Художник и Чертанофф Акт второй пьеса в стихах

Акт второй (занавес открывается)

В комнату с полотенцем на плече входит художник, он шумно отдувается. Помят, но весел. На диване ворочается его ночной гость, он стонет. Художник подходит к нему и весело треплет за плечо.

Х
Вставай, уж полдень вскачь летит,
Скот на полях, от мух страдает,
Крестьянин поле убирает;
Работой мир честной кипит,
А ты лежишь и лишь вздыхаешь,
Денёк роскошный пропускаешь.
Вставай лентяй – зовёт труба …
Ч
Иди ты к чёрту, чёртов демон,
Со всею чёртовой богемой…
Х
У ваших ног, готов с утра:
В дорогу – ждут нас приключенья…
Ч
Отстань, уйди скорее – прочь!
Какие жуткие мученья,
Ох, голова, как чан точь-в-точь:
Гудит, стучит – как бронепоезд…
И печень как-то тупо ноет.
… Кто и куда меня везёт?
Х
Я говорил – труба зовёт:
Она играет марш победный.
Вставай мой друг, дела нас ждут
Под зов литавры этой медной.
Ч
Какой?
Х
             Брось братец; кто ты плут,
Или пьянчуга наш обычный,
Товарищ пьянки – закадычный,
Не упражняйся, не дадут
Здесь бенефис за представленье…
Ч
Уйди же – клоп! Что за мученье;
Как человека я прошу:
Молчи, твой визг я не сношу…

Чёрт бросает в художника подушку, и в изнеможении валится на диван. Художник, поймав подушку восклицает.

Х
Какой болван я – неужели
Хвалёный чёрт наш – да с гнильцой:
И, впрямь глаза осоловели…
О, здесь не пахнет хитрецой.
Здесь налицо – синдром похмелья.
Эй, чёрт?
Ч
                Уйди!
Х
                Нехорошо?               
Я знаю тайну излеченья.
Ч
Уйди!
Х.
         За снадобьем пошёл.
Ч
Молчи!
Х
            Сестра таланта – краткость.
Навязчив с нею ты - мой друг.
Кабы придумать чёрту пакость…
Но, мне сегодня недосуг.
И, что ещё с ним сделать можно,
Пожалуй, больше – ничего;         
Как человека – жаль его,
Жалеть, как чёрта – невозможно;
Хоть умник он, но всё же мил.
Придётся подлечиться пивом.
Опохмеляться некрасиво
И вредно – так меня учил,
Мой незабвенный славный дед,
Проживший добрых сотню лет.
Ну, что ж тогда за эликсиром!
Пока, что спи! Я обернусь,
И принесу тебе пол мира…

Художник выходит, гость привстаёт и садится на диван. Сдавливает обеими руками голову.

Ч
Я жив, или себе кажусь?
Что за бредовые идеи,
Я триста лет, как не живой…
А, тут издохну в самом деле
- Повторно. Судороги в теле
И приключенья с головой:
Как будто дворник бородатый,
Замёрзший с оттепели снег,
Озлясь, железною лопатой
Скребёт по мостовой щербатой,
Поленья рубит дровосек,
И мозги прачка выжимает,
Закручивая, как бельё:
Дом быта. Если б не своё,
Я посмеялся бы, кто знает…

Чёрт поднимается, подходит к столу, что-то ищет, берёт стакан и нюхает. Его передёргивает и корёжит. Он глядит по сторонам щурится, его покачивает, движения замедленные, как у охотника, но он сам знает, что не прыгнет на загривок добыче…
 
Ч
Когда же сдохну наконец?

Быстрым шагом входит радостный художник.

Ч
О, помоги же мне отец!
Нет сил…
Х
                Да, ты ещё в фаворе!
Как вижу, даже на коне,
А, то, что изморозь во взоре
То не беда – поверь уж мне.
Каких-то пять минут, и право,
Ты обретёшь былую стать,
Но, будешь в меру, лишь, болтать,
А, мыслить, впрочем, будешь здраво.
… Хвались, я схватку проиграл,
Ты ночью выиграл сраженье.
Наполеон! Моё почтенье,

Художник делает реверанс. Чёрт, смотрит с наикислейшей миной, болезненно отмахнувшись рукой укладывается на диван.

Х
Но, я компанию забрал.
Литавры мысли отгремели,
И наш кумир на дне постели.

Художник как факир выхватывает из кармана пиджака жестяную банку, протягивает банку чёрту. Тот болезненно морщится. Художник пафосно, нараспев говорит.

Ч
Скотина!
Х
                Ну, … испей же брат,
И жизнь назад в твои чертоги
Вернётся посреди дороги…
Ведь ты ни в чём не виноват:
Ты просто навык не имеешь
Как пить, и бодрым быть с утра.

Чёрт отталкивает протянутую ему руку помощи, и продолжает морщиться. Художник щёлкает чекой.

Х
Ещё выделываться смеешь,
Как муха на стекле? Пора
Откупорить тебе леченье…
Ч
Уйди.
Х
          Уйду, мой древний друг,
Ты, что от древности так глуп?
Я должен соблюдать почтенье,
Однако, ежели больной,
Рецепт опробовать не хочет,
Когда и жить ему нет мочи,
Тогда и врач как не родной…
Не обессудь, прости так надо,

С этими словами художник хватает ослабшее, и слабо сопротивляющееся тело черта, и прижимает к его губам открытую банку пива.

Х
Ну, пей же дьявол! Пей же, пей!
Империи безбожной чадо

Чёрт отдуваясь отпрянул, на спинку дивана. Художник, ещё раз, поднёс банку под нос чёрту. Тот ещё муторно, но стал принюхиваться. Тогда художник стал медленно отодвигать банку. Чёрт, так же, но уже внюхиваясь, уцепившись за невидимую ниточку устремился вслед всем телом за дивным лечебным снадобьем, под названием «избавление».

Х
Ну, как?
Ч.
             Как будто полегчало.
Осталось там? Допью.
Х
                Елей!?
Не спорь со мной наперсник ада.
Здесь опыт нужно воспитать,
Опробовав своею шкурой,
Тогда лишь станешь понимать
Как стоит в жизни поступать,
Чтобы не выглядеть понуро,
И ужас не предвосхищать:
Как старый конь пред мясобойней,
Скакун мой верный, ну, и что?
Как ощущенья?

Черт допил банку, и блаженно развалившись на спинке дивана, ощупывая голову обеими руками, долго вздохнул и выдыхая прошептал.

Ч.
                Хорошо-о-о!
И как-то сразу мир просторней,
Туманность правда… но, слегка,
Она как будто с высока
Сползает, и в долине тая
Несёт усталость и покой.
Х
Учти, леченье затевая:
Опохмеляться – путь в запой:
Другая сторона медали…
Ч
О, … мне запой не предлагали.
А, это, что?
Х
                Да, так – курьёз:
Ни жизнь, ни смерть – существованье
В иллюзии туманных грёз,
В нигде, при общем порицанье,
При самоедстве каждый миг,
Когда в сознанье ум возник.
Рассудок мнётся и страдает,
И что б развеяться на час
Страдалец норму принимает,
Чуть просветлело, он опять;
И так неделю, две и месяц…
О, кстати, ты же сам сказал,
Что Гриша с этим пострадал?
В запое?
Ч
              Твой рассудок светел,
А, мой историю забыл.
Х
Такое забывать не гоже.
Ч.
Но, ты меня сейчас встревожил…
Х
Прости меня, что перебил!
Бывает всякое – забыл.
Ч
Вся наша…

Чёрт, вдруг запнулся, явно подбирая нужное слово. Не подобрав пожал плечами.

Ч
                Жизнь, уж больно схожа,
С изображением твоим…
Х.
Чего?
Ч
          Запойного синдрома.
Ну, посуди: живём в нигде,
Вернее, будет - существуем…
Вы, хоть живёте на земле,
А, мы в нигде, ещё кочуем,
И мир для нас – совсем не свет,
А вредоносная структура,
И назначенье, и фактура
Всех дел - вершить кромешный бред,
И разрушать, и разрушаться,
И никогда не созидать,
Напротив, сумрачно страдать,
Когда бы нужно посмеяться…

Чёрт оглянулся, и сокрушенно перешел на шепот.

Ч
Такое в первый раз со мой
За триста лет - взглянуть правдиво
И сделать неприятный вывод…
…Что это, … если не запой?
Х
Запой на три тысячелетья?
Ч
Выходит - так.
Х
                Ну, ты спесив,
Поэт, философ – как паветье,
А, я-то думал примитив,
И вся братва твоя туда же.
Неужто ты такой один?
Единственный в аду на страже
Благоразумных, трезвых сил.
Иль все там интеллектуалы?
Сравнить; то люди приживалы,
При разуменье царства тьмы…
…Тогда, мы все обречены.
Я в замешательстве, а, впрочем,
Мне на себя плевать, так что ж
Тем более плевать на прочих…
Но, я на прочих не похож.
И, что из этого выходит?
Ч
А, то, что ты с оглядкой лжёшь.
Х
С оглядкой?

Чёрт ехидно улыбается, подкручивает отсутствующие усы.

Ч
                Это происходит,
Так органично для тебя,
Что ты подвох не замечаешь:
Ты на себя, на всех плюя,
Лишь о единственном мечтаешь
- Что бы увидели тебя:
И в этом главная причина,
Всей розни с обществом людей;
Творец прибит тоской своей
Когда толпа, вдруг, молчалива,
И равнодушием полна,
Смотря на краски полотна.
Я прав?
Х
            … Оформлено красиво!
И в будущем есть перспектива…
Так, что - другого не дано?

Чёрт подмигнул, непринуждённо и мило улыбнулся.

Ч
Не злись!
Х
                Я злюсь?

Художник громко рассмеялся. Чёрт огорчённо вздохнул.

Ч
                Мне не смешно.
Сейчас бы мне … немного … пива!
И, стало б вовсе хорошо.
Х
В запое, пиво на запой?
… Боюсь я скорого последа.
Ч
Ни что не случится со мной.
Я твоего постарше деда
На двести лет. Что мне терять?
Х
А, мне трибуну оттирать!

Художник указал на диван, и рассмеялся, достал из кармана банку пива и подкинул её собеседнику. Чёрт подхватил и рассмеялся.

Х               
На водку дрожжевой напиток
- Так смело взять, да и залить,
Лишь может тот, в ком сил избыток,
Здоровья в ком не перебить
Коварной пеной наслажденья:
Прогорклым будет отрезвленье!
Здесь меру нужно соблюсти:
Поправился чуток и хватит…
Предупреждаю!
Ч
                Что за страсти,
Х
Внезапно может подступить…
Ч
Дай человеком мне побыть.
А быть непросто человеком,
Скажу тебе на чистоту:
Хоть между вами я три века,
Но, притереться не могу.
И в этом снова убеждаюсь…
Х
А, я привыкнуть не могу
Кто предо мной, всё забываю,
Тебя к живущим причисляю:
Как с человеком речь веду…
Как, человек не совершенен:
Никак не отказаться мне
От глаз… не по моей вине,
Так принято, что взгляд здесь ценен,
Рассудок честью дорожит,
Не в силах с тем, что видит спорить,
И от того скорей смолчит,
Чем очевидный факт оспорит.

Чёрт кивает и потихонечку с наслаждением отпивает напиток, глоток за глотком.

Х
И всё же не могу принять,
Ну, хоть убей!
Ч
                Не всё же сразу?
… А, впрочем, если по заказу?
Тогда…
Х.
              О чём ты?
Ч
                Не понять?
В то время, было как-то проще:
Скажи, что чёрт - так в оборот,
И сразу на сторону рот;
Огонь, тут ключевой помощник,
Идёт распятье также ход,
Им норовят дать, прямо в зубы…
Когда ж большой луны восход,
И вылезают душегубы
Из подземелий и гробов,
Тогда чеснок спаситель редкий:
Легенду сказок вековых
Едят, втирают под жилетки,
И в церкви дух настолько едкий,
Что мироточит лик святых.
Х
И, всё же ты, дружок, паскудный.
Ч
С чего бы, вдруг?
Х
                Ты ж, всё в нутро
Поддёрнуть этак, пусть и скудный,
Ничтожный повод – всё равно…
Нет, чтоб смолчать, так, нет же ляпнешь
Пусть ветру в уши залетит, 
Хоть чем ни будь, а всё ж царапнешь,
На всякий случай, пусть смердит.
Паскудство!
Ч
                Да, я в шорах будто, 
И, ведь хочу порой смолчать,
Но, начинаю, вдруг дичать,
И губы прикушу - Паскудство,

Кивает в знак согласия головой.

А, чёртова сутяжность прёт,
Кусает за язык до боли…
Охота, здесь, пущей неволи:
И стать приличным не даёт.

Чёрт сокрушенно махнул рукой и отошёл.

Ч
И всё так, честно – хоть стреляйся:
Навыверт, и не по-людски…
Вот так – творец… Не улыбайся,
Ведь мне до гробовой доски
Судьбу такую не исправить:
И сокрушаясь царство славить.
Х
Какое царство!

Чёрт несколько раз топнул ногой, и потыкал указательным пальцем воздух, указывая вниз.

Х
                М-да! Родное.
Ч
У каждого своё оно;
И пусть на первый взгляд дерьмо,
Иль хуже – просто никакое,
Не всё дано нам понимать…
Но, должно чётко исполнять
Предназначение простое.
На том стоять, и мир держать.
Ведь держат мир противоречья.
Х
Полемика у нас овечья.
Ч
Отнюдь – довольно человечья…
Но, ты ведь тоже: как и я,
Вполне достойная свинья!
Х
Обиделся? У нас похмелье,
И, я не в духе, хоть держусь,
И меж мирами нахожусь;
Изображаю здесь веселье
Со скрипом, в том признаюсь я…
Я, что - обычная свинья?
Ч
Конечно – нет. Я заявляю.
К обычной… я б не заглянул.
Х
Тогда и я тебя прощаю,
Хоть свинством ты и упрекнул.
Ч
Да, вот ещё, признаюсь сразу:
Непреднамеренно притом,
Цепляю всякую заразу:
И приношу всё это в дом.
Как-будто бес кругами водит,
И каждый раз, всё к одному
Тому же, хоть убей, приводит,
А, от чего я не пойму…
От герцога понёс такое! …
Сказать на ушко не могу
В приличном месте…

Художник быстро оглянулся, оглянулся и чёрт.

Х
                Нас, ведь двое?
Я тайну эту – сохраню.
Клянусь!
Ч
Уволь, неловко мне, и дурно! …
Х
Поведай!
Ч
               Нелитературно.
Не пожелаешь и врагу.
Х
Ну… надо ж так.
Ч
                Как на духу.
Х
А, герцог, что сказал потом?
… Тьфу на тебя, да, что ж такое:
Я будто с герцогом знаком,
И нас уже, как будто трое:
Ч
На этом свете, не на том?

Художник оглядывается, и чёрт также оглядывается.

Х
Манипулятор! Друг мой тёмный,
Легенды древние не врут…
Их вспомнишь, вдруг, когда припрут
Друзья из ниши потаённой.
Не отвязаться уж теперь.
Ч
Ты сам открыл Пандоры дверь!
Х
Не дверь, как говорят, а ящик.
Ч               
А, ты педант: не всё ль равно.
Ты лучше глянь сейчас в окно:
Там день роскошный, настоящий!
А, ты цепляешься к словам…

Чёрт подошел к окну, поставил фрамугу на треугольник, и стал блаженно вдыхать засквозивший внутрь свежий воздух, подставив физиономию солнцу.

Х
Я, лишь, в угоду любопытства
Судьбой его проникся сам:
Как ветер к тощим парусам,
Но больше от иезуитства:
Я признаюсь, как на духу.
И даже рад, что так могу,
Без отступлений - напрямую,
Без обеления себя:
Как рубануть напропалую,
Не обращая, не глядя
На канонические формы,
И на условности проформы,
Которые за веком, век
Растило общество земное…
Ч
Как откровенье дармовое:
Ты ж свой, в копейку человек!
Дай обниму тебя, по-братски…
Х
Чертяка! Ну же, брат, иди…
А, я тебя по-залихватски!

Они обнимаются в чувствах и оба от удовольствия мычат. Вдруг, художник, отталкивая чёрта даёт ему легкую пощечину.

Х
Умерь свой пыл, и погоди.
Ч
В чём дело брат, что за потеха?
Х
Я ж, внятно кажется сказал:
Иезуитство! Ты не въехал? …
Билет, …
               Перрон, …
                Вагон, …
                Вокзал. …
Ту-ту … Ну, как? ... Молчишь, в чём дело?
Когда к другим, то, брат, давай:
Старайся, перцу подбавляй…
К тебе ж – то в раз осточертело,
Душа у чёрта отлетела!
Набычился.
Ч
                Не мудрено,
С размаха в лоб!
Х
                А, герцог всё же?
Он стал мне ближе и дороже,
И сам не знаю от чего.
Так, как сложилась жизнь его?
Ч
Кто шут из нас – мне не понятно,
То друг, то враг – определись…
За разум поскорей берись,
Что б слышать мог тебя я внятно.
А, герцог, всё ж пристроен был;
Его работа не смущает:
Котлы их светлость очищает,
И о короне позабыл.
Шучу… мы виделись в Панаме,
Лет пять тому, была гроза
Он домогался к знатной даме,
Как говорится: многим за…
Х
Успехи - есть?
Ч
                Вполне удачны.
Я думаю, что дама та,
Уже чертовкой принята
В когорту неофитов мрачных.
Х
Волнуюсь: как там герцог наш…
Как поживает в роли новой?
Кого смог взять на абордаж?
Ч
Ты не печалься, он фартовый:
Пробьётся сам. Вопрос не в нём.
Вопрос сейчас в другой персоне.
Х
На этом свете, иль на том?
Ч
На этом, и в подобном тоне.

Чёрт вздохнул и участливо посмотрел на художника. Подошел к столу и стал барабанить пальцами, смотря в потолок и оглаживая другой рукой свой подбородок.

Ч
Так вот: бореньем изнурён
Мой друже миром забракован:
Хоть и талантом одарён
Возможно, даже, поцелован,
Но, то ли карма, толь печать
Какая тиснута на роже;
Он одолеть судьбу не может,
Живет с надеждою сыча,
Свой крест по жизни волоча.
Я думаю настало время
Ему протекцией помочь:
Содрать с него липучку бремя.
Смотреть мне на него невмочь:
Перегниёт дар поцелуя…
Меж тем, я говорю ревнуя,
Не так, как чёрт, а как купец;
Мне жаль потери дарованья,
Хоть он, признаюсь, и наглец

Чёрт грозит пальцем, показалось даже раздулся от серьёзности.
 
- Мой друг, но я без притязанья…
Быть может в том стезя моя?
Х
Кто ж новоявленный счастливец?
Сгораю в нетерпенье я!
Ч
Ты говорил, что я ревнивец,
Тенётами повязан догм,
На отщепенство не способен,
И плюнуть бы не смог в закон.
Пусть будет так – мы предположим…
Ты, кажется иезуит?
И выбор для тебя не сложен,
Рубить с плеча, как блажь велит.
Пусть будет так – мы предположим…
Без обеления себя,
Плюя с высот на всех и вся.
Всё верно?

Художник встал в позу Наполеона, сплетя руки на груди.
               
