Беневша 33

                33 глава.

Раздался тихий скрип калитки. Мурад вздрогнул и подскочил к маленькому
окну, выходившему во двор. Вошел Саид. Дальний, очень дальний родственник
Рагима. Мурад видел его пару раз. И всегда Саид появлялся почему-то
именно тогда, когда Рагима не было дома. Мурад сразу его невзлюбил.
Человек-мячик: невысокий, толстый, с круглым лоснящимся лицом,
маленькими, словно свиными, глазками и… невероятно широким ртом.
Когда Саид улыбался (а улыбался он постоянно, особенно при Гульназ),
казалось, что лицо его буквально разрывается пополам от уха до уха.
Эта улыбка была липкой, ненастоящей, как дешевая патока.
Мурад удивлялся: «Разве такие мужики бывают? Сплошная куча да улыбка.
Ни капли чести». Он знал по слухам: ради выгоды Саид был готов на
любую подлость, на любую ложь. Но настоящего мужского поступка,
честного слова, твердости духа – этого от него ждать не приходилось.
Подхалим и делец.
 Гульназ выбежала во двор, как на крыльях. Веселая, оживленная.
 - Саид, родненький! Заходи! – ее голос звенел фальшивой радостью.
 - Гульназ-ханум! Солнышко наше! – завопил Саид своим гнусавым голосом,
раскидывая руки для объятий. – Да как же тебя не навестить?
Красота-то неземная в доме сияет!
 Мурад почувствовал приступ тошноты. Он знал, что подслушивать – подло.
Но другого выхода не было. Он стоял у своей двери, приоткрытой на
щелочку, и слушал. Каждый звук врезался в сознание.
 Они поднялись на айван, который был прямо над головой Мурада.
Сверху доносились обрывки фраз, смех Гульназ – громкий, визгливый,
похожий на крик свиньи, и масляный, заискивающий голос Саида.
 - … просто диву даешься, Гульназ-ханум! Ум, красота, хозяйственность!
Рагим – счастливейший из мужей!..
 - …ах, Саид, не смущай меня! – визжала Гульназ. – Я просто делаю,
что могу…
 - …да ты одна держишь все хозяйство! Такую лошадку вон наняли!
 - …ой, да что ты! Мурад помогает… - тут голос Гульназ снизился до
интимного шепота, который Мурад все равно уловил. - …но он, знаешь…
какой-то дикий… неотесанный…
 - …пфф! – фыркнул Саид. – Батрак он и есть батрак. А ты – царица!
Рагим просто не ценит свое счастье! Вот я бы…
 Мурад стоял, прижавшись лбом к прохладной деревянной двери. Отвращение
подкатывало к горлу волной. Этот «круглый мячик» поливал его грязью,
а «царица» с удовольствием слушала, раскрыв свой глупый, жадный рот.
«Интересно, - думал Мурад с горькой усмешкой, - что ему от нее нужно?
Чего ради он так верещит?»
 Ответ пришел почти сразу. Голос Саида стал деловитым, хотя
слащавость не исчезла:
 - … говоря о животных… Гульназ-жан, ты же знаешь, мою телку волки
загрызли. Хорошая была. Породистая. У Рагима такая же телка есть.
Мы вместе покупали. Я бы купил ее. Но ты же знаешь Рагима.
Может, ты, солнышко, словечко замолвишь? Я же для тебя все сделаю!
 «Вот оно! – мысленно выдохнул Мурад. – Теленок!» Все стало на
свои места. А эта «дура» клюнула на дешевую приманку. Он слышал,
как она заверила Саида, что «все устроит», что «Рагим ее послушает».
Они «ворковали» еще с час. Саид сыпал комплиментами, Гульназ
хохотала своим животным смехом, принимая лесть за чистую монету.
Мурад стоял в своей конуре, чувствуя себя униженным и оскорбленным
не столько за себя (о нем говорили, как о скотине), сколько за Рагима.
За его слепоту, за его доверчивость. 
«Хороший человек, - думал он с горечью, - А попал в сети к стерве и
подлецу. И делает вид, что не видит. Или не хочет видеть?» 
 Наконец Саид ушел. Мурад услышал ее довольное сопение.