Линии сюжета

Ты говоришь: татуировки. А я услышал слово: шрамы.
Ножом на маленькой берёзке я вырезал, ради забавы,
Давным-давно в далёком детстве, слова и символы, и руны.
Нет в мире действий без последствий. Кто-то с живых сдирает шкуры.
Идёт война между мирами. Берёза выросла до неба.
Слова и руны не пропали. Нож острый, право, лучше мела.
Осколки - слева, пули - справа. И ты не сможешь увернуться.
Теперь на теле твоём шрамы. В берёзу острый нож воткнулся,
Выводит линии сюжета, рисует словно на бумаге,
Кладёт пером своим сонеты на кожу ей, выводит знаки.
Рисует сталь пером по плоти, и оставляет на ней шрамы,
Когда, как в масло, в тело входит. Закон сей очень-очень старый:
Плоть прогибается под сталью, ведь статус стали выше плоти.
Каррарский мрамор под вуалью мир совершенным здесь находит.
Ценю Высокое Искусство. И ты прекрасна под вуалью.
Перо способно ранить чувства, и душу режет лучше стали.
Ты жертвой мёртвой стали стала, я вижу по татуировкам.
Сопротивление металла я изучал довольно долго.
Я рисовал по мёртвой стали, но это было не искусство.
Берёзы в детстве пострадали. Ты их жалеешь? Тебе грустно?
Ты расписала сталью тело. Перевожу: во время битвы
Ты увернуться не успела, спас саркофаг тебя гранитный.
Всегда ты выглядишь прекрасно. Каррарский мрамор под вуалью
В музеях вижу я не часто. Нейтралитет у нас со сталью.
Вода и время - камень точат, а сталь, известно, точат камни.
Сто миллионов многоточий - и вот картина перед вами.
Ценю Высокое Искусство, но нет предела совершенству.
Пером твои не раню чувства? Берёза вспомнилась из детства,
Она, как ты, не возражала, был очень остро нож заточен,
Вонзилось в тело стали жало. Перо и мысли - время точят,
Я наношу татуировки, но ясно слышу слово - шрамы,
Я декорирую подмостки, чтоб ты в Футуруме блистала.
                M.D.