Ч
                Мы договорились.
Ох, как хочу тебя уесть,
Что, аж рога зашевелились…
Однако, не теперь … не здесь.
Я тоже кое-что умею.
Не думал, что приятно, вдруг …,
Сказать товарищу – лопух,
Что, во сто крат тебя умнее;
Готов подрезать разговор,
И подписать тем приговор
Намереньям своим и целям,
Но продолжать его гнобить
В удачу собственную веря:
Абсурд тем к пику возводить.
Свобода свыше, чем мечты!!!
И, что ж я слышу – нечестивец.
Кто новоявленный счастливец?
Кто связан догмами? Не ты?
Ты ж с первых букв намёк мой понял:
И осознал потенциал
Истории. Чего я стою,
Ты взвесил, откалибровал
В одну секунду – нечестивец.
Кто новоявленный счастливец?
Что скажешь, чем тут будешь крыть?
Х
Признаюсь, я: мне неудобно…
А, чем я должен оплатить
Услугу? Здесь прошу подробно.
Ч
Да-да, я должен сделать так.
С тебя подписанный контракт.
Иголка есть?
Х
                Бумагу кровью,
Как прежде нужно подписать?
Ч
Конечно, что тут обсуждать:
Услугу выполню коровью,
Как полагается у нас
По отработанным лекалам,
Востребованным, так, сейчас,
Немного, правда обветшалым,
Но, уверяю, вот мой сказ
По пунктам, срокам - честь по чести…

Они смотрят друг на друга и молчат. Наконец чёрт не выдерживает.

Ч
Неужто зря мы пили вместе?
Коли, не думай; … человек!

Чёрт вытащил из нагрудного кармана свой листок, раскрыл и ткнув пальцем показал художнику, с откровенным негодованием.
               
Смотри: контракт тебе и чек…
Вот, бестолковый, с паучихой…
Что б чёрт тебя как есть побрал:
Со всей твоей неразберихой…
Ещё и открываешь рот,
Там, где и чёрт не разберёт.
Ведь, документ, всё ж как ни как…
Я, тут законченный дурак!
Смотри… вот… Помнишь, что за штука;
Тебе конечно наплевать;
А мне смертельная наука: …
Мне ж раз в сто лет отчет давать
Ему! – Замечу, между прочим.
Х
К начальству будто на ковёр?
Для вас он, почитай, что отчим
- Родня, и весь тут разговор.
Скажу я к слову – между прочим:
Ч
Тебя я должен перебить.
Прости: все в этом балагане
Неправы, как и ты заране
Уже пред тем, как говорить
Начнёшь…
Х
                Излишне любопытен,
Быть может я, и ты прости.
Но, слог твой непомерно скрытен.
Ты популярно разъясни…
Ч
Уволь от пересудов глупых.
Тебе, мой друг, я как смогу,
Не будь я чёрт, а помогу,
И без расписок пресловутых;
Так по велению души,
Иль сердца – как тебе угодно…
Одно, скажу тебе – пиши!
А, мне, не в корень – благородно
На горло роду наступя
Простецкое устроить дело:
Что бы увидели тебя
В чулане вашем оголтелом.
… Дай лапу Джим на счастье мне:
Давай полаем при луне?
Х
Ведь, не отстанешь кровопивец.
На спор давай!
Ч
                Что, на щелбан?
Х
А, хоть и так!

Художник поиграл в воздухе ладонью как бабочка. Ударили по рукам.

Ч
                Так, по рукам!
Мой новоявленный счастливец.
А, чтобы к спору не влекло
Твою высокую натуру,
Тебе, поверь, от сердца с дуру
Вкачу по первое число.
Не пожалею лоб твой бледный,
Он зазвенит литаврой медной.
Массируй лоб.
Х
                С чего начнёшь
Свой марш объявленный – победный?
А, вдруг и сам тут огребёшь,
Тогда, уж, точно будешь бедный…

Смеётся.

Х
Я, отобью твой сладкий рог…
Ч
Ой, напугал; Спаси нас бог.

Смеётся.

Х
Я, мастер, лишь для наущенья.
Ч
За мастера, тебе респект!
Х
Я, в смысле…
Ч
                Смысла в этом нет.
Довольно глупым обсужденьям.
Нам дело нужно разрешать:
Безделицей, в конечном счёте:
Лишь, шарлатанов убеждать,
Что золото не в позолоте.
В том, что и так на них глядит;
И чувства вязко бередит…
Х
Как омут спрятавшись в болоте.
Ч
Но предваряя широту.

Чёрт берет полюбившуюся ему картину, смотрит на неё, восхищаясь прицыкивает языком.

Х
Зачем же убеждать кого-то,
Когда всё видно за версту,
Как уверяешь ты?
Ч
                Дурёха.
Молчи! В рекламе ты профан.
Бывает: бриллиант сверкает,
Слепит аж, брызжет, как фонтан,
Изяществом переполняет
- Никто его не замечает,
Хоть режь… Я много повидал.
А там – образчик: капнул, дунул,
Мазнул … и нате – идеал:
Века мазила переплюнул…
Эстет запрятанный секрет
Самозабвенно выскребает:
И, чем бездарней силуэт,
Тем пуще гений объясняет:
А, что из задницы глядит,
Прости, щекочет и мигает,
То, … надо ж, мир ваш изменяет…
И, этот зад – не пощадит:
Придет, поверь, и наследит.
И след …
Х
                Постой, постой колхозник!
Ты много видел – это факт,
Но, суд твой – это только козни
Гнилых, завистливых зевак.
Как можешь ты судить по праву
О том, чего не испытал:
Хоть раз ты сердцем замирал
Беря душевную октаву,
С тем вдохновением живым…
Ч
Как с ухажером молодым
В годах тоскующая дама!
Последний шанс свой обхватив
Самозабвенно и упрямо
Желает навсегда бальзама
Запечатлеть аперитив
Затонами души и тела…
Чтобы в потёмках, при луне,
Затем барахтаться во сне
Отчаянным воспоминаньем…
Х
Ты жалок, перед мирозданьем,
И ты, всего лишь говорун…
Как, впрочем, все из вашей своры.
Ч
О, оскорбленья и укоры
Чертям бросает главный врун.
 
Художник напряженно и тяжеловесно поднял указательный палец, сжал зубы, готовясь резко, уже без иронии заговорить, но чёрт его перебил.

Ч
Теперь и ты, творец, постой;
В тебе очаг негодованья,
Почти, что пламенный запой
Слюнями брызжет мирозданья;
Но, всё, что ты готов сказать:
Не стоит собственного вздоха.
Поверь, я знаю толк неплохо,
Мне есть, чем вздор твой обуздать.
Х
Я вынужден молчать опять
Издёвки пропуская чёрта;
Я помолчу, но отступать
Я не намерен, стены форта,
Я не отдам.
Ч
                Сплошное – Я!
Но, я упорная свинья.
Х
Злопамятность – натура слабых.
Ч
Обидел – только не убил.
Х
Обида? О!
Ч
                Не те масштабы;
Ты неудачно пошутил:
Пусть лучше так считать я буду.
Но, говорим мы не о том…
Давай провидцем я побуду;
Предстану истинным зонтом
От всех причуд людского мира
От мимикрии, ото лжи,
От перезрелого кумира,
Которым восхищались вы,
И ненавидя смаковали,
И чёрный символ презирали!
До омертвения души,
До мышечной, тактильной боли…
Ты, символ тот живописал
Лет двадцать, иль немногим боле
Ты помнишь?
Х
                Был тогда я молод,
Авторитеты презирал.
Ч
Но, свой квадратик написал.
Я помню, двигал тобой голод
Признания, и верил ты
В скорейший промысел мечты…
Мечты, мечты! Какие годы.
Творец, назад бы их вернуть,
В противоток живой природы.
С чего б тогда ты начал путь?

Художник едко улыбнулся, оскалив зубы, намереваясь сказать, так же что-то едкое, но вдруг ностальгически вздохнул.

Х
Я б, вновь квадрат нарисовал,
И полотно бы разорвал. 
Ч
Не первый ты, и не последний
Кто бы понять его хотел,
Своим нутром, в своей передней…
Но, трон здесь занят, и надел
Корону плюшевых видений
Малевич первый, он и кость
- Законодатель всей идеи…               
Ну, а потом уж понеслось,
И кто, во что горазд: творенья
Как дождь весенний полились;
Настала эра пробужденья
По ходу звездочки зажглись,
И право само выраженья
Творцов теперь закреплено;
И, пусть прокисшее вино,
Но, тайный смысл несёт оно…
Х
Ты против нового искусства?
Ты норковидный ретроград…
Ч
Как глубоко, и как искусно,
В какой облечены наряд
Простые выверты сюжета…
Я норковидный ретроград?
Так вот в чём истинна секрета:
Была б картина, я бы встал,
И долго б мыслями блуждал
Ища заветного ответа…
И … ни нашёл бы – ничего.
Х
Вот в этом чистое искусство,
Вот назначение его…

Художник подпрыгнул, почти, что вскричал, вознёс указательный палец и погрозил им, кому-то за окном.

Ты сам ответил. В точку!
Ч
                Грустно!
Заблудший брат мой.
Х.
                О?! Но-но.
Ч
Ты трезво рассуди сначала:
Смотри, не сигани в окно…
Идея есть – искусства ж мало.
Творец, ответь мне, отчего,
Что б выражать себя прилежно,
С задумкой, с тайной, с глубиной
На холст фантазии небрежно
- Тяп-ляп, волнительной рукой
Слои цветастые наносят,
Когда виденья их поносят:
Я вижу в них болезнь цинги
Когда смотрю изображенье,
Асфальтно-ломаной лузги
Переживаю небреженье
Застиранных фрагментов мух…
Х
Ох, ты не прост: силён бродяга,
Я чувствую, что я лопух
Среди ценительского бала.
Я сомневаюсь …, чёрт ли ты?
Ч
Я, в очевидное не верю
И сам порой до той черты,
Пока не окажусь за дверью
Мирской прогорклой суеты…
Об этом расскажу позднее,
Коль случай выгорит у нас,
Пока же диспут не угас:
Пройдемся мы по галерее…
Коль есть охота?
Х
                В добрый путь!
Лишь, палку бы не перегнуть.
Ч
Затею спорную продолжим,
И попытаемся понять,
Зачем строкою непреложной
Нам нужно гений объяснять
Образчика в подлунном мире,
Зачем мы слушаем тот бред,
О том какой оставлен след
Вот, этим!
Х
                Сказки петь придире;
Скажу - неблагодарный труд.
Вот это! Сам признался – плут;
Эмоции – ещё какие,
Тебя взорвали изнутри;
Спонтанные, почти людские,
Почти до слёз, ведь довели.
Как потрясающе искусно
В антигармонии блестит
Вся квинтэссенция искусства,
Неуловимый, тот гранит
Воображения и мысли.
Здесь не подобранный пейзаж:
Здесь импульс сотворенья чистый,
Здесь первородный саботаж
Красот обыденно изящных,
И глупых, и плебейски спящих
В фотографической пыли!
В чём тут не прав я?
Ч
                … Осени!

Чёрт быстро крестится.

Ч
Меня от этого безумства.
Есть замысел, я соглашусь,
Пусть даже прелесть вольнодумства,
И тайна, чёрт с ней – подпишусь
Под этим всем! Но исполненье:
Асфальт щербатый по весне
Не согревает душу мне,
Меня лишь душит раздраженье
От перекошенных фигур,
От перхоти скрипичной моли,
Проевшей полотно до боли,
От силуэтных арматур…
Х
Так, может дело не в искусстве,
А, канонически, в тебе?
Ч
Коль так, не так бы было пусто
На вашей матушке – земле.
Абстракцию, супрематизма
Я не люблю: не от снобизма
- От чувства меры и хандры,
От спутанности комковатой…
И, пусть, те образы круглы,
Как ни крути: они щербаты,
От них осадок стекловаты…
В том есть причины старой новь:
В них не присутствует любовь,
В них заправляет разрушенье;
Надсадно-вычурно хамит
Под псевдонимом – вдохновенье;
Бывает, даже и смердит,
Кичась особым дерзким мщеньем…
В чем, тут неправ я?
Х
                Я смолчу:
… Три века ссорить не хочу.
Я бы не встал с тобой к барьеру:
Я б, вероятно не дошёл,
Утратив всяческую веру,
Коль бы до спора снизошёл
С таким отменным эскулапом.
И только поприще твоё,
Как ни был бы я опоён,
Не позволяет мне заплакать,
И раболепно в ноги пасть.
Такая, друг мой, незадача…
Ч
Непоправимая напасть?
Я от себя могу сказать:
Кто много видел, мало плачет!
Х
Неужто, только от себя?
Мне кажется в своей квартире
Подобный опус слышал я.
У вас прореха на мундире
Мой генерал!

Художник вытягивается в струнку и отдает честь. Смеётся. Чёрт качает головой, но спохватывается и тоже улыбается.

Ч
                Не в том беда.
Давай-ка к чёрному квадрату:
Немного экскурса в те дни,
Когда абсцисса с ординатой
На равных поле рассекли…
И, также оброню, лишь, к слову:
Квадрат написан за год был;
Считай грунтовка под основу,
Но, только чёрная. Убил?
Х
Осведомлён. Поверь.
Ч
                Однако,
Тебе хватило три часа,
Что бы закрасить прах квадрата;
В задумчивости, не спеша,
С одушевлённым погруженьем
В сакральный таинством предмет…
И, разницы почти, что нет,
Что издали, что в приближенье:
Квадрат, что вдоль, что поперёк
- Квадрат. Так в чем же в них несходство?
Кто распознал бы наперёд:
В одном маяк, в другом уродство?
- Прости, я говорю, как друг.
Х
Довольно я прочёл изданий:
В конце концов - единый круг
Имеют массы примечаний.
И в них…
Ч
                Постой! В них смысла нет.
Не повторяй цитат убогих:
Малевич рисовал рассвет.
Причём в границах крайне строгих…
Х
Рассвет? Привык я ко всему,
Во многое готов уж верить:
И даже чёрту самому…   
Но, здесь я всё хочу проверить
И, в этот раз уж не смолчу,
Удостовериться хочу.
Хочу!
Ч
         Творец!
Х
                Хочу, желаю!
И на слова не поведусь.
Ч
Я любопытство уважаю,
И чуть подробнее пройдусь
По этой теме злободневной:
Начнём с вопроса: Почему,
В теченье года холст прилежно,
До филигранности, в дыму
(как говорится) доводился?
Что в нем такого – не поймёшь,
Как не радел бы и не злился
Пока идею не возьмёшь,
И весь талант туда причисли,
И ни вплетёшь в ворсинки кисти:
Тогда лишь мудрость обретёшь.
Малевич рисовал сюжет
- Микросекунды до рассвета,
Одна молекула при этом
Должна была наметить след
Понятного для всех явленья.
Он мыслил время повернуть;
Теперь мечтают поколенья,
Как перед миром щегольнуть:
Живей представив суть квадрата
На суд восторженного брата.
Х
Бессмыслица. Рассвет? Прости,
Ты потерял остатки меры…
Совсем неловкие примеры.
С такими нам не по пути.
Ч
Безлунна ночь, сплошные тучи
С землёй спаяли небосклон,
Здесь не проскочит бледный лучик,
Тугая тьма со всех сторон:
Сплелись под тяжестью чугунной
Пространство, мысли и душа.
Безмолвие…, и чуть дыша,
Тайком, по нити тонкорунной
Изнеможённый пилигрим,
Один застигнутый в дороге,
Где неизвестность перед ним
В щемящей тьме, и сбиты ноги,
Стоит и смотрит; внутрь зрачок
Вдавила тьма, руки не видно…
Ну, как мой визави – завидно,
Какой сюжетный пустячок!
Ты напиши! … Я продолжаю.
Что ищет он судьбу сжимая?
… Зовёт надежду в мире тьмы,
Которая, вдруг, открывает
Одной молекулой искры
Искомый путь… А, что ж иное
Ты можешь представлять глядя
На чернь в удушливом покое,
В чугунной хватке бытия.
Ты ждёшь рассвет – ни что иное
Тебя от рока не спасёт:
Рассвет лишь, солнце молодое
Твой дух к движенью призовёт.
Х
Неужто ты из преисподней?
Я верю, и не верю вновь;
И разложенье, и любовь
В твоих речах; я сумасбродней
Фигляра в жизни не встречал…
Ни будь ты чёрт – я бы молчал,
Внимая с полном упоеньем
Ты, и фигляр, ты и мудрец,
Я, как в шелках: в недоуменье:
Ты, и неправ, и прав…
Ч
                Творец!
Дай мысль закончить наконец.
Х
Дай мне составить заключенье
Как первому ученику
Принявшему твоё ученье:
Как говорится: чем cмогу…
Коль, что не так – меня поправишь.
Ч
Надеюсь, ты меня избавишь
От придыханий обо мне.
… На кафедру!
Х
                Как ты любезен!
Надеюсь, что доклад о тьме
Не будет чёрту бесполезен.
И, так, квадрат – пред-пред рассвет…
И, я бы ёрничал с бравадой,
Выслушивая этот бред,
Коль знал бы подлинный ответ.
Однако признаюсь с досадой:
Ответа – нет в моих мозгах.
Те чувства я припоминаю,
Когда стоял в пяти шагах
От полотна, … тебе признаюсь:
Смотрел, и злобой исходил,
И наслаждался это злобой…
В картинке я не находил
Той гениальности особой,
Воспетой приторной хворобой
Ценителей имён и дат…
Чернее черного квадрат,
Но, и его взяла короста;
О! как я этому был рад…
Я ненавидел его просто,
Я взглядом чернь его сжигал.
Ну, а потом его писал,
И, рвал затем, почти в припадке.
И, вот над глупостью смеюсь…
Бывают в цехе недостатки…
Теперь, пожалуй, улыбнусь;
Как будто я переключился,
Всем существом своим смирился,
И более, уже тогда,
В те, незабвенные года
Я знал, какая в нём отгадка:
Её в момент определил,
И спрятал внутрь для порядка,
Но, сразу же о том забыл.
И, вот сейчас я улыбаюсь
Она мне вновь возвращена,
Хоть ни куда и не девалась,
А будто … там … внутри … спала…
Ч
Творец!
Х
             Постой! Как это странно…

Художник смотрит вверх, и пытается, что-то ухватить пальцами. Вероятно, какую-то спасительную мысль, которая витает вокруг, но не даётся.

Х
Постой… Постой и помолчи;
Она мила, слегка жеманна.
Как девушка среди ночи,
Когда вдруг сон её прервали
- Мятежный, юный, добрый сон.
В том сне её куда-то звали,
Она брела, и в унисон
Шагов её свирель звучала;
Девица глазками моргала
Смотря в небесный потолок,
Вздыхая вязким сном туманно…
Но пробужденья вышел срок,
Она вздохнула, чуть, жеманно
С девичьей детской хитрецой,
И провалилась в мир иной.
… Так, вот и я с ним помирился:
Теперь, до окончанья дней,
В согласии с душой моей 
Он подле сердца примостился.
Теперь я смог его прочесть…
 Ч
Кого?

Художник кивает головой, улыбается, и очерчивает в воздухе, как судья на поле, квадрат. Чёрт в унисон тоже кивает, а точнее трясёт головой, и задумчиво произнося.

Ч
          Палата номер – шесть.
Х
Ты, убедителен сегодня,
Как, впрочем, и вчера. Талант!
Ты подложил мне будто сходню,
И, я сошел, забрал свой фант…
Но, что же мне теперь с ним делать?
Как дальше быть?
Ч
                Пора обедать.
Бифштекс заменит ерунду.

Не обращая внимание на реплику, художник продолжает рассуждать вслух.

