Окно в соседнюю жизнь

Марина купила VR-шлем на распродаже в «Эльдорадо». Старая модель, которую уже не поддерживают разработчики, но продавец клялся, что работает отлично. Триста долларов вместо трёх тысяч — она не могла пройти мимо. Дома оказалось, что кабель не тот, адаптер придется докупать отдельно, а в инструкции что-то написано по-китайски.
Но самое странное обнаружилось, когда она его включила.
Вместо стандартного меню появилась комната. Не игровая локация — именно комната, с потертым ковром, с креслом у окна, с книжными полками до потолка. И в кресле сидела она сама. Только постарше лет на десять. Волосы коротко стрижены, на лице морщинки у глаз, какая-то расслабленная усталость во всём облике.
Марина сняла шлем. Надела снова. Та же комната. Та же женщина. Которая вдруг повернула голову и посмотрела прямо на неё.
— Наконец-то, — сказала она. — Я думала, ты никогда его не купишь.
Марина в панике сорвала шлем с головы. Пульс стучал где-то в горле. Это техническая ошибка. Глюк программы. Может, предыдущий владелец записал какое-то видео. Да, точно. Просто чья-то самодельная заставка с дипфейком.
Она не включала шлем три дня.
Потом любопытство победило.
Женщина в кресле улыбнулась, когда Марина вернулась.
— Я знала, что ты придёшь. Ты всегда возвращаешься к тому, что тебя пугает.
— Кто ты? — голос Марины дрожал.
— Одна из твоих версий. В соседней развилке. Ты не веришь в параллельные миры? А зря. Каждый выбор — это развилка. Ты пошла налево, я направо. Ты осталась, я уехала. Ты промолчала, я сказала. И вот мы обе здесь, только в разных... назовём это реальностями.
— Бред какой-то.
— Конечно, бред. Но ты всё равно будешь приходить. Потому что тебе любопытно, что было бы, если бы ты тогда всё сделала иначе.
И она была права.
Марина стала заходить каждый вечер. Сначала на десять минут, потом на полчаса, потом на час. Женщина в кресле — будем называть её Мариной-2 — рассказывала свою жизнь. Она уехала в Германию семь лет назад, вышла замуж за архитектора, развелась через три года, открыла маленькое кафе в Берлине, закрыла его во время пандемии, начала писать детективы и даже одну книгу опубликовала.
— У меня есть сын, — говорила Марина-2. — Ему шесть. Он ненавидит брокколи, обожает динозавров и каждый вечер требует, чтобы я читала ему вслух.
— А у меня... — Марина запнулась. — А у меня есть работа в банке. Хорошая зарплата. Квартира в ипотеку. Кот. И парень, который не может определиться, хочет ли он жениться или нет уже четыре года.
— Андрей?
— Откуда ты...
— Потому что у меня тоже был Андрей. Я ушла от него. Лучшее решение в моей жизни.
Марина молчала. Марина-2 налила себе вина — Марина видела, как бокал поднимается к губам, хотя знала, что это всё голограмма или какая-то высокотехнологичная симуляция.
— Не думай, что у меня всё идеально, — продолжала Марина-2. — Я задыхаюсь от одиночества. Не могу построить нормальные отношения, потому что до сих пор не простила себе, что бросила всё. Иногда просыпаюсь в три ночи и думаю, что совершила огромную ошибку. А ещё у меня артрит. В тридцать пять, представляешь? Руки болят так, что иногда не могу печатать.
— Тогда зачем ты рассказываешь мне всё это?
— Чтобы ты поняла: дело не в выборе. Дело в том, что любой выбор — это цена. Ты платишь одним, чтобы получить другое. Я уехала — потеряла корни, друзей, семью. Ты осталась — потеряла риск, приключения, возможность узнать, кем могла бы стать. Но это не значит, что одна из нас права, а другая нет.
Однажды Марина спросила:
— А почему именно я тебя вижу? Почему не все люди видят свои версии?
— Не знаю. Может, этот шлем — брак какой-то технологический. Может, между мирами иногда пробивается дырка, и кому-то везёт заглянуть в неё. Может, я вообще плод твоего воображения, и ты сама создала меня, чтобы поговорить с собой честно.
— Если ты плод моего воображения, откуда ты знаешь то, чего я не знаю?
Марина-2 засмеялась.
— А ты уверена, что не знаешь? Может, ты просто боишься признать, что всё это время знала ответы, но делала вид, что не знаешь?
Шли недели. Марина начала замечать странные вещи. Когда Марина-2 рассказывала о своём дне, иногда события совпадали. Обе заказывали кофе в одно и то же время. Обе вспоминали одну и ту же песню из детства. Обе видели один и тот же сон про тонущий корабль.
— Мы не такие уж разные, — сказала Марина-2. — Просто ты не видишь себя так, как я вижу тебя.
— А как ты меня видишь?
— Напуганной. Застывшей на месте. Ты живёшь, как будто примеряешь чужую жизнь, и боишься признать, что она тебе не подходит.
Слова были как пощёчина.
— Лицемерка, — выдавила Марина. — Ты сама только что сказала, что задыхаешься от одиночества и жалеешь о своих решениях.
— Да. Но я хотя бы живу. А ты существуешь.
После этого Марина не включала шлем неделю. Потом две. Потом месяц.
Она начала замечать детали, которых раньше не видела. Как Андрей зевает, когда она рассказывает о работе. Как она сама зевает, когда он рассказывает о своих планах. Как они спят спиной к спине. Как разговаривают о погоде вместо того, чтобы говорить о своих делах и чувствах.
Однажды она сказала ему:
— Нам нужно расстаться.
Он даже не удивился.
— Я знал, что рано или поздно это произойдёт, — сказал он спокойно. — Честно говоря, я тоже об этом думал. Просто ждал, кто первый скажет.
Они расстались без скандала. Почти по-дружески.
Марина включила шлем через два месяца.
Кресло было пустым.
Она обошла всю комнату — Марины-2 нигде не было. На столе лежала записка. Написанная от руки на бумаге, что было абсурдно для VR-симуляции.
"Ты больше не нуждаешься во мне. Теперь ты сама можешь быть собой. Хорошая версия или плохая — это уже твоё дело. Главное, что она настоящая. P.S. Шлем можешь продать. Или оставить. Может, когда-нибудь понадобится снова".
Марина сняла шлем. Села на диван. Посмотрела в окно.
За окном был обычный город. Серый, шумный, скучный.
Она взяла телефон и открыла приложение для поиска работы. Потом закрыла. Открыла приложение для изучения языков. Выбрала немецкий. Потом засмеялась.
— Серьёзно? — спросила она себя вслух. — Теперь я буду повторять её путь?
Но почему бы и нет? Если это её выбор. Не потому что "так надо". Не потому что "все так делают". А просто потому, что она хочет.
Шлем пролежал на полке ещё год. Потом она его продала студенту с Авито. Парень пришёл в восторге — такая редкая модель, говорил он, её коллекционеры ищут.
— Только он работает? — спросил он.
— Работает, — улыбнулась Марина. — Даже слишком хорошо.
— А что в нём такого?
— Показывает то, что нужно увидеть.
Она так и не узнала, была ли Марина-2 реальной. Глюком программы. Или просто той частью себя, с которой ей нужно было поговорить наедине.
Но это и не важно.
Важно то, что однажды она посмотрела на себя со стороны — и не отвела взгляд.
А это уже само по себе выбор.
Самый главный.