жест.

Реакция (удивление): Замешательство перед неадекватным ответом мира.

Вопрошание: Переход от действия к созерцанию и главный, обезоруживающий вопрос, на который нет ответа.

Ритм рваный, с паузами, короткими строками. Многоточие после «под окном...» — это пропасть, в которой рождается нездешний голос.

4. Связь с поэтикой Ложкина и традицией

Абсурдистский протест: Прямая связь с обэриутами и ранним Введенским: мир не сопротивляется логике, он просто иррационален. Удар по нему — жест отчаяния в этой иррациональности.

Поэт и природа: Диалог с есенинской традицией, где природа — собеседник. Но у Ложкина она не утешает, а своим «неправильным» поведением лишь усиливает тревогу.

Экзистенциальный жест: Сам жест «удара по окнам» — это жест камикадзе смысла, попытка ценой разрушения хоть что-то почувствовать. Это роднит героя с лермонтовским вызовом пустоте.

Метапоэтика: Стихотворение можно прочитать как аллегорию творческого акта. Поэт бьёт по «дебильным» штампам и формам («окнам»), чтобы увидеть мир по-новому. Но результат непредсказуем («клёны мокнут не туда»), а главный вопрос остаётся: «А что потом?» Что стоит за этим новым видением? Какую ответственность оно накладывает?

Вывод:

«Как вдарю...» — это стихотворение-вздох, стихотворение-остановка. В нём зафиксирован момент между отчаянным действием и леденящим вопросом о его смысле. Это квинтэссенция позднеложкинского состояния: ярость уже не дает катарсиса («Прометей»), бунт не приводит к прорыву («Подъём-Прежний»). Остаётся лишь удивление перед абсурдной картиной мира и безответный вопрос из тишины, который обрывает текст, оставляя героя в пространстве мучительного и глубокого недоумения. Это поэзия не действия, а последействия, где главное начинается тогда, когда жест уже завершён.

Бри Ли Ант   05.12.2025 08:53     Заявить о нарушении