Х
Я вижу в чёрном - глаз рассвета,
А, в белом - смерти пустоту:
Молекулу ущерба света
Искать я стану каждый раз,
Как буду «белое на белом»
Обозревать… Пусть между делом

С кишками в этом я погряз.
Спасибо.
Ч
                Ладно уж, не стоит.
Х
И всё же, чёрт возьми, и всё же…
Ч
Тебя пустяк опять тревожит.
Оставь!
Х
             И всё же мне ответь:
По квинтэссенции квадрата,
Уже давно играет медь.
Ведь так - загадка простовата,
Её ж никак не одолеть.
По-прежнему ведутся споры,
И с умным видом знатоки,
Догадок рассыпают споры,
С профанами идут в грудки.
Но, поклоняются иному,
Совсем другому Рубикону:
Я не припомню про рассвет;
Ведь кто-то мог и догадаться
За прожитую сотню лет,
Однако мысли нет, как нет?
Но, я согласен доверяться;
На редкость мысль хороша…
Однако, Сигизмунд, ведь всё же,
Перед искусством не греша,
Мог объясниться… Так, с чего же
Он преднамеренно молчал
И восхищениям кивал.
Ведь мысль его не оценилась?
Ч
Он, что по-твоему дурак?
Раз публика в квадрат влюбилась,
Зачем кричать - Здесь всё не так,
Здесь суть иная, вы болваны…
Ты сам бы двигал идеалы
Своей фантазии в народ,
Коль бы тебя боготворили,
И не за это, … а за то,
Что сами по себе решили,
Тебе заочно приписав,
И даже мантию скроили
И восхитившись облачили;
Герою почести воздав…
Ты б, возражал – будь шляхтич польский?
Да, хоть бы шляхтич и монгольский;
Изобразил бы думный вздох,
С налётом грусти вдохновенья…
Что за прекрасные мгновенья
… Клянусь, и я бы не сказал,
Коль мир меня бы облизал.
К тому же наш проворный гений
Тогда в сомненьях пребывал,
И смысла пойманных явлений
Ему пророк не подсказал.
Х
Какой ещё пророк? Откуда?
Ч
Провидец - из его башки,
Или из чёрного этюда,
Из сна, из гробовой доски…
Ну, что за пошлые манеры
Расспрашивать о ерунде,
Понятной кажется везде:
В слоях инверсий стратосферы,
И под землёю, и в воде…
Х
Довольно друг, мне всё понятно.
Ты умничаешь. Я сражен.
И вновь вопрос –А, чёрт ли он?
Ч
Я, как-нибудь, сподоблюсь: внятно
Тебе о многом расскажу.
Сейчас не время, лишь дополню:
Мы сказочному типажу
Не соответствуем сегодня,
Хоть формы старые при нас,
У нас другой и ум, и глас;
Замечу: в полной смычке с адом…
Я, например, люблю порой,
Чтоб со стены взирали рядом:
Эквилибристы всем парадом,
И ваш, какой-нибудь простой
- Поленов, или же Крамской…
Х
Ты шутишь?
Ч
                Виден брат по цеху:
Взыграла кровь! Прости – шучу…
Неловкость моего огреха
Я подтверждаю – оплачу!
Творец! Ведь хочется успеха:
В зенит бессмертия взлететь;
Ещё при жизни посмотреть,
Как здесь с бессмертием бывает,
Как гениальность заправляет,
Как из потёмок жизнь твоя
Посматривать продолжит в мире,
Быть может большее творя,
Чем при живом ещё кумире.
Ведь хочется восторг и лесть,
Глазами зрячими прочесть…
Ни правда ли?

Чёрт ехидно скалится и толкает художника локтем в бок. Художник демонстративно отодвигается, отряхивает свой бок рукой, грозит пальцем, и почти смеётся.

Х
                Ты вынуждаешь
Меня гримасничать, … но, нет:
Я без намёков дам ответ,
Какой, ты и не полагаешь:
Ты в целом прав – я соглашусь.
Ч
Как неожиданно и смело:
Я, в целом прав – вот это дело…
Теперь я в доску расшибусь
После подобного признанья,
Чтобы потрафить молодцу,
Как говорится: чтоб к лицу
Пришлись благие притязанья.
А, что до частностей – пустяк?
Мы, с ними справимся и так.
Ты, говоришь – без предрассудков:
Свободно мысли выражать
Твоя коронка… Это ж шутка,
Всего лишь шутка – так сказать…
Шутник! Так всё же?
Х
                Соглашаюсь…
Да, без намёков – чёрт возьми!
Ч
Представь, а я не возражаю,
Так подойди же, обними…

Чёрт раскрывает дружеские объятия. Скалится. Художник отворачивается и смотрит в окно.

Ч
Как сводного, хотя бы, брата!

Художник отмахивается.

Ч
Не вышел статью: простовата,
Физиономия моя
Для столь возвышенной натуры?
Взгляни ж, хотя бы, на меня…
Мазнуться может политурой,
Что б проявить лица текстуру;
Да, бы обличью лоск придать…

Художник взрывается.

Х
Да!
Ч
      Да? Но как тебя понять!
Х
Кто хочет слышать, тот услышит.
Хочу… при жизни, и уме,
Что б привалило счастье мне.
Мой мозг лишь этим только дышит…
Что повторить?
Ч
                Не мне! Ещё!
Мне не нужна твоя афиша
Да, в голос, что бы был польщён
Сейчас твой мозг – тебя услышав,
Не мямли - будь упёрт и зол,
Что б громом миг твой снизошёл,
Что б каждый нерв твой содрогнулся…
Что б мир вокруг перевернулся;

Чёрт зажал этот мир в кулак, и с остервенением бросил его в окно, и ещё поддал во след ногой.
               
Ч
Вот так, другого не дано!
Не мямли только пред судьбою:
Вломи по первое число,
Да, не жалей её… С тобою
Не церемонилась она!
Так, что: ты хочешь быть героем…
Тогда испей свой путь до дна.
Как говорится твёрдым строем…

Художник вдруг сорвался с места, развернул чёрта, схватил его за грудки и притянув к себе зашипел ему в лицо.

Х
Хочу! Сейчас же помогай.
Немедля, здесь… Рецепт давай!

Чёрт попытался стащить с себя навалившееся тело, но у нег ничего не выходит.

Ч
Придушишь – чёртов басурманин!
Х
Я, в душу лезть, ведь, не просил…
Ты, что же - слову не хозяин?
Тогда зачем язык поганил?
Ч
 Отстань! Я, что, переборщил?
Мы здесь играем не в пятнашки.

Чёрт вырывается из хвата, оправляет лацкан пиджака.

Ч
Вот, вещь помял; что за замашки.
Х
Ну, да – три века не носил.
Ч
Да, … не носил: свежа обнова,
Смотри-ка, будто бы влитой.
Х
У вас, ещё там и портной!
Эдем какой-то – право слово.
У нас портного не найти.
Ч
Неведомы его пути…
Х
Кого-кого?
Ч
                Того! … Портного!
… Так вот: раз слово мной дано:
То, будет крепкое оно.
Я не бросаюсь мимоходом
Словами всуе - видит бог.
А, также диким сумасбродом
Я не являюсь… Гнева рок
Падёт пусть на меня мгновенно,
Коль я намеренно солгу,
Пусть я взорвусь первостепенно,
Чем хитрость в буквы запрягу.
Вот, так!
Х
                … Играешь в человека?
Как для тебя приятна роль
Отточенная за три века:
Характерность, азарт, юдоль,
И даже искренность, похоже,
Всезнайство. Кстати, от чего
Такое знание всего:
Что ни вопрос ответ приложен.
Везде ты был, со всеми пил,
Везде пролез, и наследил.
Какая, право, многогранность:
Сенека, Тесла, Птолемей…
Воспринимать мне эту данность:
Тяжеловато от чертей.
И всё враньё, для грубой шутки?
… Подозреваю, здесь подвох
Чертовский - чёртовых пройдох,
И вместе с этим…
Ч
                Предрассудки:
Хватаешься за них опять,
Мне надоело объяснять;
Оправдываться нет мне проку,
Не стану бисером метать…
Про знанье лишь скажу намёком:
Так, как не знаю, что сказать,
Однако стоит мне задаться
Вопросом, как ответ - изволь,
И за него не нужно браться,
Как будто старую мозоль
Сорвал, и память с болью резкой
Восстановила тяжкий труд:
Тот час же, на фасаде фреской
Отобразится изумруд
Познания, и с языка
Уже стекает фраз река.
С коллегами об этом диве
Я не однажды говорил,
И каждый бес, как будто в чтиве,
Ответы также находил.
Я полагаю без гаданья:
Конторой мы подключены
К истоку общего сознанья;
Всезнайством мы облечены
Вне воли нашей, без потуги
Мы проникаем сквозь века…
Х
Так значит вам видна судьба,
Грядущее…
Ч
                Такой услуги
Контора бесам не даёт:
Предвидеть верно ход явлений,
Ходя бы на нос наперёд
Не может даже главный гений:
Князь бездны, жрец грехопадений.
Х
Я, так и знал: судьба людей,
Для вас непознанная книга
При лютой злобности своей,
Любой из вас, лишь, торопыга,
Ничтожен в пакостях своих…
Что может сделать чёрт рогатый,
Коль дух у человека – святый?
Бессилен чёрт… и без обид.
Я в философию подался;
Сужу чертей, не без греха…
Ч
Будь по-иному – не смеялся б;
Так, что суди, суди пока,
Пока ваш жребий не достался
Кому-нибудь из нас в тот час,
Когда судьба покинет вас.
Х
Ты угрожаешь?
Ч
                Я? Нисколько.
Мы ж откровеньем садим в лоб,
По уговору, да и только…
А, что у вас наоборот:
Ты, глянь вокруг – и что увидишь?
У массы правильных людей…
Посмотришь… да, возненавидишь.
… И вы играете в чертей
Не меньше нашего, поверь мне:
И вашим нравом правит «бог»,
Всё тот же тёмный подмастерье,
Видать из наших; вилы в бок
Почувствовал? … Ну и отлично.
Х
А, то, что правит нами Бог…
Ч
Про бога намекнул - в кавычках;
Видать у вас он не один.
На каждый акт - свой господин.
Да, глянь же, что в сухом остатке:
Что люди носят на плечах?
Так, для меня здесь нет загадки:
Чёрт, суть являет в мелочах…
Да, вот пример: наглядно - дюжий:

Чёрт обнимает художника за плечи, подводит к краю сцены и указывая в зал начинает философствовать.               

Ч
Вон дама, там, сидит при муже,
И чёрт с ней в мыслях головы
Засел любовником досужим:
Для блага тела и души.
Муж строг, богат, спесив тщеславен,
Во… носом вдруг зашевелил,
На дамочку свой взгляд скосил,
Но, нет… опять самодержавен
- Самодовольный господин.
И дамочка, как это мило,
В ответ дарует скорый взгляд
В котором вся любовь от мира,
И обожанье невпопад…
И прямо бросится готова
Его чело облобызать…
Лишь только б отвернулся снова,
И дал бы в волю помечтать.
О! вид, смотрите отстраненный,
Слова её не бередят,
Степенный мимики наряд
Сулит невинность безусловно.
Да будьте ж счастливы мадам,
Я мужу повода не дам.
А он хорош – ревнивец скрытый,
Сейчас окидывает зал,
Ища - кому ж подходит сытый
Тот образ, что я описал.
Дружок, ... историю совета,
К своей персоне примени:
Под лестницей, у туалета
В большое зеркало взгляни,
И радостью заполни дни…

Смотри, а там, сидит носатый…
Левее и ещё чуть-чуть,
Вздыхает грустно лысоватый;
Привет тебе лесная чудь…
Патологический обманщик
Любимец женщин, и добряк.
Носатый действует не так,
К его мозгам пришит образчик:
Он знает стоимость всего,
И шикануть порою хочет
Пред дамой пышно и легко;
Но скупердяйство мысли точит…
И вот он проклинает зал,
И представленью не внимает:
Вселенской грустью сострадает
Миркуя - сколько прогадал. 
Он будет раздражаться, злиться,
Но отсидит акт до конца
- Такое правило скупца:
И вида не подаст расстройства,
В антракте же, вдруг улизнёт,
Такое обнаружит свойство:
Лишь к третьему звонку придёт.
И будет сетовать на зал,
На очередь в буфет, на сцену,
Но не проронит слов про цену
На бутерброд, и на бокал,
Который должен своей даме
По этикету, с той поры,
Когда в театры, лишь дворяне
Ходили; подкрутив вихры.
Когда последний рубль гусары,
Что б перед дамой шикануть,
В буфете наскоро бросали,
Надеясь, вдруг, на что ни будь…
Х.
Он в мыслях тоже, чем-то полон,
По виду, сразу не пойму…
Да, и прилично упакован.
Ч
Что тут гадать!
Х
                Дай, я возьмусь!
Поверь, я тоже жизнью порот,
Хоть так неизлечимо молод.
Ч
Шутник! Ну, что ж дерзай юнец.
Я посмотрю, на что ты годен.
Х.
Не рок он молодых сердец;
С его фактурой … - не пригоден,
От уз супружеских свободен:
Предполагаю, он вдовец.
Хотя, возможно, что супруга,
Сбежала от такого друга.
Ч
Похвально, только обнажи,
Причину этого размена.
Х
… Мне кажется, что типажи
Под стать наглядного примера
В семейной жизни тяжелы,
И даже более – несносны
Для женщин трезвой головы.
Они по виду даже – косны.
Ревнивцы - жуть, и ворчуны.
Ч
Ну, а поближе к персонажу?
Х
Скорей не беден, чем богат.
Ч
По носу виден этот факт.
Ишь покраснел, как на продажу…
Чем он супругу доконал?
 Х
…Самодовольством и гордыней?
…Он, только Он, здесь идеал;
Она, должна быть лишь рабыней,
И восхищаться каждым днём:
Его благами записными,
Его недюжинным умом,
И обзывать его любимым…
А, раз он, этак, заклеймён
- Вернее глуп он, чем умён,
В добавок ко всему, что видно.
Ну, как я взор твой оправдал?
Ч
Да, ты психолог очевидно.
Нет слов! А, я подозревал.

Чёрт грозит пальцем, и оба смеются.

Ч
… А, вон сидит ещё девица,
Нельзя тотчас не соблазниться,
И удержать себя в узде;
А эта с пирсингом в… ноздре.
Сперва я думал, что козявка,
Пардон – засохшая в носу,
А, оказалось, что булавка…
Я, новой моды не пойму.
А эта молодая пара;
Их потревожить не хочу:
Для них любовь и жизнь забава,
В них опыта ещё отрава
Не проросла, … и я молчу…
Калейдоскопы направлений
По ипостаси лишь одной
- Любви, не хватит здесь земной
И жизни, чтобы суть явлений
Хотя бы вкратце описать…
Но я уже приметил лица,
Которые могу вписать
Вот в эти желтые страницы.
Мы свидимся ещё не раз,
Ведь у меня наметан глаз.
Смотри-ка, томно водят взглядом;
Как будто это не про них,
Про тех, кто расположен рядом,
Нет, даже дальше - про других,
Совсем нездешних - иностранцев.
Вот в самый раз – пусть будет так,
Собрать мне роту новобранцев
Из зала, в сущности, пустяк.
Те двое, уж, переглянулись,
Так машинально невзначай,
И снова к сцене обернулись…
А, ты чертёнок примечай,
Не оплошай - оставь ремарку;
Вдруг пригодиться скорбным днём,
Когда клиент, забывшись сном
Получит пред вратами марку
И штемпель гербовый к душе
Из канцелярии небесной:
Где всякий на карандаше,
С рожденья до минуты пресной,
Для всех живых неинтересной.
Так, что вояж вам предстоит;
Я внёс в реестр – тех: двоих.
 Смотри - десерт! Лишь - прослезиться,
Не на того, что с бородой,
Хоть он и мог бы стать герой…
А, впрочем, стоп: и он сгодится
И крест свой честно заслужил,
Хоть никого и не убил,
Не извратил… а, так дорожку
Карьеры в бурелом завёл,
Тому, кто понимал немножко
- Раз в пять поболее, чем он.
И, вот теперь, как клещ страдает
Напившись крови молодой,
Он веский довод подбирает,
Что б оправдаться пред собой:
Что б вывернуться мог сердяга,
Да, так, что б понял тот юнец,
Что клещ - есть истый молодец,
И делал пакости для блага:
Что б стала юность чуть умней,
В горниле окаянных дней.
В добавок он же извинится,
Ещё рецепт решиться дать:
Как изощрённей научиться,
С завистниками обитать,
И свой талант не проедать.
И, всё по-доброму, заметьте:
Как от себя он оторвал,
Да, свой кусочек и отдал
- Задаром, да чужой невесте.
Причем, считает этот кот,
Что он отменный доброхот.
Я, бы душил таких на месте…
Х
Что этим хочешь ты сказать?
Ч
Таланту нужно помогать,
Бездарность и сама пробьётся.
Х
А, поговорка-то с душком;
Однако эпос так и льётся,
Что из рогов твоих, притом
По теме гладко удаётся;
Ты был бы отрокам кумир,
Для прочих, даже, командир.
И, кстати, как у вас с войсками,
Как рубитесь в полях с врагами?
Я слышал всадников есть сброд,
И колесницы, ряд пехоты…
А, ты имеешь званье, род?
Из генералов!
Ч
                Что ты, что ты!
Ну, если к вашим приравнять…
 Я командир подземной роты.
Х
За триста лет – ни дать, ни взять:
Карьерный взлёт с густым наваром!
Ч
Погоны нужно заслужить,
Князь, звания не даст задаром

Чёрт постукивает по своему плечу двумя пальцами, и затем назидательно поднимает указательный палец вверх.

Ч
Так, что придётся послужить
На совесть. Так вот? друг мой ситный.
Суров наш князь, хоть из простых,
Как мне сказал один из свиты;
Тот, что рогами был увитый
- Красавец, правда за язык,
Сослал его к аборигенам
Наш князь… и вождь им пообедал.
Х
Постой, так, значит смертны вы?
Ч
Отчасти лишь: природной силы
Способной уничтожить нас,
Пожалуй - нет ... но, есть наказ:
Что б нас внезапно не сразили
Не подходить к тем из людей,
Кто здравствует душой и духом,
Кто верой мерит суть идей,
А, не корыстями и брюхом.
Х
Позволь! Вождь ест…
Ч
                Одних чертей!
Их бог, шалить так дозволяет,
А князь-то лишь увещевает.
А, жаль – весёлый был Нибрас,
Шутил, и дошутился в раз.
Х
Постой, я слышу бестолковость:
Сам рассуди: вождь - людоед,
А, значит, он свершает грех,
Съев на обед …
Ч
                Птенца Христова?
Х.
Но вождь не знал, кто перед ним.
Съел чёрта – но в людском обличье.
А, если бы, стоял пред ним
Порядочный христианин?
Что, он бы воспылал приличьем,
Забыв усладу дикарей?
… Нет, не забыл бы, а, нарочно
Сожрал бы дюжину людей,
Во имя прихоти своей.
Ч
Вот, ты и сам ответил точно,
И бестолковость победил.
Х
С чего же?
Ч
                А, с того, что прихоть;
Ты, этим словом осудил,
Замечу беспардонно лихо,
Их веру в поднебесный мир,
В устои их, и в пониманье
Их правды - духа осязанье,
И наконец, у них кумир
Свой доморощенный дикарский;
Для вас замечу. А для них,
Такой же, но – новозеландский,
И в чем отличье дикарей?
… Лишь в чуждой прихоти своей.
Х
Как людоедство и гуманность…
Ч
Позволь, тебя я перебью!
Ты утверждаешь - в этом странность,
И оду спеть готов как данность
Средневековому жулью?
Х
О, мне безумно интересно,
О, ком же ты на этот раз?
Ч
Ну, как же – инквизитор местный!
Забыл историю проказ
Служителей креста святого:
Как ведьм ловили, да и жгли,
Под хохот люда площадного;
Затем толпой молиться шли
В пенаты самой доброй веры,
Миряне, графы, изуверы,
Что б оградил господь от бед…
А, ведьмочкам – пятнадцать лет,
И чем красивей, тем вернее
Клеймо, что ведьма пред тобой,
Хватай девицу поскорее,
И на костёр – мотив святой.
Три века с ведьмами сражались,
И, полюбуйся – с чем остались!
В Европе пить не нужно бром:
Что в них осталось от природы
- Мужиковатые особы
Сработанные топором,
Как говорят у вас в России:
В стране бессрочной ностальгии.
Х
В который раз я поражен,
Не иссякает удивленье.
Ты грамотейством заражен:
На каждый слог - своё сужденье.
Не ты ли библию писал,
И был с младенчества отличник?

