Благоволь-хроника Мурляндии - Глава 9. Ветер...

БЛАГОВОЛЬ-ХРОНИКА МУРЛЯНДИИ И ЕЁ ОБИТАТЕЛЕЙ

Глава 9

ВЕТЕР, КОТОРЫЙ ОСТАВИЛ ПОДСКАЗКУ

Окрестности Мурлинграда: лесная тропа, тихое озеро, старые руины пансионата "Лесная Нота", который ушёл в небытие с распадом СССР.

    1

Утро начиналось не с солнца, оно начиналось с шороха. Тилиса идёт первой, ступая мягкими лапками по ещё хрупкому после дождя мху. На её хвосте висит несколько капель росы, которые сияют так, будто каждая их них хранит собственную тайну.

Её шерсть серебрится на солнце так же, как у лунного волка, если бы волки когда-либо соглашались жить в городе котов. Но Тилиса была другой — в её движениях всегда читалась тень сверх-кошачьего чутья, будто она слышит то, что для других котов не под силу, то, что поглощает тишина.

Она остановилась. А вместе с ней остановился и ветер.

— Тилиса? — позвал Греймур, который шёл следом, но она не поворачивалась.
— Тсс… — тихо прошептала кошка. — Он говорит.

Греймур обменялся взглядом с Комиссаром Бенни. Тот только пожал плечами, будто хотел сказать: "Ну мало ли что ей иногда слышится".

Но что-то в тоне Тилисы будто раздвинуло границы привычного. Она зашевелила усами и подняла мордочку повыше, вдохнув. И ветер… ветер вдруг видоизменился. Ветер, как всегда, неуловимый, но предельно ясный, словно кто-то, стоя рядом, впервые произнёс их имена… но не голосом, а колебаниями воздуха, чем-то неуловимым, но таким понятным.

— Слышите, лес зовёт? — наконец сказала Тилиса. — Это не просто так.

Путь пролегал к старому озеру на окраине города. С тех пор как люди исчезли, никто туда не ходил. Но сегодня тропа будто сама разматывалась, как клубок, перед ними.

Тилиса шла уверенно. Её вела вперёд память земли под лапами. Греймур ворчал:

— Если это очередная иллюзия, я всё же предложу вернуться... У меня дела: трамваи уже на ходу... Очередь подошла к троллейбусам... А их надо уметь чинить.
— Грэй, — бросила Тилиса через плечо, — а что если твой троллейбус ждёт не проводов, а понимания?
— Понимания? — он чуть не споткнулся. — "Понимания троллейбуса"? Ты серьёзно?
— Серьёзнее росы на твоём носу.

Комиссар Бенни тихонько хихикнул, оценив специфический юмор Тилисы. И снова ветер напомнил о себе, дав понять, что согласился с необычной кошкой, умеющей слушать и слышать то, что другим недоступно.

    2

Озеро встречало их зеркалом, настолько чистым, что казалось: в нём отражается не небо, а другой мир.

Тилиса села у кромки воды. Смотрела долго, молча. Греймур уже открыл рот, чтобы что-нибудь язвительно бросить, но… вода дрогнула: не от ветра... не от камня... не от зверя... А от чего-то… изнутри.

Ветер сделал так, чтобы сформировалась на водной глади озера волна. Она выплыла, как дыхание, и замерла. Отражение деревьев сместилось. Затем… появилось лицо. Нет, не кошачье и не человеческое: лёгкое, как туман... ясное, как лунная дорожка... тёплое, как свет перед рассветом.

— Вы… пришли. — Произнёс Голос, будто заговорил сам воздух.

От увиденного Бенни чуть не упал в воду, а Греймур прижал уши и зажмурился.

— Эмм… а кто это? — осторожно спросил он, приоткрывая один глаз.

Тилиса не отвечала. Она уже знала ответ.

Когда вода вновь задышала, а волна скользнула, появилось существо. Оно выходило не из вод озера. Это выглядело не по-настоящему... скорее вырисовывалось: из лучей... из переливов... из… ветра.

Её волосы струились, будто травы на рассветной глади. Её глаза — глубокие, будто держат в себе цвет всего леса. А полупрозрачные линии на руках напоминали жилки листьев... И она улыбалась.

— Я — Линни, — представилась она. — Хранительница Ветра и Лесных Троп.
— Хр… хранительница? — переспросил Греймур, не веря своим глазам.
— Да. Вы ведь почувствовали путь. Это он вас привёл сюда.

Тилиса кивнула. И вдруг поняла: ветер — это не просто движение воздуха. Это то, что может одним своим вздохом указать не только путь, но и направление судьбы.

— Но мы… — она подняла взгляд, — мы просто коты.

