Разбил бы я фиал о дикий камень,
Чтоб брызги с пылью серой обнялись,
Лишь бы в груди моей потухший пламень
Не жёг тоской, летящей с ветром ввысь.
Оставил бы и перья, и чернила,
Пусть строки станут пеплом и золой,
Лишь бы в полях забвенье мне сулила
Густая степь, да вечный в ней покой.
Но твердь скалы мой гнев лишь отражает,
Осколки ранят душу глубже сна.
И ветер, что по воле пролетает,
Лишь эхом дразнит, в нём не тишина.
Чернила в сердце въелись, будто тавро,
А строки – цепи, их не разорвать.
И в поле, где ковыль, как серебро,
Мне память не даёт спокойно спать.
Нет, не в осколках, не в забвенье слов
Найти душе измученной приют.
А в том, чтоб бремя выдержать оков,
И принять боль, что годы нам несут.
Пусть шрам горит на сердце, как печать,
Пусть память будет верным маяком.
Я буду жить, учиться не кричать,
И тишину найду в себе самом.
Исповедь
© Copyright: Александр Рябов 8, 2025
Свидетельство о публикации №125120302820
Свидетельство о публикации №125120302820
Рецензии