Чёрт мечтательно вздохнул, как-то отрешённо и по-доброму.

Ч
Я, только души подбирал,
Читать сей труд нам не прилично,
Хотя, я знаю ряд стихов,
Признаюсь, был я бестолков.
А, что сужу - так много видел,
А опыт, знаешь, не пропьёшь;
Бывал я в непристойном виде,
И всё ж меня не проведешь.
Я триста лет уж меру знаю…
Х
На триста первый оплошал
- Нечаянно подозреваю?
Ч
Но головы не потерял!
Да, я тебя, друг, проверял,
Ну, и немножечко зарвался…
Х
Ну, и немножечко заврался.
Признайся, в том, что ты соврал.

Чёрт насупился, намереваясь неосознанно обидеться, но растянул губы в театральной улыбке. Качнул головой и рассмеялся.

Ч
Ты прямо клещ – вцепился в горло,
Но разговор не обо мне;
Что б наша дружба не прогоркла,
Я помощь окажу тебе
- Протекцию, как говорится…
В подмогу творческих идей
Я подтолкну, что бы скорей
Твой дар для мира мог открыться.
Х
Чтобы затор снесла река:
Мне волосатая рука,
В прямом и переносном смысле,
Необходима. Без неё
Мне даже в грёзах не помыслить
Идя своею колеёй
Снискать признания картинам:
Не огорчаться кислым минам
Ценителей и знатоков
Смотрящих на моё искусство…
Ты мир мне подарить готов!
Спасибо! За благие чувства,
За руку помощи в беде,
Спасибо добрый друг втройне.
Но, мне, не нужно одолжений,
Представь себе: не нужно мне,
Протекции и сожалений,
Я знаю сам всё о себе,
Спасибо, добрый друг, тебе!
Ч
Печально, … впрочем -  как угодно,
Раз чувства так уязвлены,
Мне пребывать здесь не удобно…
Нарушил лоно тишины.
Простите, коль ещё возможно;
Я объясняться не хочу
- Боюсь задеть неосторожно
Ваш нерв изысканно тревожный,
По сей причине помолчу…

Чёрт отвернулся демонстративно скрестив руки на груди. Художник так же стоял в полуоборот не двигаясь. Некоторое время они стояли недвижно, затем художник стал как бы нехотя поворачиваться к чёрту.

Х
Мне кажется, что так негоже
Нам вдруг расстаться в этот час;
Тобой мне вариант предложен,
И отвергать его сейчас
Скоропалительно не смею,
Не по тому, что я робею:
Что это шанс последний мой...
Я, не кривляясь, лаконично
Скажу со всею прямотой:
Себя вести так не тактично
По отношению к тебе,
Да, и к любому человеку.

Немая сцена, они смотрят друг на друга. Чёрт в раздумье…

Ч
Ты, что?
Х
                Немного не в себе?
Не умирай, прошу, со смеху.
Я не привык…
Ч
                Не в том беда.
Х
С чего же ты начнёшь тогда?

Чёрт медленно повернулся, грустно и язвительно взглянул, но через секунду оживился, как ни в чем ни бывало.

Ч
Как дело собственно ведётся
Во все, что помню времена…               
Нам срочно выставка нужна.
Материала здесь в достатке…
Так, что берусь за дело я,
А, что б не вышло вдруг накладки,
Что б вдруг случайная свинья,
Не сунула свиное рыло…

С этими словами чёрт виртуозно выхватил и нагрудного кармана несколько листков бумаги.

Ч
Вот черкани тут –договор.

Художник вяло принял листки из рук чёрта, и остался стоять, при этом слегка помахивая ими.

Ч
В чём дело? Это ж не кадило,
В конце концов не приговор
Я твой ходатай – а не вор.
У вас, субъектность, между прочим
Без договора лишена
Основы прав и полномочий
Для привлеченного лица,
И продвиженья интересов
Работодателя – тебя!
Тебя – подчеркиваю я:
Без мифологии про бесов;
Должны осуществляться тут,
Как установлено порядком,
Как узаконил институт

Чёрт многозначительно поднял указательный палец к небу, и туда же посмотрел со вздохом.

Общественного распорядка
Коммуникации идей,
Где цель, понятно, справедливость
Для всех групп общества людей;
Есть в обществе одна стыдливость
- Предоставлять одним права,
За счёт других…
Х
                Вот это – да!
Как сель с горы камнями грянул;
Солидно, чёрт тебя возьми…
Ч
Легко, я возражать не стану.
А, что?
Х
              Сенсей, … переведи.

Чёрт ехидно улыбнулся, назидательно поднял указательный палец в небо… но замялся. Ещё раз поднял палец в небо, и будто им поковырял там, где-то – там, в иных мирах. Но ответа не нашёл.

Ч
Я, не юрист…
Х
                Я догадался.
Ч
Я больше с чувствами дружу.
Пожалуй, больше не скажу…

Чёрт сконфуженно пожал плечами.

Х
Считай, что спич твой не удался.
На этом кончим?

Художник улыбаясь широко развёл руки. Чёрт равнодушно пожал плечами.

Х
                … Тут я сдался.
И лапки вверх… Я подпишу.
Тебе я верю от чего-то…
Ч
Вот здесь, и здесь… Раз так: теперь
Наш договор – моя забота…
Пусть расшибу свой лоб об дверь,
Но, я исполню порученье,
И, скоро, скоро, мне поверь:
Закончится твоё сиденье
В безвестности…
Х
                Прошу одно.
Тебя я просто умоляю,
Ч
Меж нами всё соблюдено,
Чего ещё?
Х
                Предупреждаю!
Ты лоб с рогами береги,
И понапрасну не бодайся,
И обстоятельствам не дайся…
Ч
Так я пошёл?
Х
                Чуть погоди.
Так, может нам за предприятье…
На посошок, что б легче в путь…
Как говориться – отхлебнуть,
По-русски, на дорожку тяпнуть…
Ч
Потом цыгане, и с утра
Опять в башке стук топора.
Ну, нет уж! Время поджимает.
Пойду, и … ждите новостей…

Чёрт энергично выходит.

Х
Он, чем-то всё же умиляет,
Хоть из отъявленных чертей,
Что я несу? …. А, вдруг? … Кто знает….
Занятный малый, даже днём…
Что мы теряем – подождём.

Художник размышляя подходит и берёт в руки картину, которую купил чёрт, рассматривает… Ухмыляется…

Х
Забыл мошенник о покупке.
Шедевр! Аж в руки страшно взять,
Образчик – надо понимать
Ценой – пятак, в приличной скупке…
В цене, однако, у чертей.
С чего-бы?

Неожиданно появляется чёрт. Решительно подходит и без сантиментов почти вырывает картину из рук художника, и ни слова не говоря уходит. Из темноты коридора слышится.

Ч
                Ждите новостей.
……………………………………………………………………

Сцена третья.

Входит важный и улыбающийся чёрт. Художник с напускным спокойствием ему кланяется.

Ч
Ну, что? Спрошу из интереса
Из любопытства, так сказать:
Смотри!

Швыряет на стол пачку газет и журналов. Открывает наугад глянцевый журнал, листает.

Ч
                Восторженная пресса
Талантище – ни дать, ни взять.
О! Как же так, мы проглядели…
И выводы: с культурой швах,
И вот ещё: на всех парах
Рассветы в окна к нам влетели...
Слова по тексту.
Х
                В самом деле?
Ч
По тексту! И теперь не грех:
Сообразить за наш успех.
Но, по чуть-чуть, работы много.
Теперь, милейший, ты субъект
Медийный, у тебя дорога,
Ну и, как водится, тревога…
И, кстати, помнишь тот рассвет:
Что приобрёл я в прошлый месяц
В порыве чувства у тебя…
Так, продал уж, и не кряхтя,
По знатокам не куролеся;
Ещё и прибыль получил,
Так, что ты здесь – продешевил.

Всё это время художник вяло листал журнал. Когда чёрт закончил говорить он закрыл журнал и прижав к груди вопросительно посмотрел на чёрта.

Ч
Что, нравится?
Х
                Всё это странно.
Не так, как я предполагал,
Как я во снах своих гадал,
Как ощущал, и как предвидел
Успех свой… что-то здесь не так,
Ч
Проснись! Я, что тебя обидел?
Х
Да, нет же, в этом ты мастак…
И всё же, что-то здесь не так:
Картонно, театрально как-то
Как пантомима в тишине:
Знакомы лица… но не те
- Напудрены и угловаты…
Смотреть комично и отвратно.
Проблема только лишь во мне,
Хандра с чего-то беспокоит,
Так, и грызёт… я не пойму…
Спасибо! ….
Ч
                Дорогого стоит
Твоё спасибо: как в тюрьму…
Уж лучше бы молчал – невежа,
А, вот, что я скажу тебе:
Всё от того, что ты прилежно,
Себя любя наедине,
Фантазиям лишь предавался:
На всё и всех, лишь, обижался.
И свыкся с этим. Каждый день,
Не веря в собственные силы,
Превозмогая скорби лень
Ты с жаром трепетной кобылы
Мольберт, вздувая ноздри, брал,
И надо же вполне достойно
Рассвет в потемках рисовал:
С подтекстом, даже многослойно,
И в этом радость находил,
Хоть слизняком чесалось чувство
Нет, не скреблось – чесалась вша:
Твоя вша - личного искусства;
И вот она судьбой дыша
Тебе внушала беспокойство,
А, ты считал, что это свойство
Лишь от обиды на весь свет,
И этим даже забавлялся:
Держась за блажь, как за завет.
О! как же ты здесь ошибался
Меланхолический поэт…
Судьба во всех мирах, я знаю,
Не любит слабости любой,
Она сама тогда на бой
Идет, и жалость убивает;
А, следом и капитулянт,
Не смогший отстоять талант
По жанру пьесы погибает…
Таков закон в ряду вещей
Планеты призрачной твоей…
Не вошь – тебя талант снедает;
Ты блеешь, он тебя грызёт,
Всё от того, что сам мечтает
Пробиться вверх… Давай вперёд!
Не предавай талант – он друг твой.
Так помоги же ты ему;
В противном случае он труп твой…
Верь мне, и сердцу своему.

Художник отвернулся, встряхнул головой, как пёс вылезший из воды. Поднял вверх руки и сжал кулаки…

Х
Я так и думал, как всё просто,
Я, так и думал двадцать лет;
И вот, как будто бы коросту
Содрал с меня дрянной жилет
Не человек, а чёрт… Вот странность.
И мне печально и смешно:
В какую дикую спонтанность,
Меня планидой завлекло.
Я, и боюсь, признаюсь честно,
И так, во истину, хочу
Порвать оковы – в них мне тесно,
Я двадцать лет икру мечу…
Я задохнусь, коль перемена
Не случится, уже, сейчас,
Не водворится в скорый час
Воскресием, почти из тлена,
Из низости, небытия…
Но сердце жмет душа моя.

Художник подошел к чёрту, положил и склонил безвольно голову. Чёрт одёрнул плечом… молча смотрел на собеседника.

Х
Так сразу в омут?
Ч
                Ах! Красиво.
Х
Мне б плод один, затем второй…
Вот и корзинка … – справедливо,
Заслуженно …
Ч
                Мастеровой!
Нет подмастерье, нет лепило…
И всё, что эти годы жило
Внутри тебя не дар небес
Все вдохновляющей стихии,
А, жалкий, беспородный бес
Твоей природной дистрофии
Таланта…
Х
                Что же делать мне?
Ч
Стенать при солнце и луне…
А можно взять и обозлиться:
Решить всё разом – застрелиться.
Стреляться, как-то веселей,
И благородней, и быстрее,
Повеситься среди алей
- Тоска, однако здоровее;
Членовредительству здесь бой,
И так же легче за тобой
Убрать в последствии разруху.
Х
Я не готов…
Ч
                К чему? … Пиши!
И словом низким не греши.
Не наводи в округе скуку,
Прошу, в который раз, тебя.
Х
Так не обычно!
Ч
                Ты свинья!

Пауза: они стоят и смотрят друг на друга. Художник улавливает в физиономии чёрта проблески высокомерия. Художник пытаясь изобразить безразличие, всё же взирает на собеседника вопросительно, и даже, с плохо скрываемым, требовательным видом. Чёрт постепенно расплывается в улыбке. Наконец, мгновенно посерьёзнев, режет…

Ч
Прошу быть завтра при параде;
Хочу тебя я показать
Одним довольно ушлым дядям,
Из тех, кто может оказать
Услуги в части продвиженья
Твоих работ, да, и тебя…
Известность нервная стезя:
Известность, в чём-то униженье;
Но, жребий брошен – путь открыт,
И мне плевать, что ты пасуешь,
Что к преклоненью не привык,
Что на корзинку претендуешь…
А, не на мир, что есть вокруг;
Плюю на это я – мой друг.
Ты мой проект – моё вложенье…
Моя энергия!
Х
                Талант.
А, я в простецком приближенье
- Неокупившийся твой фант
Да, я ж! … Тебя!
Ч
                Вот, и проснулся.
Прошу без нервов и без рук.
Я слишком быстро обернулся?
Твой лишь талант - залог порук
Удачно слаженного дела…
Я лишь картинку обрамил,
Да, так, что публика взревела,
И далее благоговела
Пока сомненья ты кормил
Неверием в себя.

Неожиданно чёрт обращает внимание на книгу, лежащую на столе. Он подходит, берёт её в руки, мотнув головой весело хмыкает, взглянув на художника, как бы вопросив – Прорабатываешь материал, готовишься? и констатирует, карточно пролистав листы.
 
Ч
                О! Демон.
Знакомо: Лермонтов, поэт…
Так вот, где прячется ответ
Твоей корзиночки с тотемом
Гласящим: радость по чуть-чуть…
Теперь понятно – что дивиться:
Трагедия не ломит грудь…
Ты ж не грузинская девица,
А, я не демон… Как нам быть,
Как недостаток ублажить
Терзаний трепета душевных
И ощущенья страшных бед:
Изящных, даже совершенных…
И от чего, весь этот бред
Я должен слушать. Оправданья
Искать в истории людей,
Чтоб убедить простым примером,
Что дельце в направленье верном
Идёт по стадии своей.
Х
И всё же.
Ч
                Слушать не желаю.

Х
И всё же чёрт ты – чёрт возьми.
Зачем тебе…
Ч
                Сейчас залаю!
Довёл! О, господи прости.
За что мне этот недотёпа
Достался волею небес…
Лишь вопрошаю – без упрёка:
За, что – ответь, мне этот крест?
Х
Так, кто ты бес, или не бес?

Чёрт сокрушенно ударяет себя ладонями по бёдрам. Ударяет несколько раз и начинает пританцовывать, слышится музыка и чёрт начинает напевать.

Ч
Я чёрт, я бес, я сумасшедший,
Нелепо в этот мир пришедший,
Я самый глупый из чертей,
Среди отъявленных людей…
Х
Ну, что ты, что ты чёрт - чертушка,
Давай же хряпнем по чекушке:
Ч
По маленькой?
Х
                Всего на грош,
И станет мир для нас хорош.
Ч
М-да, впрочем, я подозреваю,
Что лавры Гриши не дают
Тебе покоя. Понимаю,
Однако тривиальность тут
Прошита ханжеством причуд:
Григорий перед тем как спился
Развелся, и опять женился,
И так раз пять, а может шесть;
Он не хотел, не видел меры.
Всё пережить хотел успеть,
Всё перечувствовать, как демон
Работою был одержим:
… Живописал, и водку пил.
В последний год, я это помню,
Предвидя, что ему конец
Он, был в разгулах не преклонен…
И вот однажды сорванец,
Так и не вышел из запоя;
(Ты мне сказал, что есть такое)
Что жил Григорий, что не жил
Следа бы в мире не оставил
С концами бы в веках почил,
А, так - народец позабавил…
Х
А, что с работами его?
Ч
Картины тотчас вздорожали,
Он стал не только не изгой,
Его в момент зауважали…
А, был бы славный семьянин,
Характером благопристойный,
Наш незадачливый покойный,
И прокоптил бы до седин…
Кто бы тогда им восхитился,
Кто б гением его назвал:
Когда б он взял, да, не упился;
Талант, как видно, подливал,
И жертвы требовал исхода
- Творцам не свойственна природа
Обычных, здесь петля, кинжал…
Он гений свой - обосновал.
Ценитель больше мертвым верит:
Тем, кто дорогой роковой
Назло шёл в гибельные двери,
Кто в бездну - собственной рукой
Направил лучик жизни свой.
Вот это собственно и ценно,
Бывает даже, и нетленно.
Так, как тебе финал такой?
И опыт у тебя солидный
В питейном поприще: запой
Устроить в срок не слишком длинный,
Пожалуй, можно, раз с тобой
У нас на почве славы бой.
Так ты идёшь?
Х
                Да… собираюсь.
Ч
Тогда, до завтра – не прощаюсь.

Чёрт, пританцовывая, и выделывая па направляется к выходу.

Х
А, напоследок мне скажи.
Ч
Ещё не время, для похмелья.
Х
Ты для меня не постижим.
Ч
Знакомый слог, так в чём сомненья,
Что мучает тебя опять:
Взаимоотношенья наши,
Разжёваны уже до каши,
Побереги, мой друг, себя.
Х
И всё ж, для чёрта, в чём отрада:
Стараться, уговор блюсти…
Мне не понять, ты уж прости.
Ч
А, вдруг, я вырвался из стада.
Бывает так, как ни грешно…
И это всё моя бравада
Мой выбор. … Что, тебе смешно?
А, вдруг: раз в тыщу лет чертёнок,
Взял, да и вылез из пелёнок.
Боднул рогами и к огню…
У вас такое, зачастую,
Случается, не раз на дню,
И не в минуту роковую,
Поверь я с толком говорю:
Так матерь пестует младенца,
От вьюги укрывая тельце…
Что ж оформляется потом,
На фоне всей любви сердечной
- Малыш становится скотом,
И низменность в нем бесконечна.
Что скажешь?
Х
                Что же мне сказать?
Печально.
Ч
                Вот, и я об этом.
Привычно, этак- до соплей,
Для понимания людей
Но, более для правил света.
Как крем от сыпи и прыщей
И это для тебя нормально,
Понятно логикой вещей;
К чему страдать: слегка печально
- Всего лишь. Так? … А если вдруг,
Из тьмы, плюя на осторожность,
Прорвать однажды мрачный круг:
Так это форменный недуг,
Нелепица и невозможность,
И надувательство, и бред…
Так у кого ж из нас в сравненье
Ни сердца, ни рассудка нет:
Из тьмы, да к свету – преступленье…
Х
Ну, перебрал.
Ч
                Пускай - смешно.
Так, что ж устроим представленье;
И посмеяться не грешно.
Когда ж измученная кроха
- Дитя презренного порока
Вдруг вознамерилась взлететь,
Покончив с прибыльным занятьем…
Тут сразу окрик: всем сидеть,
Где брошены своим проклятьем,
И не смущать приличный люд.
Вон, вылезает - это плут,
Заведомо субъект негоден,
И грязноват, и беспороден.
Всё точно, или я солгал?

Художник, качая головой разводит руками.

