В деревне лучше, чем в столице

Мой друг, оставим на мгновенье
Столичный шум и блеск сует,
И скуки томное забвенье,
И едкий, мимолетный свет.
Умчимся в сень фазенды старой,
Где липы в сумраке аллей
Хранят под старою гитарой
Восторги юности моей.

Там воздух чист, и дышит вольно
Душа, уставшая от драм,
И сердцу сладко и не больно
Внимать окрестным голосам.
Там слышен лай собак досужий,
Скрип колеса, мычанье стад,
И ветерок, ничуть нестужен,
Колышет сонный, мирный сад.

Забыв чины, интриги, споры,
И блеск костюмов, и почет,
Ведем неспешны разговоры
О том, что ввек не утечет.
О дружбе, верности, о чести,
О красоте прелестных дев,
И о вине - предвестник лести,
И о любви - святой напев.

И пусть судьба нас вновь закружит
В потоке дней, в волненьи лет,
Но час, что здесь душе послужи;т,
Оставит в ней нетленный след.
И вспомним мы, мой друг бесценный,
Под звук мазурки и кадриль,
Тот вечер, тихий, сокровенный,
И деревенскую идилль.

Там щи густые, с потрохами,
Осётр в масле, на углях,
Там дичь с брусничными плодами,
И квас холодный в хрусталях.
И после трапезы обильной,
Когда дремота клонит в сон,
Под разговор неторопливый
Услышим колокольный звон.

Так день за днем, в тиши и неге,
Промчится краткий наш покой,
Как на реке в весеннем беге
Промчится лед наперебой.
И вновь машина  у крылечка,
И вновь столицы зов пустой...
Но сохранит мое сердечко
Тот мир, тот воздух золотой.

И в зимний вечер, за бостоном,
Когда метель стучит в стекло,
И за окном, под снежным стоном,
Все замело и занесло,
Я вспомню вдруг не блеск салона,
Не комплиментов лживый яд,
А тихий шепот сосен, клена,
И тот заброшенный наш сад.

Я вспомню, как в часы заката
Мы шли к обрыву над рекой,
И даль, туманами объята,
Дарила сердцу нам покой.
Как парус лодки одинокой
Скользил в вечерней тишине,
И образ девы синеокой
Мелькал в туманном полусне.

Ты помнишь Ольгу, дочь соседа?
Ее задумчивый зрачок,
Ее невинная беседа,
И кос тяжелых ободок.
Она, как лань, пуглива, дика,
Румянец щек ее так ал,
И в ней таится та велика
Простосердечия печаль.

Она чужда пустых кокеток,
Их модных шляпок, томных поз,
И аромат ее фиалок
Милее городских мне роз.
Она не ищет славы шумной,
Не ждет богатых женихов,
И взор ее, порою умный,
Глубокомысленней стихов.

Быть может, там, в глуши забытой,
Под сенью липовых аллей,
Судьбой, еще от нас сокрытой,
Назначен я в супруги ей.
И, бросив свет с его обманом,
С его холодною игрой,
Я назовусь ее Иваном,
А не столичным франтом, ой!

Но что! Мечты, мечты! Где сладость?
Ужель возможно бросить все?
И деревенскую ту радость
Предпочесть жизни колесе?
Увы, мой друг, привычка - бремя,
И цепь ее на нас крепка.
И гонит нас шальное время
Вперед, как воды шлет река.

И вот уж снова мы в столице,
Где бал сменяется балом,
Где на заезженной странице
Мы пишем жизнь свою пером.
Где каждый взгляд - намек лукавый,
Где каждый жест - условный знак,
И где за маской чести, славы
Таится зависти сквозняк.

Но в час, когда тоска и скука
Сожмут мне грудь в тисках своих,
Мне будет сладостна наука
Тех дней, простых и золотых.
И я закрою на мгновенье
Глаза, уставшие от лжи,
И вновь увижу то имение
В благословенной той глуши.

И вновь услышу, как кукушка,
Скрываясь в зелени ветвей,
Считает годы, и старушка,
Моя соседка, вторит ей.
Как на лугу, в траве высокой,
Звенит коса, и хор девиц
Поет о доле одинокой
Под щебет беззаботных птиц.

