Путевые заметки. Новомосковск. Ч. 3. Позитивные вп

                Ч.3. Позитивные впечатления.

        Моя соседка по комнате Ольга ещё спала. Я легла на свою кровать и уснула, проспав часов до десяти утра. Благо, была суббота, и никуда не надо было спешить. В нашей комнате было три койки, третья была пустая - мы жили здесь вдвоём, а с понедельника Ольга снова будет жить здесь одна.  Я не решилась сказать ей об этом.
       Я надела свои трико и вышла на пробежку, - я в ту пору их делала каждый день не менее часа, и в Новомосковске их ни разу не пропускала - привычка.
        Город изучить я не успела, но в двух словах Новомосковск тех лет:  город просторный и светлый. В нём были и новые высотки, как моё общежитие, и простые хрущёвки, и много исторических ухоженных зданий с величественной старинной архитектурой.
       Брата я навещала каждый день, и однажды он мне вдруг дал адрес той самой Марины, чей отец назвал нас Славной Светой и Светлым Славиком. Она заканчивала химико-технологический институт, и её студенческое общежитие было рядом с моим общежитием - мир тесен.
     Она была дома одна. Встреча для нас обеих была неожиданной:  мы не виделись лет пятнадцать, мы так изменились, что не узнали бы друг друга, встретившись на улице. Я спросила про её младшую сестру Милу - Мила вышла замуж.

    Когда я приходила к себе, из кассетного магнитофона, что принёс Ольге её парень, почти всегда звучала одна и та же песня, которую я ни до, ни после - ни разу не слышала. Ни одна песня о любви к женщине так не пробирает до слёз, как эта. Я не могла нигде найти её десятки лет, и лишь теперь, когда публикую это, я нашла в интернете и скачала аудио-трек этой песни,  и слушаю многократно. Эта  песня ассоциируется у меня только с Новомосковском. Привожу её целиком. Если вы найдёте её звучание в интернете, надеюсь, что и вам она понравится.

Михаил Муромов. Салют, любимая, салют!

Салют, любимая, салют!
Лишь ты придёшь, день снова начат.
Он без тебя так мало значит.
И буйно травы зацветут,

И терпкий ветер прилетит,
И перламутрово мерцая,
Птиц обезумевшая стая
На солнце весело сгорит.

И трепетные мотыльки
Зашелестят прохладно шёлком.
До вечера уже не долго,
И мы останемся одни.

Любимая! Мой лоб пылал!
Любимая! Так пахло пряной
Тобой, травою безымянной.
День, остывая, угасал.

Любимая! - вздохнул закат!
Любимая! - кричали птицы,
И шар земной остановиться
Не мог, от солнца красноват.

Как медленно часы идут.
Шаги! Взмах лёгкого крыла!
Дверь отворилась, ты вошла.
Салют, любимая, салют!

      В понедельник утром я всё сдала и коменданту общежития, и кладовщице в конторе, сдала в отдел кадров готовый обходной лист, получила свою трудовую книжку. Запись в ней положено делать по истечении двух недель, а прошла всего одна неделя, и мне ничего не записали. И больше никто не ворчал, как тот милиционер в паспортном столе. Квартплата в советских общежитиях была копеечной, и за неделю проживания с меня не взяли никакой оплаты.
       Часов в десять утра я пришла к братику на работу, чтобы попрощаться. Он решил меня проводить до станции Узловая, откуда  электрички едут на Москву. Он отпросился у начальства, и его отпустили. От автовокзала мы приехали на автобусе на Узловую. В  ожидании электрички мы с братиком беседовали, и как раз там он плакал, когда не мог мне рассказать, что происходит в камерах, где сидят осужденные.
       В декабре того же года мы с матерью к нему ещё приезжали, но уже через Тулу и Ясную поляну.
       А сейчас, провожая меня, он на перроне много курил, очевидно, так сильно тоскуя по воле, что рядом с ним невозможно было дышать от его курения. Я ведь была и есть противница всех вредных привычек. Мы выросли во всём и полностью противоположными друг другу людьми. Славная Света и Светлый Славик - так нас когда-то в нашем далёком детстве называл друг нашего отца.

Далее: «Путевые заметки-1987. Мурманск»