Х
Такую речь вкушать опасно,
Довольно бодрый мадригал,
Ох, ты не прост…
Ч
                Оставь; напрасно
Ты ищешь козни, где их нет.
Есть памятливость генерала,
Когда он младший был корнет,
И думал изумить весь свет
Чиркнув лишь букву мадригала…

Чёрт, удручённо махнув рукой уходит. Художник в задумчивости, смотря ему в след.

Х
Послушай, вот ещё вопрос,
Последний…
Ч
                Важный?
Х
                Интересный.
Ч
Давай валяй!
Х
                Как нам известно,
Всей ваше братии отброс…
Ч
Хамишь?
Х
                Я, не со зла – привычка;
Прости сердечно, и скажи…
Бессмертны вы…
Ч
                Так, в чём здесь фишка?
Х
А, в том, что в бодрые ряды,
Идёт приток, и постоянно;
А, значит, цифры окаянных
Лишь множатся - жиреет склад,
И, непомерно, как я вижу,
При том, естественный отпад,
Не действует на эту грыжу;
Рог изобилья бьёт ключом,
Его не вырубить мечом!
А, если так, то, что же будет,
Ну, скажем: через сто веков?
И, я встревожен тенью буден
Грядущих дней - без дураков:
Мир, станет нечестью заполнен;

Чёрт кисло улыбнулся, и махнул рукой - не бери в голову художник, что за чепуха. Художник, в ответ покачал головой и указательным пальцем.

Х
И к этому, вот мой резон:
То, что из кущ садов Эдема,
Возврат на Землю запрещён.
Там хорошо, а тут дилемма:
Что делать, как с засильем быть;
Подмогу звать и истребить,
Иль всем стать чистыми, что сложно,
И, даже, вовсе невозможно.
Ч
Ты, веришь в ценности идей,
… Однако, не в самих людей?
И, верно: этот фонд изнежен,
Ломлив, но хуже, что двулик
И потому: крах неизбежен…
Хлебнуть всем людям предстоит
Явленье странное Миссии,
О, чём, уж, писано давно.
Ты знаешь.

Чёрт блаженно потянулся, похлопал себя по грудкам, широко оскалившись в улыбке.

Х
                Стой! … Тебе смешно?
Ч
Я не подвержен эйфории
Пришествия … А, кто придёт?
Кто здесь порядок наведёт,
Кто всех отмерит по заслугам:
Пройдёт по пашне острым плугом.
Вы все уверены, что тот,
Кто горше жуткой пандемии;
Накажет, словно крысу кот…
Увы, иной здесь оборот.
Ведь мир стремиться к энтропии.
Известно! С ним добро и зло.
Х
Зло, вдруг, становится добрее,
Ну, а добро, конечно злее?
Как, раньше бы сказали – чушь,
Теологическая ересь,
Простор для истовых кликуш.
Твой выпад, крайне, неуклюж…
Ч
Нет! … Вскоре скажут – это прелесть.
А, всё, что было – то, и ересь.
Быть может через тыщу лет,
А, может раньше, кто ж тут знает.
Я не провидец.
Х
                Смелый жест.
Ты, скромен, впрочем, так бывает,
Когда уверенный наглец,
Не терпящий чужого слова
Вальяжно бросит под конец
Возвышенного монолога
- Я не пророк. И ясно всем,
Что он носитель тайных тем,
И, что прислушаться бы нужно
К нему восторженно и дружно.

Чёрт с укором посмотрел на художника, и хотел было махнуть рукой и пойти прочь, но, вдруг, стал серьёзен, и начал говорить без издёвок.

Ч
Ты лезешь снова в бочку, друг.
Я не пророк, но суд мой честен;
Ведь довод мой созрел не вдруг:
Я помню поколений – десять-
Двенадцать, все за триста лет
По перечёту, плюс контора,
Где каждый отпечатан след,
Расписан каждому сюжет
В столбцах, с отметкой приговора…
А, твой суд узок, в нём одно:
Твоё, всего лишь, поколенье;
Признаюсь, что не из последних,
Но, тренд понять не суждено:
Нет расстоянья для воззрений,
Сопоставленья величин…
И толкования причин
Оценки ради…
Х
                Как ты скучен:
Зубная боль…
Ч
                Не угодил?

Чёрт подпрыгнул и расшаркался в реверансе.

Ч
Я не причём: я так обучен.
Х
Ну, что за кич: здесь все свои…
И всё же я заинтригован;
Готов внять доводам твоим.
Какой конец нам уготован?

Художник, так же расшаркался перед чёртом.

Ч
Я мыслю, так: творец не прост,
Чтобы пришествие, в итоге,
В банальный превратить погост.
Пусть меры будут кровно строги,
К тому же грянут свысока,
И тряханут наверняка
Без исключенья всех - по вере
Виновных, … но, чтоб ждать века
Для кары праведной - … не верю!
Должны быть цель и гнев равны
В самой идеи проявленья.
Для первоклассников ученья:
Плохие будут сожжены,
Об этом мы не забываем,
Другие вознаграждены:
Спасением души, и раем.
В банальности не верю я,
И апокалипсис прибудет
В час равноденствия, когда,
Из душ людей химера будет:
Похлёбка из добра и зла,
Когда размыты представленья
О ценностях самой души,
Когда, есть святость – согрешить;
Теперь, уж, грех сопротивленья
Греховности былых времён;
Во имя сладострастья тела,
Когда болезнь души, измена
 -Теперь общественный закон
Основ поруганных устоев…

Х
Ты, повторяешься.
Ч
                Я строю
Фундамент доводов своих
Из наблюдения падений
Духовных принципов людских
За те двенадцать поколений,
С которыми я прожил здесь,
И помню то, что погубили:
О, чём просили «Даж нам днесь» 
- Теперь же в обществах забыли,
И, более, чем извратили.
Но, ощущенье всё же есть,
Ещё ум требует ответа,
Обоснованья, … Лучик света,
Ещё стремится в темноте;
Когда ж она его поглотит,
Тогда в знобящей немоте
Придёт он; слова не попросит
И меч блеснёт в его руке
Неотвратимым наказаньем.
Мирок взорвётся, как вулкан;
И приговор всем будет дан.
Но, человек своим сознаньем
Познать не сможет высший план.
Х
Насколько я могу судить…
Ч
Тебя, ни в чём не убедить,
И, я не стану пустословить,
Чтоб слово глупость превзошло,
Чтоб эго чёрта успокоить…
Так вот: когда добро и зло
Переплетутся в ком химерой,
Но, а главнейшее - в людской
Оценке их душевной мерой
Неотличимы станут…
Х
                Стой!

На окрик художника чёрт оскалился, ехидно оскалившись, развел руки, и затем затрепетал ладонями, изображая крылышки бабочки.

Ч
Всё! Поздно! Пароход отчалил;
На пирсе птицы, лишь, снуют,
Но, провожающих нет тут
- На пароходе все. В печали,
В неведенье расплаты ждут:
Стенают, ослабевших давят,
Поклоны истово кладут
И Бога, попранного славят:
А, вдруг, судья им подмигнёт,
Когда, их мука подберёт,
И им трахеи вожжи сдавят.
… И, вот волна горой идёт…
Смотри на гнилость представленья
Кровавого столпотворенья:
Вот! апокалипсиса день,
А, может ночь, для сотворенья
Иного мира, в череде,
Уже когда-то отгоревших
Миров безвестных на земле,
Свой гимн безвременью пропевших,
И в чёрной канувших в воде
Забвения - вселенской Лете…
Х
И, что же?
Ч
                … Что же?! Он придёт,
И полюса перевернёт,
Как уж случалось на планете;
Но, не магнитные, а те,
Что соблазняют путь душе.
Х
Майдан?
Ч
                А, я о чём толкую.
Пример – майдан, напропалую
Полощется: как флаг трибун
Народных масс предупрежденье,
Как революция, как бунт…
Так вот оно перерожденье:
А, это площадь лишь, базар,
Народное увеселенье;
И так во всём: былой угар
Становится теперь знаменьем.
Мы незаметно пьём отвар
Своих же новых предпочтений,
И изменяем суть явлений:
Былой позор, отныне дар!
Химера же, ещё в зачатке:
И рубежи добра и зла
Ещё не попраны в упадке,
Но, мутная вода пошла.
Её потоки прибывают,
И стержень меры размывают.
И вскоре, … через тыщу лет:
Гром разразится … и привет…
Ничтожный раб с владыкой, рядом,
Не сознавая на кого
Падёт, и молнии и града
Удар стремительный невзгод:
В недоуменье будут биться;
За, что казнят, а что простится
Ведь меры нет - добра и зла;
Что оправданье здесь: величье,
Иль бесхребетная тщета? …
Но, грянет гром, и канут оба,
Разорванные на куски,
Поскольку промысел от Бога
Нельзя познать умам людским.
… Разбойник, знающий, что проклят
Людьми, землёю, и собой,
Призвавший смерть, без спазмов вопля
Готов отдаться на убой.
И смотрит он, и горечь давит,
Он смерть свою, средь грома славит,
И призывает…
Х
                Не идёт?
Ч
Догадлив чёрт.

Чёрт, также неожиданно, как и посерьёзнел, вдруг повеселел. Премило, и даже игриво улыбнувшись мечтательно вздохнув и посмотрев в потолок, сказал.

Ч
                Вот оборот!
Замес не хилый – прямо в печень…
Х
Тебе бы повести писать:
Твои увесистые речи
Успех у публики снискать
Вполне устойчивый помогут.
Ответь мне, я сужу не строго,
И с откровением знаком
От Иоана Болослова:
Бич – ангелы, причём здесь Он?
Их семь, седьмой из них - горластый,
Он, самый для людей опасный,
И глас его страшней, чем гром.
Давай, поведай мне о том.
И кстати, треть он лишь убавил,
А, ты две трети погубил:
Разбойника в живых оставил…
Не слишком ли переборщил?
По Сеньке ль шапка, друг потешный?
Источник бы перечитал…

Чёрт брезгливо глянул на художника, насупился. Театрально, или нет, понять было нельзя.

Ч
Фома неверующий – здешний,
 Я ни на йоту не солгал.
… Скажи, кто в битве победитель:
Солдат? О, нет! … Тот, чья рука
В атаку бросила войска,
Тот, кто идейный вдохновитель,
Кто верный ход предугадал,
И враг в итоге жертвой стал.
Он главный, … средства остальные,
И пусть, сердца у них стальные,
И героизма – хоть куда;
Но, он лишь их привёл к победе,
А, коль проспал бы – все б, легли…
И их тела бы погребли
Без счастья памяти, в последе
Всей исторической пыли.
Чья воля, тот и предводитель;
Семь ангелов, лишь инструмент
В руках его, и кто бы смел,
Открыть без спроса рот – скажите?
И, что бы сделал вседержитель?
Х
И, что?

Сказал художник, кивнув головой, заранее соглашаясь с тем, что скажет собеседник.

Ч
                Навешал болтунам;
И, перья вдрызг - по сторонам…
Вот так, творец, всевышний метит.
А, то, что мой завышен счёт?
Так нагрешили - на две трети.
Кто скажет нет! Тот и соврёт.
Х
Так, что останутся, лишь, черти,
Раз повернуться полюса?
Не так ли?
Ч
                В этой круговерти,
Ручаться, ни за что, нельзя:
Здесь день, порой, предвестник смерти,
А, ночь предвестница любви,
И ждут её – скорей приди,
Укрой проклятое светило,
И бледный лучик призови,
Что б сердце в тихой ласке ныло.
Х
Поэт ты, всё же, … но… проныра.
Ч
Я, не обидчив на людей.
А, на тебя смотрю, и вижу:
Язвить тебе премного ближе,
Чем благость добрая речей…
Ты ж по натуре – лиходей:
Не можешь удержать ехидства;
Тебе бы всё подковырнуть,
Небрежно выразить бесстыдство:
Как в чинном обществе харкнуть…
А, может брат ты мне по вере:
Непосвящённый чёрт, а так
Приблудный чёртик…
Х
                В самом деле?
Ч
Грубить ты, кажется, мастак,
Желания симптоматичны,
Манеры, вовсе неприличны;
Куда ни кинь, и так, и сяк:
Ты, с потрохами наш любезный.
Бери шинель – пошли домой.

Чёрт зло и громко рассмеялся. В ответ художник, также зло хмыкнул, но промолчал. Чёрт продолжил, уже мягче.

Ч
К тому же и ответ железный
Нашёлся, как-то, сам собой.
А, значит он правдив…
Х
                Постой.
О, чём ты?
Ч
                Всё о тех же лицах:
О населении земли,
О том, что черти в плащаницах,
И клекоча как журавли,
Слетаются из тёмных келий
И заселяют рай земной
Без пограничной канители.
Так, постепенно, день за днём,
За годом год, людскоя масса
Окрасилась одной гримасой:
Свиное рыло, хвост, рога,
И, по-чертовски зажила.
Как перспектива?
 Х
                Не прельщает.
Наивно, глупо и смешно.
Ч
Ведь можешь: … то-то и оно!
Ты мой ответ предвосхищаешь…

Чёрт облегчённо выдохнул, подойдя, по-отечески взял художника за плечи, ласково, и как показалось искренне улыбнулся – почти расцеловал.

Ч
Непосвящённым невдомёк,
Что все они на деле черти.
Им не успеть понять намёк,
За свой короткий век, до смерти:
Что, их фактура, лишь – обман,
Что семя дал им фигурант
Совсем иной, чем на картинках
Рисуют в праведных слезинках,
И в причитаниях молитв
О жизни вечной. … Блажь курьёза:
Когда чёрт славит высшей прозой,
То, что ему велел синклит,
То, что его в конечном счёте,
И по нутру не умилит,
Или прихлопнет в извороте,
Иль доброй сказкой развратит.
А, у порога мирозданья,
Он в дверь войдет другого зданья:
К семейственному очагу;
… И здесь не друг, и там безбожник,
Не пожелаешь и врагу…
Х
Ознобит аж! Он везде острожник:
Цепь здесь, и там…
Ч
                Да, что с вас взять:
Правы вы, иль совсем не правы…
Всё это детские забавы;
Тот, что в чепце и в красной рясе,
Известный всем законовед,
Одной ногой в иконостасе;
В его епархии весь свет.
Какие разгорались страсти:
Престол, в недавние года
Чудней был чертовой напасти.
Сам Папа был фартовой масти:
Сними чепец, а там рога;
Вот, уж вселенская беда.
Х
Шалишь? В своём репертуаре.
Ч
Шалю, но правду говорю
От правды в большем я наваре…
По мелочам, я ведь не вру.
Ты знаешь.

Художник, продолжительно вздохнул и махнув рукой отошёл к окну.

Х
                Слышал от тебя же,
Слова проверить не могу.
Ч
В мемориальном антураже?
Х
Как ты умеешь, и погаже.
Ч
С большой охотой оглашу:
Лишь исторические факты,

Чёрт указал большим пальцем на художника и тряхнул головой.

Ч
Где мной исследован вопрос;
Придерживаясь, всё же такта,
Что б смущать незрелый мозг.
С зарёй пятнадцатого века,
Престол был занят – человеком
С необычайною судьбой:
Он был семейственным пиратом,
Водил ватаги на разбой.
Был несомненно бойким хватом,
Умён, да, только тесновата
Пирату мантия была:
Не отпускали те года,
Где память вольности тревожит…
Натуру он не победил:
И, наш, божественный вельможа,
Грехов за пять лет натворил:
На шесть по перечёту дюжин;
Здесь было всё, с чем дьявол дружен:
Насилия, убийства, блуд…
Как очевиден суд, так просто;
Что ж станет с Балтазаром Косса?
… Ему епископство дадут.
… Ничтожен мир, где Папа – плут.
Х
А, я бы, всё ж тебя поправил:
Он, был не штатный властелин;
Он исключение из правил.

Художник кисло улыбнулся, разведя руки.

Ч
Настолько явный, да – один,
Но, были меньшего разгона,
Немного, впрочем, соглашусь…
Я штатный чёрт, и я пекусь
О чистоте святого трона…
Мне жутко, а тебе смешно.

Чёрт также кисло улыбнулся, воздел руки к потолку.

Ч
О, мир! Куда ты покатился…
С тобою, братец, решено,
Ты – человеком уродился;
Так, что жить будешь без рогов…
Х
Аванс даёт мне чёрт, … с чего?
Ч
С того, что черти поумнее:
Петлю тянуть не станут к шее.

Чёрт вцепляется рукой в свою шею: изображает удушение, хрипит, выкатывает из орбит глаза, и с этим уходит.

Х
А, речь его меня забрала.               
Он, право странен, пусть и мил…
И всё же … он меня купил?
Увы, со всеми потрохами…
И, что с того, кто скажет мне,
Что я за старое зубами
Цепляться должен… Дудки. Нет!
Ни всё ль равно, кто покупает:
Иль чёрт, иль демон из людей,
Здесь не поймёшь природой всей;
Об этом Бог быть может знает,
Однако правда жизни в том:
Что Бог не делится о том.

Художник пожимает плечами, окидывает взглядом зал, и также уходит.

………………………………………………………………….

Сцена следующая:
Выставка – аукцион. Знакомство художника с Марией.

Проявляется свет. Чёрт и художник выходят на сцену. По стенам висят картины, в зале степенно и вразвалочку ходят несколько человек осматривая галерею. Чёрт подталкивает художника в спину, тот делает не сколько шагов, спокойно, но скорее напряженно озираясь: пытаясь напудрено изобразить безразличие к происходящему. Художник сжимает губы, получается глупая гримаса. Он это понимает, и пытается расслабить губы. Из этого выходит ещё хуже: губы сворачиваются в трубочку. Тогда художник накрывает рот рукой, как промокашкой и подкашливает. Чёрт с ехидством смотрит на превращения его лица, толкает под локоть.

Ч
Ну, как тебе мои пенаты?
Входи, входи. Как дома будь.
О личной выставке забудь
Пока, на время: были траты,
Но, вскоре, … может быть сейчас,
Фортуна поцелует нас.
Вон, тот заядлый сумасбродник:
Большой хитрец -  искусствовед.
По части нимф большой угодник;
Он многих выставлял под свет,
Других гасил. … Он нам поможет.

В это время три человека стояли у центральной картины; двое, что-то активно обсуждали; крутили поочерёдно руками вокруг картины, как бы её обматывая паутиной, или как обматывают шею длинным, нескончаемым шарфом, потом руки останавливались, и уже начинали протирать отдельные фрагменты картины на некотором расстоянии от поверхности. Третий невысокий плотный, скорее полный, господин стоял в задумчивости чуть поодаль и причёсывал указательным пальцем, не очень густую, седую, подернутую тёмными вкраплениями, ровно остриженную бороденку. Он делал вид, что спор двух человек его не волнует, но со стороны опытный взгляд мог уловить обратное: господин сосредоточенно внимал происходящему.
Наконец двое насладились общением, и отошли к другой картине, причем молодой, высокий и кудрявый человек в элегантном костюме, проходя мимо толстого господина, оказал ему почтение: слегка улыбнулся и чуть наклонил голову. В ответ получил, лишь, на мгновение вздёрнутые брови. Они прошли, а искусствовед, подойдя к картине достал из кармана лупу, и стал изучать нижнею часть картины, на стыке рамы и полотна.

Ч
Пора. Ты оставайся тут,
Я позову: махну. Ты позже
К нам подойдёшь, но, как бы вдруг,
Случайно в общем. Там сойдёмся:
И в ходе пьесы разберёмся.