Там жизнь течет неторопливо,
Как ручеек в тени лесной,
И каждый день по-свойски диво,
И каждый час дарит покой.
Там нет нужды казаться лучше,
Умней, богаче, чем ты есть,
Там не плетут интриги тучи,
И свято бережется честь.

А здесь? Здесь все - игра, притворство,
Холодный блеск и жар страстей,
И дружба - часто лишь притворство,
И лесть - удел больших людей.
Здесь за улыбкой прячут злобу,
За комплиментом - едкий смех,
И продают за чин, за сдобу
И душу, и последний грех.

Порой мне кажется, мой милый,
Что жизнь, летящая стрелой,
Нас гонит к сумрачной могиле
Совсем неверною тропой.
Что мы, в погоне за химерой,
За блеском суетных наград,
Теряем истинную веру
И поворачиваем вспять.

Но полно! Что за меланхолья?
Ужель хандра взяла свое?
Налей вина! Такое полье
Разгонит грустное вранье.
Давай осушим мы бокалы
За те края, за мирный дом,
Где мы когда-то пировали
И где, быть может, вновь вздохнем.

Пусть вихрь столичный нас уносит,
Пусть служба требует забот,
Но память в сердце не износит
Тот деревенский небосвод.
И верю я, настанет время,
Когда, устав от передряг,
Мы сбросим городское бремя
И вновь поднимем сельский флаг.

И, может быть, в тиши укромной,
Под сенью дедовских ракит,
Наш век, недолгий и нескромный,
Спокойным счастьем одарит.
Там, у камина, в зимний холод,
Под треск поленьев и огня,
Я вновь душою буду молод,
И ты поймешь, мой друг, меня.

Мы будем книги перечитывать,
Что в юности читали мы,
И внукам станем мы рассчитывать
Движенье солнца и зимы.
И Ольга, ставшая женою,
Своей прелестною рукой
Нальет нам чаю, и с тобою
Мы обретем земной покой.

Она не спросит про интриги,
Про блеск придворных вечеров,
Ей будут слаще всякой книги
Рассказы про лесной покров.
Про то, как тетерев токует,
Как волк выходит на луну,
И как душа порой тоскует
Про ту, далекую страну.

Страну, где молодость кипела,
Где кровь играла, как вино,
Где сердце верило и пело,
Хоть было то давным-давно.
Но эта грусть - она не ранит,
Она светла, как летний день,
И память нежно нас дурманит,
Сгоняя прочь печали тень.

Так пусть же кружится планета,
Пусть мчатся годы чередой,
Мы сохраним до края света
Наш уголок уединенный.
И пусть завистливый повеса,
Живущий сплетней городской,
Смеется: «Вот два старых беса
Нашли в деревне свой покой!»

Мы лишь пожмем плечами, право,
И, улыбнувшись про себя,
Поймем, что вот она, отрава
Столичного небытия.
А наша жизнь -  полна и здрава,
Как этот воздух, как ручей.
И в ней - и истина, и слава,
И свет божественных лучей.

Так выпьем же, мой друг любезный,
За этот будущий приют,
Где жизни путь, простой и трезвый,
Нам небеса преподнесут.
За Ольгу с кроткою душою,
За лай собак, скрип половиц,
За то, что мы еще с тобою
Не завершили жизни блиц.

И пусть пока нас служба держит
В объятьях каменных палат,
И пусть фортуна нас не нежит,
И каждый встречный хмур иль рад
Лишь по указу президента,
А не по совести своей, -
Мы, в качестве эксперимента
Ту чашу выпьем веселей!

Ведь впереди не только старость,
Не только седина в висках,
Но и заслуженная радость
В благословенных тех местах.
И, может, там, вдали от света,
Под шепот зреющих полей,
Родится новый стих поэта,
Или рассказ минувших дней.

И мы, седые ветераны
И жизни, и былых страстей,
Залечим медленно все раны
От лжи, обмана и вестей,
Что прилетали, словно пули,
В столичном маетном бою.
И там, в своем родимом улье,
Мы вновь найдем семью свою.

Семью, где нет ни лжи, ни лести,
Где прост и ужин, и обед,
Где слово «долг» и слово «чести» -
Не звук пустой минувших лет.
Где внуки, резвая ватага,
Нас будут слушать, рот раскрыв,
Про СВО и про отвагу,
Про славный боевой порыв.