Хвастовство

Перед зеркалом, в светлице
Красовались три «царицы»,
Всё смотрели, и дивились,
Расцвести, как умудрились,
Та, что с рыжою косою,
Называлася Просковьей,
Та, что русая - красой,
Величалась Акулиной,
Ну а та, что вся чернява,
Откликалась на Любаву
И глядЯ так на себя,
Рыжекудрая Прасковья
Даже глазом не ведя,
Вдруг сказала:
«Вот так горе,
У меня вчера Матвей,
Взял и прикупил коней,
Пару резвых и гнедых,
Вот в заботе весь о них.
Акулина враз гутарит:
«А он знает, где гуляют
И пасутся си коньячки?
И что будет с вашей клячкой?
Ведь у ней уж возраст есть,
И болячек, ну не счесть,
Он вот знает, как седлать?
Как старушку запрягать?»
Отвечает ей Прасковья:
«Я, Матвеюшкой довольна,
Он уж у меня хитёр,
И проворен и остёр,
Потому, что я слежу,
Да, за ним для «куражу»
Вот он где уж у меня»-
Показуя на кулак,
Говорила Прася так.
Акулина продолжала:
«Я вот, давича видала,
Ну такой отрез на рынке,
И представила, по спинке
Мне спускается косынка
Из кусочка то того,
Я ж складна ведь! Ничего!»
И Прасковья тут же вторит:
«Мне Матвейка всё глаголит,
До чего же у меня,
Волосы как «полымя»
И глаза, как энта речка,
Голубые, и сердечко,
Часто тикает его,
Лишь от взора моего»
И вставляет Акулина:
« Мой Васятка и помимо
Комплиментов мне твердит,
Что опрятен внешний вид,
У меня вовек, и сыт,
Он всегда то, и доволен,
И детишек наших двое,
Каждый раз гласят всё в лад:
«Мамка с тятькой это клад!»»
«Мой Матвеюшка доволен,
И собою и женою, и детьми,
Которых враз, воспитуем мы сейчас»-
Отвечала влёт Просковья.
Обе женщины в фаворе,
Друг пред дружкой выгибают,
Жилы тонкие стирают,
Той гляди перешибут
Зеркала своей соседки.
А чернявая Любава, улыбнувшись,
Вдруг сказала: « Бабоньки,
Вы погодите, похваляться потерпите,
Я слыхала, у Параши,
Сын то вон напился в «кашу»!
Еле ноги то волочит,
Твой Праскевушка сыночек,
А ему всего то семь,
Вёсен стукнуло, совсем,
Не следишь ты за парнишкой,
Но зато, вот ты, не лишним,
Посчитаешь заглянуть
В лавку Кумову, обновок,
Прикупить в свои хоромы,
И запрятать в сундучок.
Да и ты вот, Акулина,
С языком своим то длинным,
Всё спешишь всех обсудить,
И себя принарядить,
А намедни, у Николки, твоего,
Случился полдник- он чегой - то
Много съел, и теперь живот
Вот мучит, батька ваш,
Вот нахлобучит, то тебя-
Не уследила, плохо воспитуешь сына»!
Акулина и Прасковья
Похватались за подолья,
Побежали по домам,
Причитая и крестяся,
В общем скрылись восвояси.
А Любава улыбнулась,
Голубицей обернулась,
И взвилася в небеса,
Полетела, наблюдая,
За красивыми домами.
Приземлилась на крыльцо,
Что впускало во светлицу,
К новым молодым девицам,
Так сидящих то с перстами,
Да с медовыми устами,
И твердивших, что то вроде:
«Знаешь Марфа, мой Иван,
Ну не то, что твой Степан,
Да и ты сама, не очень,
А вот я то, я то…» в общем…
И землилась голубица,
Там где похвалялись лица…