Черт направился к картине, помахивая небольшим глянцевым журналом, скорее брошюркой, неожиданно взявшейся у него в руках. Художник, только сейчас заметил эту странность, и даже, инстинктивно, сделал пол шага вперёд, чтобы рассмотреть, что это такое. Черт вкрадчиво подошёл к картине и встал в метре от искусствоведа, который поглощённый исследованием нижнего правого угла произведения, с помощью лупы, не обратил на чёрта внимания. Тогда он достал брошюру и стал сосредоточенно смотря, то на картину, то в буклет перелистывать глянцевые страницы. Согбенный искусствовед оторвался от фрагмента картины, под лупой, и повернув голову уставился на развёрнутый буклет, как раз в то мгновение, когда чёрт, перевернув лист, качнулся корпусом вперёд – назад, как бы ставя точку в поиске телодвижением, и уже перевёл взгляд на картину. Искусствовед, всё также не разгибаясь и держа лупу на прежнем месте, чуть больше повернул голову влево и вверх взглянул на стоящего рядом человека. Через несколько секунд поглощенный, в свою очередь, созерцанием работы чёрт заметил упавший на него снизу неопределённый, но всё же с налётом не то любопытства, не то сонного удивления взгляд вежливо кивнул, при этом отметив, что ещё не собеседник вернулся взглядом к его брошюре Чёрт, захлопнув ее створки, не спеша засунул в боковой, правый карман пиджака и отошёл на шаг назад продолжая осматривать картину. Искусствовед поёжился, дернув плечами и обратился к прежнему занятию, однако по его изменившейся позе можно было заметить, что он, рассматривая картину, ей уже не интересуется, продолжая смотреть, но поверх лупы, и больше думаел о чем-то ином. Наконец его рука с лупой подтвердила это предположение: постепенно опускаясь приблизилась к области живота. Тогда он выпрямился, так же отошёл на шаг назад. Некоторое время они оба стояли почти в одинаковых зеркальных позах. Чёрт повернулся туловищем вправо, по-прежнему рассматривая картину, искусствовед напрягся и стал разворачиваться влево в сторону чёрта, и когда тот оторвал взгляд и повернул голову вслед за туловищем, стоящий рядом человек подловил это движение и учтиво поклонился. Не заметить и проигнорировать этот поклон было уже невозможно и ответный поклон, такой же любезный, и такой же предупредительный не преминул себя ожидать. При этом чёрт интуитивно и совершенно естественно, поверхностно ощупал карман, из которого торчала брошюра, так, как обыкновенно человек, на всякий случай, удостоверяется о наличии в кармане кошелька или паспорта, уже захлопнув дверь квартиры, но ещё не закрыв её на замок. Чёрт проследовал дальше по залу, а его непризнанный поклонник уже не таясь смотрел ему в спину, и помявшись двинулся следом. Чёрт шел, бесцельно крутя головой, очередной раз повернув голову, он вдруг остановился, изобразил изумление и восторг.

Ч
Дружище, чёрт тебя возьми,
О, сколько лет, о сколько зим!

Воскликнул чёрт, расправив руки, как дирижёр, под овации, поднимающий оркестр для поклона. Подошел к художнику обнял за плечи и в наплывших чувствах притянул к себе, вдобавок, для убедительности, что бы художник проснулся, похлопал по спине. Художник остался ошарашенно неподвижным. Тогда чёрт, увесисто хлопнул его по спине, так, что тот пошатнулся.

Ч
Не узнаёшь?

Чёрт отодвинул его, на вытянутые руки, прихватив за плечи, тряханул, потом весело и непринуждённо трепанул по загривку, выпучил глаза изобразив исступлённую мину и смазано хлопнул левой рукой по щеке.

Х
                Ну, как же, как же!

Искусствовед всё это время наблюдал за темпераментной встречей, по-видимому, старых, добрых знакомых, с томительным выражением в позе и лице.

Х
Откуда ты на этот раз?

Чёрт, выражая удовлетворение развёл губы, при плотно сжатых зубах, тряханул головой и взметнул бровями – Продолжай, продолжай, всё правильно.

Ч
Ты помнишь герцога? Всё там же,
В семейной утвари погряз.
Служу … теперь его потомкам.
Ты, знаешь мальчики растут,
И, вот теперь он главный в доме…

Х
Как? Тот малыш? И ты в фаворе?
Как прежде…
Ч
                Что ж сказать, мой друг:
Увы, увы не молодеешь.

Чёрт с ехидством, и явным удовольствием похлопал себя по солидности своего живота.

Ч
Года мятежные бегут.
Х
Но, я смотрю и не скудеешь:
Своё чутьё не растерял!
Ч
Хоть много пил, но больше спал.
Х
Да, вижу ни одной морщины
За триста лет.
Ч
                Секрет мужчины.
Рецепт тебе я предлагал.               

Они хлопают друг друга, и смеются, причем чёрт хлопает так, чтобы получить в ответ такой же дружеский хлопок. Широчайшей и ярчайшей улыбкой показывая художнику, чтоб тот продолжал, а выпученные на мгновение глаза нарочито подсказывали, чтобы без самодеятельности.

Х
Всё куролесишь по дорогам,
Всё ищешь старых мастеров
В пыли забытых по чертогам
От цепких глаз прожекторов.
Приметил золотые в кущи?

Чёрт сделал кислую мину, повел плечами как маленькие мальчики, которые нашкодили, и им устраивают строгий взрослый допрос, и они понимают, что наверно нашкодили, но совсем не настолько, чтобы их так сурово и назидательно допрашивали. Этих мальчиков гнобят взрослые, пытаясь достучаться до искреннего осознания проступка. Мальчики, даже смотрят в сторону, и даже потуплено, и даже со вздохами, и наконец понимают, что взрослым нужно, только одно на свете, что бы они осознали всем своим маленьким и шкодливым существом их непогрешимую взрослую правоту. О, боже; на глазёнках наворачиваются слезинки, взрослые в умилённом восхищении, не то от себя, не то от своего обезоруживающего морального воздействия, и в груди их уже сжимается вековечная нежность к беззащитному, раздавленному существу. И они уже сами готовы огорчиться, и поэтому по-отечески гладят мальчугану головку, прилизывая ладонью вихры, а мальчик мечтает об одном: чтобы эта сопливо гнетущая прелюдия скорее закончилась, иначе он вцепится зубами в эту, уже, сердобольную руку, и прокусит её до кости. Ах, как ему это хочется. Мальчик мечтает вырасти в мгновение и тяпнуть за руку, ах, как он этого хочет, аж до слёз.
Но, чёрт не добрался до этого порога. Он неловкое пожимание плечами обрамил полукруговыми движениями рук, так, будто он держит пальцами прозрачный стеклянный шар, размером с гандбольный мяч, в котором находится некая жидкая субстанция, требующая взбалтывания. В общем он движением тела показывал серое, невзрачное «соу-соу».

Ч
Куда там, лишь на хлеб насущный…
Не стоит говорить о том…
Х
Твой каравай размером с дом,
Считай, не меньше небоскрёба.
Меня, и чёрт не проведёт…
Ч
Не зарекайся – слышит чёрт!
Х
Хоть, у тебя замашки сноба;
Ты загодя не мчишь вперёд,
И вместе с тем манеры с модой
Из рук твоих не отберёшь;
Но, ты, мой друг, я точно знаю,
На шару в скупку не пойдёшь,
Коль верных денег не найдёшь,
Пусть, даже в этом утлом хламе…
Или в другом. Так, что … колись!

Чёрт театрально насупился, и осмотрелся по сторонам. Стоящий в пяти шагах плотный в возрасте мужчина был поглощён осматриванием рукава своего пиджака, и совершенно не обращал внимания на беседующих друзей. Когда чёрт стал обводить взглядом зал, как раз в тот момент, когда его взгляд скользнул, по этой фигуре, и так в неестественной позе стоявшей по середине зала в полуобороте к ним. Эта фигура ещё больше и неудобней для скелета и мышечного аппарата человека сгорбилась, вывернув локоть к своему солнечному сплетению, тем подставив белую манжету рукава сорочки под внимательные, и чуткие пощипывания пальцев второй руки, так, как обычно, в часы досуга, делают заботливые обезьяны, выщипывая из шерсти у соплеменников стаи насекомых, за тем исключением, что после поимки зазевавшегося кровососа или случайной козявки, он не слизывал обнаруженное языком.
Взгляд чёрта не заинтересовался внезапно возникшими проблемами рукава фигуры и сделав обратный полуоборот вернулся к созерцанию лица художника. Чёрт с плохо наигранным, или чрезмерно переигранным изумлением опротестовал.

Ч
О, чём ты друг?
Х
                Прошу не злись,
И не держи за идиота.

Чёрт укоризненно посмотрел на собеседника и протяжно, обречённо вздохнул. Затем снисходительно улыбнулся, и даже хмыкнул.

Ч
Неблагодарная работа:
Всяк хочет в чём-то уличить.
Х
Ты, словно чёрт в своём поверье.
Ч
Я дружбу нашу омрачить
Не смею плёвым недоверьем.
Ну, что же – так тому и быть…
Я поделюсь особым мненьем:
Здесь есть, чем … челядь удивить.

С этими словами чёрт, буквально отодвинул на несколько шагов собеседника к углу помещения, развернувшись спиной к одинокой фигуре нелепо стоящей по середине зала. Человек проводил их длинным скошенным взглядом, забыв о проблеме с рукавом, и даже в расстройстве, досадуя от неведомых причин, хлопнул рукой, производившей мгновения назад ощип манжеты сорочки, о боковой карман пиджака. Но увидев, что пара остановилась, тут же, не отходя от кассы, поняв свою оплошность, попытался её сгладить, начав, уже не хлопать, а ощупывать нижние, а затем и нагрудные карманы пиджака, при этом подняв взгляд к небесам, что-то судорожно вспоминая. Неожиданно собеседник плотного мужчины выглянул из-за его плеча и посмотрел на искусствоведа. Тот понял, что смотрят не на него, а сквозь него на противоположную стену, и более того на картину, которую он недавно, так усердно осматривал. Он находился, как раз на линии огня. Не опуская головы, и не сводя глаз с всевышнего потолка человек отступил на два шага назад, затем развернулся и отошёл ещё на несколько шагов.
Тем временем пара, что-то активно обсуждала, слов было не разобрать, они говорили заведомо приглушённо. Человек за ними наблюдал. Наконец один вытащим из правого кармана знакомую брошюрку, быстро пролистнул глянцевые листы, ткнул пальцем в картинку и отдал книжицу второму, отойдя на шаг в сторону, тем самым открывая ему обзор на противоположную стену. Тот сличил изображения в руках и на стене, машинально подняв руку указал полуоткрытой ладонью, да-да, именно на ту картину, и обратился, по-видимому с вопросом к первому. Тот в свою очередь незамедлительно и утвердительно кивнул головой, и прихватив, вдруг, сверху поднятую руку второго резко её опустил, при этом воровато обернувшись. Наблюдатель колыхнулся всем телом – факт готовящегося преступления, для него, стал очевиден. Он уже не скрывая своей заинтересованности к парочке, отошёл во фланг, и стал просто, и может быть даже нагло пялиться, то на союзников, то на сектор стены, где висела именно та картина. Наконец, тот, что помоложе взял за плечи собеседника, вероятно несколько раз поджал его, тем самым, как бы, давая напутствие, потому как второй с брошюркой несколько раз ему слегка кивнул, выразив полное внимание и понимание, затем молодой удалился. Оставшийся в одиночестве его товарищ, метнув уходящему во след быстрый взгляд решительно направился к противной стене и подойдя к полотну, заложил руки за спину стал его рассматривать.
Наблюдатель не стал медлить, и как только объект его внимания остановился, тут же направился к намагниченному месту встречи. Подойдя к месту назначения, рассеянно осведомился.

И
Интересуетесь работой?

Сказал и мило улыбнулся. Чёрт отвлёкся, так же мило, но более почтительно полу улыбнулся в ответ, подняв руку к невидимой шляпе. Оба сделали повторный кивок, более выраженного, но, ещё скромного расшаркивания друг перед другом.

Ч
Да, так. Голландец вижу я
В манере стиля и письма…
В предбаннике у доброхота
Смотреться будет полотно.
И
Ну, что ж вполне. Ему б окно?
И было бы тогда неплохо.
Совсем неплохо.
Ч
                Свет косой
Не навредил бы: был бы в жилу?

Собеседник на мгновение замешкался, как-то неопределённо взглянул на чёрта, но тут же опомнившись перевёл взгляд на полотно, и чуть отстранившись философски заметил.

И
Пожалуй - да. Но, не прямой.
Прямой задавит перспективу.

Оба одобрительно закивали, уважительно посмотрели друг на друга.

 Ч
А, матовость, и кракелюр,
Добавит к облакам велюр.
Ни правда ли?

Внимающий, после паузы, удивленно, и как-то профессионально замычал, отошёл ещё на шаг назад, и скрестив руки на груди, придирчиво осмотрел пейзаж. И замычал опять, уже приглушенно, но более продолжительно набежавшей два раза волной. Затем он выпятил вперёд губы и несколько раз постучал указательным пальцем по кончику носа. Вероятно, ему открыли дверь: он многозначительно взметнул брови, и тем же, указательным пальцем придавил к зубам верхнюю губу. Однократно промычал, но уже одобрительно, оторвал палец от лица и указав на картину подал голос.
 
И
                Вполне пластично!
У вас, я вижу опыт личный,
И вкус к подобным мелочам,
Неведомый иным очам,
Изящества от Бога видно.
Ч
О, нет! Уверю честно вас
Руки мне бог, как ни обидно,
Ни подавал, и не подаст
В дальнейшем, также, полагаю.
И
Неведомы пути…
Ч
                Я знаю.
Наш добрый бог большой педант…
Так, что я пас!
               
И
                Я, не уверен.
Не скромничайте вкус вам дан.
Не каждый взгляд такой имеет…
Однако вкус не чемодан,
Что под рукой с обширным складом,
Который можно враз извлечь,
И бросить пламенную речь
В толпу, внимающую задом,
Да, задом… Но, скажу я вам:
Талант вам видеть свыше дан.

Чёрт, неопределённо тряхнул плечами, достал из левого кармана пиджака лупу с ручкой, матово сверкнувшую обрамляемым линзу латунным ободком, и принялся наводить фокус на правый нижний край картины. Это, произвело на стоящего рядом человека ошеломляющее воздействие. Он очередной раз замычал, как-то сдержанно удивленно и восторженно. Сунул руку в левый карман своего сюртука и достал оттуда округлый предмет. Тут же его поднес к лупе чёрта, уже застывшей на месте лучшего фокуса.

И
Смотрите! Что за совпаденье.
В глазах двоится у меня,

Он пододвинул свою лупу к чёртовой, и они щёлкнули ободками. Чёрт выпрямился, изобразив на лице удовольствие. Его собеседник этого не заметил, он был всецело поглощен созерцанием этих двух предметов.

И
Иль это просто наважденье…
Не может быть… как у меня!
Позвольте, я взгляну поближе…      
               
Чёрт молча, немного со скучающим видом протянул свою лупу вопрошающему.               

И
Смотрите же: на ободке
Зарубка, в точности такая,
Как на моей … тут, в завитке,
Но только, лишь, с другого края.
Они зеркальны меж собой.
Раз в тыщу лет курьёз такой
И то не случится? Забавно.
А, здесь, смотрите, схожесть явна.

Чёрт чуть наклонил голову и посмотрел на предметы, в восторге демонстрируемые собеседником. Чёрт тоже озадаченно замычал, и тут же вторично замычал с радостным, удивлённым оживлением.

Ч
Да, … схожи: словно две сестры.
Вещицы эти в своём роде
Не золотинки мишуры.
И
А, я о чём!
Ч
                Пусть старомоден
Их вид, но цепкий взгляд
Всегда прочтёт - как благороден
Типаж предметов этих.
И
                Рад,
Что вы, как я в основу зрите.
… Однако я могу спросить?
Прошу заведомо простить.
Вы мне минутку уделите?
Ч
Я буду счастлив.

При этих словах чёрт выпрямился и по-военному серьёзно клюнул носом, только, что не щелкнув каблуками, не звякнув шпорами.

И
                Так, и быть.
Прошу, меня вы не гоните
И любопытство утолите
Моё. Есть слабости у всех;
И так же падок я на грех.
Что делать? Слаб.

Чёрт снисходительно улыбнулся, развесисто взметнул ладони вверх и в стороны, не отрывая локтей от туловища. Ничего не сказав. Собеседник подхватил ответ своим мягким поклоном.

И
                Прошу прощенья!
Вещица ваша…

Он замялся, заскрипел, пытаясь подобрать продолжение фразы, не выбивающейся из контекста предыдущих пушистых и любезных речей. Видя замешательство собеседника, чёрт пришёл на помощь: с придыханием ответил на поставленный, но не озвученный вопрос.

Ч
                Из снегов,
Уже забытых, тех веков.
Она досталась мне от деда.
Винтаж семьи! Всегда при мне.
Как талисман, для пользы дела.
И
И мне от деда: на одре;
Представьте! И она при мне.
Ч
Я соболезную.
И
                Не стоит.
Давно уж – лет, как пятьдесят…
А, вещь то сердце беспокоит
Годами, прожитыми вспять.
Позвольте я взгляну опять…
О, сколько рук их, так, держали,
И тайны мэтров приближали,
И скольких видели сквозь них:
Как судьбы мира отражались
В трудах великих и пустых.
Невероятно!
Ч
                Несомненно.
И
Ах, время! Как поймать его?
Каких-то сотня лет всего,
И вещь простецкая - бесценна!
И в памяти – благословенна,
И даже более того…

Произнося эти фразы, собеседник осматривал обе лупы покачивая их поочерёдно, как бы взвешивая. Казалось, он силится определить, какая, всё же имеет более значительную ценность, как прикидывают вес самородка, независимо от его размеров все люди на земле, при этом убаюкивая, не то себя, не то загадочную сущность драгоценного создания, когда случайное творение природы достаётся их рукам. С последним словом он вернул лупу Чёрту. Всё время спича грустно восхищённого напарника чёрт, как утка на пруду подавившаяся ряской истерично подёргивал за спиной правой рукой, дальней от собеседника, однако его физиономия выражала сонное, немного философическое спокойствие.
Приняв лупу, чёрт отступил на шаг назад, и стал протискиваться за спиной собеседника, при этом уже не подёргивал крылом, а загребал воду из-за своей спины пригоршнями вперёд себя. Оказавшись справа, он переложил лупу в правую руку, и слегка пригнувшись стал наводить фокус, ведя руку снизу-вверх, по правому краю полотна. Второй, так же, почти синхронно производил те же манипуляции, но в левой части. К ним расслабленной походкой подходил художник. Когда осталось ему ступить до парочки метра четыре, чёрт, не оглядываясь, резким движением завёл свободную руку за спину и несколько раз вытянутым как струна указательным пальцем изобразил предупреждающий знак – не подходить. Художник тут же остановился, посмотрел на свои наручные часы, и стал их постукивать ногтем, и даже поднёс к уху, предварительно встряхнув запястьем. В это время чёрт отступил от произведения на полный шаг назад, и встал визуальным препятствием между двумя фронтами. Искусствовед продолжал сосредоточенно исследовать полотно. Чёрт его окликнул.

Ч
Давайте прямо – без истомы.
Наш интерес в быту увяз
Второстепенной идиомы?
Семён Семёныч!
И
                Мы знакомы?
Простите … не припомню вас.
Возможно, где-то мы встречались?
Ч
Судьба не сталкивала нас,
Но, я осведомлён о вас
Довольно хорошо: в печати,
Через друзей, через врагов
Я черпал сведенья, и знаю,
Что вы из лучших знатоков
В профессии. … Не забываю
Я пыль отеческих грабов.
И
Вы из заезжих? ...
Ч
                Чудаков?
И
Простите, это вы сказали.
Мне не удобно за себя…
Но … всё ж, вы имя не назвали?

Чёрт поклонился и поманил художника указательным пальцем, спрятанным за спиной. Он подошел.

Ч
 Андрюшенька, представь меня.
Х
Конечно.

