Распутин. Тень среди свечей

Он вошёл в историю не шагами, а шёпотом,
словно ночь, крадущаяся по коридорам судьбы.
Не князь, не воин, не сановник,
а странник с дорог, где ветер знает больше людей,
а тишина правдивее любых речей.

Его путь начинался там,
где снег лежит как молитва,
где крестьяне смотрят на небо
как на единственный закон.
В тех местах слова рождались иначе:
они не украшали мысль,
а вытягивали из души её сырой огонь.

Он нес в себе этот огонь,
и люди видели его по-разному.
Одним он казался исцелением,
другим — угрозой.
Но никто не мог пройти мимо,
не почувствовав, что рядом стоит человек,
который слышит слабость мира
громче, чем его победы.

В залах, где хрустели под сапогами дни империи,
он стоял как чужак.
Но именно к чужакам порой тянутся те,
кто в отчаянии ищет чудо.
Так его шаги привели к тем дверям,
за которыми власть трещала,
как лёд, который ещё держит,
но уже знает о своём падении.

Он говорил просто, почти грубо,
как говорят люди, привыкшие к земле.
Но его слово ложилось на сердца
тяжелее золота.
Для одних оно было спасением,
для других — вызовом.
Но всем напоминало:
даже государство иногда ищет утешения
в человеческом голосе.

И когда мир вокруг начал рушиться,
а тени сгущались над домами,
которые считались вечными,
его имя стало трещиной,
через которую эпоха увидела свою собственную усталость.

И в ту ночь, полную страха и тишины,
когда его судьбу решили в чужих кабинетах,
он принял удар,
как принимают горькое пророчество.
Молча, будто знал:
не он умирает,
а целая эпоха, не сумевшая спасти себя.

Он ушёл —
некрасиво для легенды,
но правдиво для человека.
А над Россией стоял холодный рассвет,
и ветер шёл по улицам
как свидетель того,
что даже слабость может стать силой,
если её боятся.

Так и остался он в памяти:
ни святым, ни злодеем,
ни мудрецом, ни обманщиком,
а символом того времени,
когда страна искала ответы
там, где были только люди
со своей болью, верой
и неприкаянной душой.