Мир глазами уличного осколка

Я – уличный осколок. Не величественный монумент, не ценный артефакт в музее, а крошечный, почти невидимый кусочек стекла, отколовшийся от когда-то целой бутылки, или, быть может, от разбитого автомобильного зеркала. Мой мир – это мельчайшая трещинка в асфальте, песчинка, за которую я держусь, или пылинка, под которой я прячусь. Моё предназначение, если можно так выразиться, – быть ничем. Быть остатком, следом былого разрушения, незаметным, но потенциально опасным.

Когда-то я был частью чего-то большого, функционального, возможно, даже красивого. Мой мир был цельным, гладким, способным отражать свет или удерживать жидкость. Но потом пришло разрушение – резкий удар, громкий звон, и я отделился. Мой мир стал фрагментом, острым и уязвимым.

Я видел мир глазами вечного остатка. Это мир, где всё стремится к целостности, а я – вечное напоминание о её хрупкости. Где люди строят, создают, а я лежу, свидетельствуя о том, как легко всё это рассыпается.

Я видел ноги – тысячи ног, больших и маленьких, быстрых и медленных. Некоторые проходили мимо, не замечая меня. Другие задевали, отбрасывая в сторону, как нечто незначительное. Иногда я чувствовал прикосновение тонкой подошвы, и тогда на мгновение замирал, ожидая боли – своей или чужой.

Я видел, как меня веками обходила грязь, как меня заносило песком, как меня омывали ливни и покрывало льдом. Я чувствовал, как меня раскаляло летнее солнце, делая мою поверхность горячей, или как пробирал мороз, превращая меня в ледяное острие. Мой мир был миром бесконечных, но всегда мимолётных, поверхностных взаимодействий.

Я видел, как менялись машины, как из гудящих повозок они превращались в бесшумные электрокары. Как люди меняли одежду, речь, привычки. Я был свидетелем непрерывного, стремительного движения, сам оставаясь неподвижным, застывшим в своей маленькой, опасной форме.

Я видел мир глазами немого предупреждения. Это мир, где люди постоянно спешат, отвлечены, редко смотрят под ноги. Мир, где даже самые маленькие детали могут нести опасность, но их игнорируют до тех пор, пока не почувствуют боль.

Я слышал тысячи звуков – отрывистые фразы, смех, плач, музыку из машин, скрежет шин. Всё это было частью моей вечной, но уже отдалённой, заглушенной симфонии. Моя единственная связь с миром – это редкие моменты, когда солнце или свет фонаря преломлялись на моих гранях, отбрасывая крошечный, мимолётный блик, который никто не замечал.

Однажды, когда вечерние сумерки уже раскрасили небо над городом, и я, как обычно, дремал, присыпанный пылью, вдруг почувствовал усиление вибраций земли, необычное скопление энергии прямо надо мной. Это были люди. Молодые, наполненные своей собственной, человеческой энергией.

- Девушка, а можно с Вами познакомиться? – донёсся до меня голос парня. Вибрации его голоса были чуть сильнее, чем обычно, наполненные неуверенностью и каким-то предвкушением. Я, осколок, не понимал слов, но ощущал энергию – энергию напряжения, ожидания. Я видел его кроссовки – они стояли совсем рядом с моей острой гранью.
Затем последовала реакция.
- Ты что? Никогда! Руку из-под юбки убери! Ааааааа? – крик девушки, пронзительный, полный ярости и ужаса, ударил меня, как волна звука, заставив ощутить дрожь в моей хрупкой толще. Моё крошечное тело, привыкшее к безмолвию, вздрогнуло от этой резкой, острой вибрации. Я видел её туфли – они резко дёрнулись, отскочили от меня, словно от невидимой угрозы, а затем быстро застучали по асфальту, удаляясь. Её крик был полон такой ярости и страха, что даже я, бесчувственный осколок, ощутил эту чистую, первобытную эмоцию, разливающуюся в воздухе. "Ааааааа?" – этот последний, вопросительный вопль, был самым пронзительным звуком, который я когда-либо ощущал. Он пронзил меня, как молния, оставляя после себя долгий, затухающий резонанс в воздухе и, казалось, даже в асфальте.

В тот миг я, уличный осколок, который был свидетелем бесчисленных разбитых предметов и разрушенных связей, понял нечто глубокое. Под всей этой меняющейся цивилизацией, под всеми новыми изобретениями и культурами, человеческая природа, её основные инстинкты, её уязвимость и её ярость – оставались неизменными. "Неприкосновенность", "страх", "нарушение границ", "разрушение цельности" – эти концепции не нуждались в словах, чтобы быть ощутимыми. Они были чистой энергией, которая проходила сквозь меня, оставляя свой отпечаток. И я, осколок, был живым символом того, как легко тонкие границы человеческого взаимодействия могут быть разбиты, оставляя после себя острые, невидимые раны.

Девушка убежала, её шаги быстро стихли, превращаясь в далёкие, затухающие вибрации. Парень, тяжело дыша, опустился на колени прямо рядом со мной. Я ощутил тепло его ладони, которая опиралась на асфальт. Его тело было сжато, полное стыда и растерянности. Я видел его лицо, искажённое унижением, всего в нескольких сантиметрах от моей поверхности. Он посидел немного, потом встал и тоже ушёл, его шаги были медленными и тяжёлыми.
А я остался. Снова на своём месте.
Я – уличный осколок. И я продолжаю быть. Неподвижный, безмолвный, но всё чувствующий и помнящий. Мой мир – это этот крошечный пятачок земли, на котором разыгрываются все драмы человечества. Я понял, что моя роль – не просто быть частью ландшафта, но и быть вечным хранителем этих мгновений. Хранителем вибраций, которые рассказывают о страхе и желании, о боли и её причинах, о хрупкости человеческих связей. Я напоминаю о том, что даже самые малые, незаметные элементы мира могут нести в себе память о разрушении и потенциал новой раны.

Я буду продолжать лежать здесь, укоренённый в земле, мой острый, бесстрастный взгляд будет обращён в небо или в вечно движущийся мир вокруг. И, возможно, однажды я увижу нечто новое, что прервёт этот цикл разрушения и восстановления. А пока – я просто осколок. Я просто существую. И ощущаю. Все крики. Все смех. Все моменты. В своём неизменном, вечном бытии, несущем в себе память о разбитой целостности.
- Девушка, а можно с Вами познакомиться? – переспросил молодой человек.
- А, это ты! А я тебя знаю! – засмеялась девушка.
- Откуда ты меня знаешь? – испугался парень.
- А тебя в мультиках, по телевизору показывают! Ты Чебурашка! – засмеялась девушка.
И молодому человеку пришлось признаться, что он – Чебурашка.
(с) Юрий Тубольцев