Молниеносно отпарировал художник, и следующую секунду замялся. Чёрт ошалело вскинул брови и как показалось надулся. Художник, стал быстрыми движениями отирать ладонью длинный и непомерно широкий рукав свитера. Вдруг он вскинул голову и со всей присущей человеку любезностью произнёс.

Х
                … Господин Чертанофф.

Чёрт, стоявший скрестив руки на груди незамедлительно сдулся и сделал несколько прощальных движений пальцами руки из-под руки, накрывавшей её, чтобы он стремглав уходил, и тут же изобразил полупоклон.               

Х
Простите у меня дела.

Ч
Андрей, повремени с нирваной.
Я покупаю три холста
Без торга, как договорились,

Крикнул чёрт ему в спину. Семён Семёнович смотрел ему в спину, пока он не скрылся. Чёрт смотрел в затылок Семёну Семёновичу.

Ч
Хотя б до завтра – погоди!
Не пей, ты, чёрт тебя возьми.
Творцы в веках не изменились…
И
Талантам свойственно кутить:
После того, как истощились
Их души требуют залить
Опустошенье, что тут скажешь.
Талант на мозги не намажешь…
Ч
Но, можно тяпнуть сапогом,
Или залить поверх вином
До самой смерти: … как закажешь.
И
Беда.
Ч
          Но, близятся торги?
А, мы вокруг картины ходим
Поочерёдно в ход ноги,
Но выход общий не находим,
А, время тикает.
И
                И, что?
Ч
Про этот холст я знаю то,
О чём вы также догадались.
Не тешу я надежды в том,
Что вы несведущим остались.
И
Мне крайне сложно вас понять.
Ч
Вы, собираетесь играть?
Тогда мы проиграем оба…
И
Какая новость! Но, с чего бы? …

Искусствовед помялся, объемно, но без особого интереса опять взглянул на полотно, хитро прищурил глаза, подёрнул плечами.

В голландце этом, что-то есть,
Рука … напоминает…
Ч
                Бога?
И
Да-аа? Надо ж!
Ч
                И прошу учесть:
Для всех, холст в нижней таксе ниши,
Кто месседж наш не разгадал,
Для нас же, на семь букв повыше…
И
И, что же это за сигнал?
Ч
Так,

Чёрт повел плечами, изобразил скромное па, и тряханул животиком, как неумелая танцовщица восточных танцев на пьяной вечеринке, когда все поддатые, и на её выкрутасы уже не смотрят, или уже не имеют физической возможности смотреть.

         Мелочь - Якоб ван Рёйсдал.               

Искусствовед, быстро осмотревшись по сторонам, подхватил чёрта под локоть, сам сгорбатился, будто на его загривок упала непосильная ноша, и потянул его прочь от заминированного полотна, придавлено, умоляюще шипя сквозь зубы.

И
Прошу вас, ради бога: Тише!
Весь свет не нужно призывать.
Зачем кричать - двоих довольно.
Ч
Тогда, поговорим серьёзно.
С чего нам следует начать?

Семён Семёнович ехидно, по жабьи сжал губы, разведя их в подобие улыбки, и указал пальцем на брошюру, торчащую из кармана чёрта. Чёрт интуитивно прикрыл карман рукой. Собеседник укоризненно покачал годовой, и улыбнувшись ещё противнее, поманил брошюрку всеми пальцами ладони.

И
Я, думаю начнём с буклета,
Мне любопытна штучка эта.
Ч
… Пожалуйста.

Чёрт достал буклет. Услужливо открыл нужную страницу и протянул просителю. Тот внимательно посмотрел в лицо чёрта, плохо скрывающее тени раздражения и недовольства. Проситель оказался этим созерцанием крайне доволен, и даже смягчился в улыбке, предвосхищающей свой будущий успех. 
               
И
                Благодарю.
…  А, это, что? … Не разберу.
Ч
Конечная цена предмета.

Он одобрительно замычал, потом спохватившись вопросительно покачал головой из стороны в сторону, но уже с оттенком иронии и сожаления.

И
Похвально! Но, цена:
Всего лишь ваше заблужденье.
Она была погребена
Три с лишним века без почтенья,
И вдруг явилась на зачёт…
Голландцы, все на перечёт.
В подобное преображенье
Не верю я. Как полотно,
Скажите мне, без пошлых – но,
Взялось у этого прохвоста
- Красюльского? Как может так
Случиться вдруг, легко и просто,
Что крайне редкий в жизни фарт,
Для моего соображенья,
И сорока лет обученья,
Вдруг сдал достойный перл ему!
Ничтожной сущности буквальной!
Других я слов не нахожу.
Ч
Так, что один я выхожу
Под молоток, с ценой начальной?
… Не смею боле возражать.
И
Спасибо: буду ожидать.               
Вы окончательно решились?

Чёрт, лишь, энергично свежо и шумно вздохнул. Семён Семёнович колко буравил его взглядом и был непроницаем. Но, мысль искусствоведа судорожно работала. Он подгонял свои мысли, похлопывая нервным тремором ладони по бедру. Вот ладонь в последний раз хлопнула и прилипла к бедру. Он нараспев сказал.

И
Тогда, я пас, … и стоп на том.

Искусствовед с поклоном изобразил изящный реверанс руками, расплылся в наигранной, особенно фальшивой улыбке, с двойным, или, даже, тройным дном. Чёрт посчитал, что не заметил хамства, и ответил ему непринужденной демонстрацией зубов. Оппонент ещё раз пристально посмотрел чёрту в лицо, вероятно пытаясь проникнуть прямо в мозг.

И
Мной, все ходы употребились;
И аргументы истощились.
… Я пас …оставлю на потом.
Но, как нам разрешить проблему
Ведь вы полезете вперёд,
И озадачите народ…
Коль я за вами рвусь на сцену:
Найти нам нужно теорему,
Которая не подведёт.
Ч
Так, вы участвовать хотите?
И этот спич ваш – лишь игра.
И
Да, господин … Чертанов – да!

Сказал он вкрадчиво, с достойно скрытым, в особой манере еле сдерживаемым торжеством свойственным только игрокам в покер, когда ответчик открывает свои карты, по одной, аккуратно, с расстановкой, накрывая мастями по порядку, да, ещё снизу-вверх, минуту назад, казавшееся неубиваемым каре. Пятую карту он придерживает на задержанном вдохе… соперник, который всего минуту назад также скрыто и достойно торжествовал, уже знает исход. Знает каждой клеткой мозга, каждой капелькой застывшего холодного пота в порах, каждым трепетанием охладелого сердца; он знает, что сейчас откроется, нет взорвётся пороховой склад; рубашка карты играет глянцем, как отполированная поверхность топора неумолимо искусного палача. Он знает, что там туз, старшая карта из четырёх, уже выложенных на его карты, как крышки гроба – одной масти. Но, какая-то одна крупинка из мириад крупинок кварцевого песка, также всё знает, но надеется, несмышлёной кисельно-ватной надеждой. А, по прибрежной полосе пляжа идёт, и глубоко втаптывает песчинки его соперник. Песчинка затравлено прячется, зарывается, среди разуверившихся собратьев, пощипывает ближайших. Те, в свою очередь, вяло и сожалеюще подпирают эту единственную, пока не погасшую искорку несуразной надежды песчинку, … а вокруг, на сколько хватает простора лежит недвижная, мёртвая, пепельно-белая масса.
Рука визави невесомо подплывает к воздетой карте, указательный и большой пальцы аккуратно прищипывают её верхнее, любопытное ушко. Рука застывает. Соперник решает, как поступить в следующие секунды: аккуратно положить карту, вскрыв её со щелчком уголка об сукно стола, или небрежным взмахом пустить в короткий полет. Нет, нет. Карту нельзя так просто, по-свойски засветить. Нет, нет – здесь необходимо соблюсти ритуал: квинтэссенция длани господней многочасовой игры не может, не имеет право смазаться в своей трагедии и величии момента, иначе будет неминуемая кара, кара потом за обладание этой горой разноцветных фишек, с оттеснёнными на поверхности цифрами и нолями. Удача, невероятное стечение карточных обстоятельств, и не только карточной. Весь мир участвовал в этом, малейшие его тонкости, запахи, шумы, горный обвал, пролетевший самолет, налетевший на улице порыв ветра, отогнувший воротник куртки, осязаемое и неосязаемое; всё, всё, всё, всё поучаствовало, всё отразилось зримо и незримо в этом стечении обстоятельств, в этом принял участие, даже пожар Рима, который Нейрон пытался потушить, но, впоследствии был обвинён в поджоге, даже пылинка, которая залетела в нос великого Навуходоносора, и тот внезапно чихнул, заставив вздрогнуть раба державшего чашу с благовониями. Чаша дернулась в руках раба, маслянистая жидкость качнулась, и может быть несколько лишних молекул аромата оторвались от плёнки поверхностного натяжения и улетели в пространство. А, затем пройдя бесчисленные трансформации причинно не следственных связей, две тысячи лет подходили к этой колоде карт и рукам взявших их, чтобы перетасовать глянцевые пластинки и положить на стол игральную, пока девственную, колоду карт, чтобы их сдвинули. Именно они и бессчетное количество видимого и невидимого сошлись чудодейственным стечение обстоятельств в одну точку пространства, времени, желания, судьбы и кармы. Как же можно небрежно бахвалясь засветить карту, ментально спрыгнуть с кончика лезвия бритвы: нет, нет, и нет. Весь мир застыл и смотрит, он ненавидит тебя, твой же мир, с которым ты следовал локоть в локоть, презирает тебя и твою карту, ты его уже предал, ты отрекся от него, он уже другой, ты его растоптал, разорвал, разбил; он сожжён. Прошло пять секунд как пальцы прищипнули ближнее ушко туза, но ты, уже смертельно устал от груды свалившихся на загривок привилегий и праздности на тысячу лет вперёд, твои искренние желания отвернулись от тебя. Они забиты батогами извращенного потребления излишеств, которые душат, но от которых невозможно отказаться. Новый мир схватил тебя за легкие, сердце, печень, он проник в мозг содомским жалом вседозволенности, вместе с ощущением личного ничтожества. Это ничтожество бьётся в золочёных шелках удачи, и оно прогоркло мстительно, до истошной блевотины, до выворачивания желудка. Это проживётся и приживётся потом – второй раз, потому, как оно уже прожито в шестую, седьмую и восьмую секунду. И вот верхняя рука дрогнула, рубашка карты натянулась бинтовой резиной, и вот-вот порвётся. Толчок. Карта, будто отклеилась от захвата нижнего пястья, но пока осталась на месте, лишь дернувшись чуть вверх и тут же оступившись еле заметно вниз. Сложилось впечатление, что непомерные тонны невидимого веса давят на руку, или рука попала в моментально затвердевающую бинарную субстанцию. Ей не шевельнуться. С картой выдернулась и чека-заглушка, впрыснутый газ тут же слипся с воздухом. Но, вот окно распахнулось: в клети влился живой прозрачный свет теплого, почти весеннего торжества, и безусловно уважительного к себе торжества, и рука медленно, неумолимо, как движение планет, взмахнула крылом, и пригвоздила на коротком излёте мохнатого туза к зелёному сукну. Именно с таким акцентом, чуть приглушенно, из глубин себя, своего понимания жизни и момента в истории и произнёс искусствовед – Да. И в след саркастично, заведомо уверенный в том, что его поймут на полуслове, бросил.

И
Я, как и вы делец. Простите
Великодушно старика.
Ч
Вы за спасибо не уйдёте.
Предвидел я наверняка,
Что вы решитесь, и тогда
Увы, торги?
И
                Вы пропадёте,
А с вами пропаду и я.
И репутация моя.
Победу вы не заберёте…
Спуститесь, друг мой, с облаков
Здесь неуместен раж торгов.
Вам пояснить?
Ч
                Я понимаю,
Что вы намерены сказать,
… Но, я не волен отступать,
И непременно…
И
                Знаю, знаю,
Не нужно истин повторять.
Но, торговаться за картину,
И так с предельною ценой,               
Нам опрометчиво, друг мой!
… И более – недопустимо.
Ч
При обстоятельствах иных
Я б не задумался об них…
И
Приятно с умным господином
Иметь дела… Об отступных,
Меж нас не может быть и речи,
Как верно понимаю я?

Чёрт вздохнул и развёл руками искренно сочувствуя вопрошающему, что заранее, ещё не выслушав условий и предложений приходится отказываться.

И
И так, мы вновь спешим к картечи?
Берём за горло, не за плечи
Друг друга… И?
Ч
                Выходит - так.
И
Я выбор осуждать не смею.
Расчёт ваш выполнен с умом:
И вы идёте напролом…
Пусть так. Признаюсь, не имею
Я шансов в торге победить.
О чём открыто заявляю,
И вместе с тем предупреждаю,
Вам победителем не быть,
То есть, владельцем стать картины.
Хочу вас сразу перебить,
И свет пролить на те причины.

Чёрт неопределённо качнул головой и подёргал мочку уха. Собеседник сосредоточенно продолжил, негромко хлопнув ладонями и пару раз их потерев.

И
Вот нас, азарт за фибры взял:
Мы исступлённо тянем руки
По всей предписанной науке
Аукционов и менял;
Минут на десять развлеченье,
Мы бьёмся, словно петухи…
И с каждым шагом жмём верхи
По-своему уразуменью.
И чёрт бы с ним, но есть предел:
То тут, то там – недоуменье
Вдруг проскользнёт… но дан задел,
И с каждым шагом подозренье
Растёт, как снежный ком с горы;
И вот последний в споре вы!
Мне нечем крыть, я отступаю…
Ч
А я картину забираю!
И
И возвращаетесь назад
К патрону, в старую Европу,
Без промедлений и засад.
Всё чинно, выполнено к сроку,
… Однако есть стишки у нас:
Они рифмуются с Европой…
Так повелось – кто, чем горазд.
В России же горазды - … ж … попой.
Я мягок, только лишь для вас…
Мораль мной выражена точно
Про эту часть, и вы заочно,
Я уверяю старина,
Её получите сполна!

Он хлопнул себя по заду и развёл руки – ву-о-ля!

 Ч
А, в чём подвох, я в чём не прав?
Я оплачу как подобает.
Не понимаю?
И
                Забавляет
Меня ваш европейский нрав.
При чём здесь деньги… Ставки выше...
Ну, посудите милый мой:
За безделушку с красной крышей,
За облака, да за прибой
Пол миллиона ваших Евро
 - Пустая, для иных игра,
Но, здесь не Сотбис, для примера,
Здесь мелковата мошкара,
Чтоб раскошелиться настолько,
Чтоб цену в двадцать раз задрать.
И вы готовы всем наврать,
Что этот выплеск - блажь и только?
И вы уверены настолько,
Что вас поймут?
Ч
                А, мне плевать!

Чуть ли не вскричал чёрт. Искусствовед, быстро оглянувшись вокруг, обнял чёрта за плечи и протянул на пару шагов в сторону. Чёрт было рыпнулся, но поддался. И зловеще, сотрясаясь телом прошипел.

Ч
Я не намерен объяснять
Свои решенья и мотивы.
Я заплатил в конце концов!
И
Возможно это, даже, мило…
Простите, только для глупцов.
Ч
Я в торге побеждаю честно,
Легально. Нет - я, не прохвост…
Вы ж тяните кота за …

Чёрт опустил руку, изобразив, будто он хочет что-то схватить снизу, и даже стал делать плавное и напряженное движение вверх. Собеседник одним словом остановил его жадное и саднящее намерение.

И
                Хвост.
И едкость ваша неуместна.
Ч
Но, почему? Плачу я честно!
И
Великолепная цена!
Да! вы заплатите сполна.
А, дальше будет экспертиза;
Чтоб заключенье для круиза
На вывоз полотна вам дать.
Ч
Его же ценность - никудышна
По данной справке…
И
                Что гадать?
Пол миллиона, так уж вышло,
Не спрячешь. Будут проверять
Уж верно, и под микроскопом;
Не сомневайтесь - тесным скопом…
В комиссию и я войду,
Как председатель, всё возможно.
В какую ж мне дудеть дуду?
Дудеть мне нужно осторожно…
Ч
Я чувствую: не просто тут,
Скорее даже - безнадежно.
И вас со мною заметут;
А, оправдаться будет сложно.
Так, что оставим всё как есть;
Иначе трудностей не счесть.
С меня, что взять: я иностранец,
К тому же вегетарианец;
Из-за отсутствия белка;
Простите уж, среда такая,
Полез неведомо куда:
Норм ваших попросту не зная…
Но, а для вас удел иной:
Решетка может быть, друг мой?

Они мило друг другу улыбнулись, и почти расшаркались. Чёрт продолжил.

Ч
Так, что обиду не таите;
Инстинкта ради - отступите.
Так будет лучше…

С этим словами, чёрт ласково и усмиряюще приобнял собеседника поверх плеч, но со стороны показалось, что он навалился сверху на тело, и собирается медленно и окончательно придушить озноблено поёжившегося визави.

И
                Не пойму:
Вы, испугать меня хотите?
Я ж одного сейчас хочу:
Чтоб здесь творенья оставались
- В отчизне. И прошу учесть:
В России, как бы ни старались,
Порядочные люди есть.

С этими словами искусствовед должен был бы гордо перекинуть край тоги через плечо, и презрительно фыркнув метнуть из глаз испепеляющие молнии. Но тоги у него не было, молнии тоже не зажглись, но, он, всё же, по-военному выпрямился спиной, тем самым говоря, что никакие возражения не примет.

Ч
Как, это подло, и цинично:
Играть материей такой.
И
Нет, добрый друг – патриотично.
Не мне учить вас - дорогой.

Неожиданно мягко, в пол голоса, и ласково произнёс он. Чёрт криво улыбнулся, и как бы в подтверждение давно предполагаемого им события кивнул головой.

И
Спрошу я вас без сантиментов.
Вам сколько платят?
Ч
                … Пять процентов.

Искусствовед дёрнулся, хорошо скрываемое, за видимой расслабленной флегматичностью, напряжение нервозно и нетерпеливо вырвалось наружу. Фарфоровая маска слетела с лица и с грохотом восклицания разбилась в пыль об пол.

И
Грабёж. Грабёж! Хотите шесть,
Быть может семь, и даже восемь.
Плачу сейчас же, деньги есть,
Но, если здесь, вас кто-то спросит,
Одно прошу, не выдавать…
Пусть тайну нашу ветер носит,
И только. Я прошу понять
Здесь репутация и честность
Сплелись в клубок - их не разнять,
И по частям не разменять,
Здесь дирижирует известность,
Всё можно мигом растерять,
И жизни всей потом не хватит,
Чтоб вновь, в едино их собрать.
Кто раз доверие утратит,
Тому назад заказан путь:
Устава не перешагнуть.
И пусть не кажется, что плёво,
У нас иного не дано:
Коль обещал – исполни слово;
Не мысли прежде дать второго…

Он решительно потряс указательным пальцем у своего правого уха. И глянул на собеседника набожным, исступлённым взглядом.   

Ч
Качайся маятник Фуко.
И
Простите?
Ч
                Да, я о девичьем...
И
О!  заграница, как всегда
В своём доподлинном обличье,
С первейшей мыслью - о деньгах.
Ч
А, что у вас здесь перлы даром?
Вот уж не знал. Прошу простить.
Коль так, я смею попросить:
Отсыпьте часть, возьму товаром.

Чёрт широко и добродушно рассмеялся, оттопырив карман пиджака. Собеседник ему кисло поддакнул и скосился на содержимое кармана – вновь показавшиеся лупу и брошюру. Заметив это, чёрт резко хлопнув по карману закрыл бесплатный показ и кашлянул в кулак. Собеседник ещё более ехидно расплылся в улыбке, по-собачьи шмыгнул носом, и вдруг серьёзно сказал.