Линни мягко улыбнулась и продолжила:

— Нет. Вы — первые, кто задумались, что ветер тоже хочет быть услышанным. Он ведь живой, как вода в этом озере, как вы... как я.

Из глубины озера на поверхность водной глади поднялся свет. Он разрастался, как круг от брошенного камня, потому что был живым. Следом за ним из глубины вод вышла Мира — дух воды. Она была не прозрачной, а скорее переливающейся в лучах солнца. Её движения были такими плавными, будто всё тело — струящаяся волна. На шее у неё было ожерелье из застывших изумрудных капель, которые не падали, хотя и подрагивали на ветру. Она склоняла голову к каждому присутствующему, словно приветствуя.

— Вы чувствуете? — спросила она. Голос её звучал так, будто шёл из самой воды.
— Мы пытаемся, но… — робко начал Бенни.
— Нет, нет... Вы делаете то, что до вас ещё никому не удавалось... Это разные вещи.

Мира прошлась взглядом по каждому из них. А на Тилисе задержалась дольше, всматриваясь в её глаза, как будто сканируя её необычную суть.

— Ты слышишь не ушами, — сказала она. — Ты слышишь тем, что выше слуха.
— Я не понимаю…
— Поймёшь. А пока — слушай.

Линни провела рукой по воздуху и тропинки, которые раньше были обычными, вдруг засияли еле заметным серебром.

— Ветер принёс вам знак, — сказала Линни. Она указала на лес, промолвив: — Там, в старых руинах, лежит то, что поможет вам понять суть города. Ведь он тоже живой, как и всё в этом мире.

Греймур не выдержал и, фыркнув, задал вопросы:

— И что же это? Карта сокровищ?
— Почти. — улыбнулась Линни. — Карта смысла.

Тилиса поднялась, встряхнула головой и сказала:

— Мы пойдём.
— Да. — подтвердил Греймур. — Хоть я и начинаю ощущать себя персонажем древней легенды… но... но нам пора идти.

Мира тихо засмеялась. Звук её смеха напоминал журчание весеннего ручья. Она сказала то, что требовалось, дабы дать повод задуматься, чтобы однажды осознать:

— Но вы и есть легенда. Вы просто ещё этого не знаете.

    3

Когда они подошли к руинам, казалось, что само время тут запуталось в хитросплетениях кустарника и многолетних трав, издали похожих на лианы. Доски были посиневшими от старости и цвели, окна — пустыми. А вот воздух… он звучал... Он звучал словно здесь когда-то играла музыка.

— Почему тут? — спросил Бенни.

И в этот момент ветер распахнул то, что осталось от двери: не громко, но ясно.

— Потому что здесь осталась память. — сказала Линни. — Здесь когда-то люди пытались слушать лес. Но слушали неправильно... Они слушали его слишком громко, слишком логично, слишком линейно.

Мира добавила:

— А вы… слышите очень тонко... Именно это и нужно. Он же говорит совершенно не так, как все остальные... на другом языке... Не на том, на котором говорили люди.

Внутри руин они нашли странный предмет — деревянный круг с вырезанными узорами, в котором: листья, волны, лапы, ноты... всё переплеталось.

Тилиса осторожно коснулась поверхности артефакта и ветер прошептал:

— Помните: город — это не только улицы и дома, стены и крыши, двери и окна... Город — это те, кто умеют слушать и слышать.

В этот момент у Тилисы внутри что-то щёлкнуло. Она увидела не видение — скорее… ощущение: коты, создающие новую Мурляндию; коты, строящие не власть, а взаимность; коты, которые слышат, как мир разговаривает с ними.

Она открыла глаза. Ветер затих. Но внутри — не затихло ничего.

Когда коты вышли из руин, Линни и Мира стояли на границе света и тени.

— Мы будем рядом, — сказала Мира.
— Но двигаться придётся вам, — добавила Линни. — Никакая тропа не открывается тому, кто не готов ступить на неё.

Ветер подул мягко, будто погладил на прощание. Тилиса поклонилась.

— Спасибо.
— Не нам. — Линни улыбнулась. — Ветру поклонитесь.

И они исчезли, не растворившись, а будто вернувшись туда, откуда пришли: в пространство между мирами, между вдохом и выдохом, туда, где вечный покой Бытия.

Греймур выдохнул:

— Ну… вот теперь у нас точно начались приключения.

Бенни тихо добавил:

— Да ещё какие... И, кажется, город действительно слушает.

Тилиса же шла вперёд и шептала самой себе:

— Нет... нет... не просто слушает. Он отвечает… он ведь живой, как и мы.

И ветер, словно соглашаясь, оставил на тропе последнюю подсказку — запах будущего мира, где Мурлинград станет не просто городом без людей… а городом, который слышит своих жителей. И даже тех, кого уже нет и кто однажды вернётся... но другим.