И
А, вывести, вам не дадут
- Национальное наследство.
Применят действенное средство…
Поверьте, сразу отберут,
Ещё и хапнут для порядка…
В Сибири, знаете ли снег,
И страшный холод…
Ч
                Жуть!
И
                Коллег,
Навряд ли там себе найдёте,
Не дай бог, просто пропадёте.

Он поднял руки выше головы и описал в воздухе, для наглядности, огромный снежный ком, и даже, для убедительности, выпучил глаза и открыл рот, увесисто покачал головой, глядя на собеседника. Сделав паузу, и убедившись, что произвёл должное впечатление, добавил уже снисходительным и слегка язвительным тоном, мягко и усмиряюще похлопав зачарованного слушателя по плечу одной рукой, а вторую положив ему на грудь.
 
Рёнсдайла, там уж точно нет!
… Вы… не хотели б поделиться;
… Быть может есть у вас секрет
Высокого специалиста:
Свой взгляд на подлинность работ,
Какой-нибудь особый метод…
Или табу?
Ч
                Наоборот,
Я рад помочь. Да, только вот,
Где образец?

Искусствовед растерянно огляделся по сторонам, задумался на некоторое время. Вдруг стукнул себя ладонью по лбу. И с облегчением вздохнул, указал рукой на Рёнсдайла.
 
И
                Да, хоть бы этот.
Пожалуй, лучше не найдёшь.
Голландец подойдёт?
Ч
                Ну, что ж,
И я хотел бы, без сомненья
Услышать, так же, ваше мненье.

Учтиво, с поклоном произнёс чёрт, и получив в ответ такую же сдержанную любезность они направились к полотну. Подойдя, практически синхронно, достали из карманов орудия исследования материала. Их разговор не был слышен. Приоткрывшийся второй занавес показал соседнее помещение, где в это время находился художник, стоявший в задумчивости напротив своей картины, вполголоса рассуждая.

Х
Я, что ж везунчик? Или нет?
- Я клоун в лапах прохиндея,
Меж тем умелого злодея,
К тому же чёрта… Ну и бред.

При этих словах чёрт выпрямился, и прислушиваясь глянул через плечо в сторону зала, где тихо страдал художник.

Х
А, пусть и бред, пусть небылица;
Но коль я снова на коне,
И всё, о чём мечталось мне
Внезапным образом свершится…
Так, что ж о большем мне мечтать.
И тот, кто представлялся чёртом
Поможет мне известным стать.
С чего, я должен его гнать,
С чего мне быть таким упёртым?
А вдруг … не чёрт он, а судьба,
И представляется лукаво,
Что бы своё проверить право,
Отдать просителю блага.
И пусть судьба порой гневила,
Но благодарен будет он
Гораздо выше всех, на ком
Она свой взгляд остановила.
… Клянусь, и жизнью и крестом…

Он коснулся груди, нащупал под свитером нательный крестик; через ошейник воротника запустил руку и вытащил его. Сжав крестик в ладони, постучал кулаком в грудь, быстро оглянувшись, и также быстро поцеловав пальцы кулака отправил крестик обратно за ворот свитера.
Чёрт почесал за ухом лупой, кивнул головой и снова обратился к полотну. Оглядевшись он, отодвинул правую плоскость картины от стены, как приоткрывают дверь, и указал искусствоведу, который и так всё это время кивал головой в знак согласия, на её обратную сторону. Тот пригнувшись шмыгнул под локоть чёрта, и стал осматривать указанный сектор. Чёрт аккуратно придерживал полотно и одновременно, что-то пояснял. Через четверть минуты искусствовед, так же ловко проделал обратное движение, выпрямился, что-то быстро сказал и протянул чёрту руку не переставая, то покачивать, то кивать головой. Чёрт, по-детски, инстинктивно и вопросительно, отвёл руки за спину, изображая глубокою задумчивость. Собеседник, для убедительности языка тела подключил вторую руку, и уже активно сотрясал ими перед чёртом. Наконец, его руки, вероятно с завершающим словом, недвижно застыли. Чёрт некоторое время был так же недвижим, затем обреченно вздохнув протянул руку искусствоведу. Тот перехватил её, ещё в движении, и увесисто тряханул. Джентельменский договор был оформлен. 

Х
Не всё ль равно, она, какая
Наружностью: при всём при том
Красивая или рябая
- Не важно, коли камертон
Созвучие мне в руки вложит,
И этим мир связать поможет.
Не всё, что золото - блестит;
… Люби меня судьба – люби!

Говоря эти слова художник, уже направлялся к выходу из зала, как вдруг оглянулся… Она стояла у его картины: молодая, воздушная – воздушная. Она чуть повернулась и подошла к его второй картине, при этом он отметил, что её лицо светилось скромной и восторженной улыбкой Джоконды. Он проговорил про себя Джоконда, и ему не понравилось собственное сравнение. Тяжеловесное слово органично не хотело укладываться в то, что он видел перед собой, как большой приторный кусок застрявший в горле. Её красно – бордовое платье по щиколотки- платье цвета самой любви, от чего-то мелькнуло в его голове, спадало фалдами, мерно раскачивающимися при движениях, как от сквозняка. Талию охватывал широкий пояс на пряжке. Он стоял и просто смотрел, ему было приятно смотреть; чувствуя небывалое спокойствие он, не сознавая того, просто, наслаждался, смотрел и наслаждался.  Неожиданно для себя подошел к картине и встал, всё же на некотором расстоянии от неё, сбоку и чуть сзади. Она повернулась, глянула на него самой непосредственной, загадочной, вдохновенной и скромно восторженной улыбкой, за которую можно отдать жизнь, подумалось ему...

Она
Вам, тоже, нравится?
Х
                … Мне сложно
Судить. … На то причины есть.
Она
Я не пойму?
Х
                Вполне возможно
Пейзаж и свет в актив зачесть.
Она
В актив зачесть? Вы посмотрите.

Она сказала эту фразу – Вы посмотрите – осторожно, но, с каким-то детским озорным негодованием, которое теплым ручейком разлилось в его груди. Художник снисходительно, как взрослый, который увидел детский проступок, скорее комичный, чем вредный, улыбнулся.

Она
… Здесь книга чувства, здесь роман:
Святая правда и обман;
Как облако, вон там в зените…
Откройте книгу … и прочтите.

Она, будто окунулась живительную, светлую печаль: стояла в задумчивости, опустив глаза, и дышала вселенской беззащитностью. Ему, вдруг захотелось стать богом: взять её на руки, такую светлую и беззащитную, и увлечь куда-нибудь в зенит, к тому облаку.

Она
Прочтите, только и всего…

Отступив на шаг назад от полотна, она оказалась в полуметре от художника, не отводя глаз от созерцания картины, его картины, волнительно дышала. А, он стоял, тупо глядя в туже сторону, принюхиваясь как большая псина.

 Она
И, вы иным поймёте чувством
Картины этой естество,
Что, вот оно, и есть искусство;
Природной тайны божество,
Во всей красе неумолимой,
Запечатлённое рукой,
Которой суждено незримо
Сквозь свет и тьму нести покой
И веру в жизнь, как веру в счастье;
Смотрите же – Вот – на стене,
В мазках на этом полотне…
Где тает в пелене ненастье.
Оно растает наконец.
Ведь правда?

У неё заблестели глаза. Она тыльной стороной первой фаланги мизинцев прикоснулась к внешнему краю век, как бы их промокнула. Художник неотрывно, остолбенело смотрел. Каждое её движение отдавалось в нем истомой и необъяснимой радостью. Когда она взглянула на него наполненными чувством глазами. Её глаза приблизились, как фары, неспешно накатывающейся машины в сырых потёмках, его качнуло, он едва не упал, но скоро собравшись, и пересиливая себя, при этом пытаясь скрыть это, почти равнодушно произнёс, продолжая смотреть на неё.

Х
                Молодец юнец.
Она
… Нет, не юнец: здесь взгляд мужчины.
Здесь воспаряющая стать
Свободы и тоска чужбины,
Что не дано юнцам познать,
Пока эпоха не прожита
И поражений, и побед.
Пока в веселье грусти нет,
А грусть прощением подбита:
Тем, что сумело отгореть…
И свет задумчивый восхода,
Тоскует сердцем небосвода,
И, зыбко продолжает петь…
Чувствительный мужчина здесь.
… Да, вы не смотрите.

Он кивнул головой, и также задумчиво, как весь небосвод ранним, ещё недышащим утром улыбнулся. Она взглянула, её глаза прыснули мгновенным упрёком. Расширились. Она смотрела на него, как на одиноко проплывающее в зной большое облако. Ему хотелось, на всю ивановскую, на всю вселенную крикнуть – Это я! Это моё! Моё! Но, он, лишь тихо произнёс.

Х
                Простите.

Он боялся её оскорбить, любым неуместным словом, или вздохом. Но какое слово уместное он не знал. Она хлопнула глазками, приоткрыла ротик и на полу вздохе задержала дыхание. Она сжигала. Он чувствовал, что исходящий от неё фон проникает внутрь, завладевает им, и не противился этому, он этого желал и наслаждался ощущением. Она скорее не сказала, а пропела, смотря в глаза, указывая отстранённою рукой в сторону картины.

Она
Так это вы?!

Художник поддернул плечами, как-то неловко, стеснительно и улыбнулся не зная, что сказать в ответ. Она опустила глаза, оглядела пол у себя под ногами, будто, что-то потеряла. Подняла по-детски укоризненный взгляд на художника и шумно воздохнув и выдохнув с налетом задумчивости, сокрушаясь, но с какой-то мелодичной облегченностью сказала.

Она
                Так, это вы.
… Я отчего-то сразу знала,
Что это несомненно вы,
И, даже образ не гадала,
Взглянув на вас, тотчас сказала:
Чувствительный мужчина тут;
И не ошиблась… Как известно:
Так дурочки себя ведут…
Х
Что б все так были бы прелестны
Как вы. И как же вас зовут?
Она
Не смейтесь.
Х
                Нет. Ну, что вы право!               
Я не смеюсь, поверьте…

Он протянул ей руку, ладонью вверх, выпрямил пальцы, что бы ладонь не была похожа на пригоршню для милостыни. Когда она притронулась сверху своими холодноватыми пальцами, как бы обжигаясь, он ощутил приятность охлаждения своей горящей ладони. Она воздушно подёргивала пальчиками, как бы привыкая к его пылающей коже.

Она
                Правда?
Х
Конечно.
Она
                Маша.
Х
                Вот дела!
А, я-то думал Маргарита;
И сердце у меня разбито.

Он сам удивился от своей спонтанной вольности, однако, тут же осознал, что сказал истинную правду. Вздумал было сконфузится, и даже, что-то похожее подступило, почти зацепило, и он уже собрался этому органично противиться, но вдруг не захотел, каким-то неприкаянным, и упорно правдивым чувством, скользнувшим в лёгкие, да, так там и зацепившимся, тепло, приятно и несокрушимо. Она стояла перед ним как чуть раскрывшийся красивый бутон махровой бордовой розы и смотрела слюдяными глазами безропотно, восторженно и покорно. Он готов был опять сконфузится, не веря, что она так смотрит именно на него. Ему хотелось оглянуться и удостовериться, что сзади никого нет, что этот взгляд относится только к нему, к нему единственному в целом свете. Потому, что этот взгляд, именно такой взгляд мог относиться и принадлежать только одному, исключительно единственному в целом свете; и это был он. В его голове мелькнуло ощущение, и почти заставило сконфузится от наплывшего, как жирная пена, приступа этого нового ощущения. Он почувствовал его всем телом и снаружи, и внутри – это приторное ощущение власти над этими глазами.

М
Я повод может быть дала
Нелепо и неосторожно
Так думать?
Х

                Да, ещё какой!
М
Я глупая?
Х
                Да, боже ж мой!

Воскликнул художник. При этих словах чёрта, что-то кольнуло, он даже дернулся, растирая мочку уха он оглянулся через плечо в сторону зала, где к прелестнице художник наводил мостик.               

Х
Мария – это невозможно…
Вы … самая… Как мне сказать?

В сердцах мучения он прикусил вместе с ногтем край подушечки большого пальца. Заметив это в замешательстве одёрнул руку.

Как чувства сердца передать…
Нет, не смогу, я не умею…
Здесь сердце вовсе не причём:
Я, сам глупец, … и я робею…
И не стыжусь – мне нипочём:
Я всей душой благоговею!

Он ошалело схватил руку Марии, приклонил голову, прислонив её руку к щеке и застыл. Она не сопротивлялась, в свою очередь крадучись подняла свободную руку, и положила на его темя. Это был их первый, странный поцелуй.
Софиты их оставили. Сцена повернулась к старой парочке.

Парочка оживилась. Неожиданно искусствовед, на мгновение замер и отвернулся. Раздраженно произнёс.

И
Красюльский! Я пойду, пожалуй.

Он заглянул в глаза чёрту, с кивком головы поднял и сдвинул брови. Чёрт в ответ свинцово склонил голову, степенно прикрыв веки. Искусствовед сделал приветственный знак подходящему, взглянул на часы, качнув головой, и быстрой походкой пошел прочь.
Красюльский, с обезоруживающей улыбкой ему ответствовал, когда же тот повернулся спиной лоск его улыбки моментально осыпался, губы презрительно скривились, но лишь на секунду. Красюльский подошёл к чёрту, уже, с той же обезоруживающей своей проникновенностью миной.

К
Интересуетесь?
Ч
                Да, так…
И
Предмет сдаю по номиналу!
С убытком даже.
Ч
                Вы простак?
К
Так обстоятельства сложились
Внештатно. Я бы никогда
Не продал бы, да, вот беда,
Вдруг кредиторы ополчились,
Прям озверело – вороньё:
Припёрли векселями к стенке…
Вот отдаю, теперь своё
Любимое, и по уценке.
А, кошки на душе скребут,
И спать ночами не дают.
Вам не понять…
Ч
                Не очевидно.
К
Я словно отдаю дитя
В приёмный дом. Мне больно, стыдно,
Но, сделать нечего нельзя,
Как деньги возвратить по сроку,
Отдав безжалостному року
Любимое. Затем страдать,
И более не занимать.
Ч
Почём же ваше огорченье?
К
Оценка лота – двадцать пять.
… Вам интересно?
Ч
                Предпочтенья
Мои иные, так сказать.
А, вот Семён Семёныч, верно
Заинтригован полотном.
Он дать совет меня о том
Сейчас просил, чтоб достоверней
Его уверенность была
В доподлинности полотна.
К
Вы сомневаетесь?
Ч
                Немножко,
На йоту лишь; там год в углу,
Деревья … вам я не солгу:
Цена сему шедевру – … трёшка
Едва ли и в обычный день,
Но, а в базарный просто даром.
Я б руки вам не дал кистень
Вы так смелы, с таким товаром,
Решиться выйти в белый свет…
К
Вы ошибаетесь любезный:
Подлога здесь в помине нет,
И знаете ли – за навет…
Ч
Предполагаю, бесполезный
Дальнейший спор. Я полотно,
Знавал без дерева и года…
Смотри ж ты: дерево взросло,
Несокрушительна природа!
Средневековый год пролез,
И закрепился как порез
В воде темнеющего брода…
Здесь, видно чёрт поднаторел,
А, здесь, ошибка перспективы;
Не так работали кумиры.
На двести лет холст постарел…
К
Чудовищное заблужденье,
Или намеренная ложь.
Я возмущен… Я, что похож
На дилетанта? Ваше мненье
Словами лишь подкреплено.
Где факты? Оболгать любого
Всяк может. Это полотно,
Заметьте, не из рядового…
Ч
Лишь год, как приобретено:
Где, у кого, за сколько - знаю,
Поэтому и утверждаю,
Что этот перл – двадцатый век,
Хотя письма манера схожа;
Ваял достойный человек
Вполне талантливо, но всё же
Семнадцатым не пахнет тут.
К
… Сказать хотите, что я труп?
Ч
У вас иные предложенья? 
… Но, всё же я готов суметь
Послушать трезвые сужденья.

Видя, что Красюльский, всё ещё волей пытается поддерживать своё показное и внутренне понятное, вредное его теперешнему положению возмущение, что, но, уже находится в состоянии почти панического шухера и ступора. Чёрт его подтолкнул участливо, и даже дружелюбно сказав:

Ч
… Давайте прямо, без смущенья.

Он, очнулся как от толчка, не произнёс, а скорее машинально, констатировал своё фиаско.

К
… И, сколько вы должны иметь?

Чёрт, не дав ему утвердить последнюю вопросительную тональность произносимой фразы, равнодушно, и как-то сонно устало вставил.

Ч
По-божески – всего лишь треть.
К
… По-божески? …

Повторил, опять-таки интуитивно оппонент, с задумчивым налётом вопросительного акцента, но не возражая, чтобы, как полагается, неизвестно зачем, потянуть лишь время. Чёрт, не меняясь, также сонно и устало ответствовал.    

Ч
                Привет.

Красюльский, тут же, в спину уходящему, негромко и слегка испуганно бросил.

К
                Согласен!

Чёрт повернулся, вытащил из нагрудного кармана маленький блокнотик, оторвал листок и передал Красюльскому.

Ч
Прошу!
К
                Мой не фискальный сбор?
Ч               
Вот реквизиты перевода,
Мне неприятен договор,
Особенно такого рода.
… Когда ж предмет уйдет с торгов,
Немедля кнопочку нажмите,
И треть мою переведите…
Иначе…
К
                Знаю. Я готов.

Чёрт сухо поклонился и направился в соседний зал. В ответ Красюльский неопределённо мотнул головой и оставшись на месте, надувая щёки угрюмо смотрел ему вслед.
Гаснет свет. Меняется сцена.
Из проёма выходят чёрт и художник. Чёрт смотрит в мобильный телефон и скалится.  Художник бросает взгляд туда же, чёрт, резко отворачивает экран, театрально тыкает в него указательным пальцем и кладет телефон в карман.         

Ч
Цивилизация, в порядке!
Какой невиданный прогресс,
Но, а людишки также гадки:
Средневековые повадки
Всё те же, тот же интерес,
Другого, так и не черпнули,
И, даже прочь, подальше пнули…
Тенёта спорщики плели:
Друг дружку трое обманули,
И обокрали как смогли,
И разошлись как три пилюли.
И каждый счастлив, даже я…
И все остались не в накладе.
Кто смог бы так процесс наладить?
Вот, где вертеться должен я.
Творить добро моя стезя!
Ни правда ли?
Х
                Талант!
Ч
                Кто ж спорит!
Замечу кстати, что лицо
Которое гордыне вторит
И пестует своё гнильцо,
Себя считая самым ушлым;
Как правило, в конце концов
Ослиные заводит уши,
Кичится этим… и потом,
Себя не видит дураком.
Кичливость, алчность – вот причины
Неодолимой дурачины.
А, в связке с ними и азарт,
Ч
Где каждый, лишь, своё узреет:
Ту, комбинацию из карт:
Единственный свой в жизни фарт,
Которым случай завладеет!
… Лишь намекни, и мозг, уж, млеет.

Неожиданно чёрт внимательно и неприлично вызывающе посмотрел в лицо художника. Тот заметил, саркастически улыбнулся незлобно сказав.

Х
Дыру, смотри, на мне протрёшь.
Ч
Прости. Почудилось чего-то.
Х
Так, может в храм сейчас зайдёшь?
Авось пройдет. К тому ж суббота.
Ч
Смешно, но есть важней дела.
Сама судьба нас позвала.

Чёрт осанился, взором полководца перед поверх голов зала, энергично взял художника под локоть, и так же бойко, не предполагая возражений повлёк за собой, за занавес. Парочка скрылась в темноте прохода.

Конец второго акта

Свет погас.
Свет зажегся.
Антракт.

Продолжение следует