Мотивация по домашнему

(Из цикла "Стилизация")

Марина вернулась из трёхмесячной командировки в Шанхае, где моталась по выставкам, встречалась с партнёрами и ела бесконечные бизнес;ланчи. В аэропорту её никто не встречал, заранее предупредила семью, чтоб не суетились напрасно перед ее приездом.

Дома было тихо. Муж, судя по всему, уже спал. Марина, не зажигая света, прошлёпала в ванную, чтобы смыть с себя двенадцатичасовой перелёт и ощущение, будто её пропустили через мясорубку. Включила воду, потянулась за мылом… и вдруг замерла.

В зеркале стояла она. Но какая+то неправильная.

Толстая.

Не  женщина приятной полноты и здоровых форм, а именно толстая женщина.  Очень толстая. Неимоверно толстая, будто её накачали гелием через соломинку. С маленькими глазками, огромными щёками и подбородком, который, казалось, имел собственную волю и планировал сепарацию.

Марина прищурилась, женщина в зеркале сделала то же самое, причём с таким же недоумением. Открыла рот, отражение повторило, причём с той же степенью офигевания.

— А-а-а-а!!! — заорала Марина так, что, вероятно, проснулись даже голуби на крыше, а соседи снизу начали судорожно искать огнетушитель.

Через секунду в ванную вломилась вся семья: муж с подушкой в руках, дети в пижамах с динозаврами, бабушка, которая гостила на выходных и явно рассчитывала на спокойный вечер.

— Что?! Что случилось?! — кричал муж, пытаясь разглядеть угрозу за Марининой спиной, будто там притаился ниндзя-диверсант.

— Оно!!! — тыкала она пальцем в зеркало. — Оно меня съело!!!

Дети захихикали. Бабушка прищурилась. Муж схватился за голову и вдруг заржал.

— Ну наконец-то! — выдохнул он. — Я всё думал, когда ты это увидишь!

— Что «это»?! — зарыдала Марина, закрывая лицо руками.

— Это зеркало, — пояснил муж, всё ещё давясь смехом. — Из парка аттракционов. «Кривые зеркала». Я его месяц назад притащил. Думал, будешь смотреться и… ну… мотивироваться.

— Мотивироваться?! — Марина развернулась к нему, и зеркало послушно исказило её гнев до размеров циклопической фурии. — Ты хотел, чтобы я себя такой увидела и побежала в спортзал?!

— Ну… в общем, да, — признался муж, пытаясь сдержать улыбку, но безуспешно. — Ты в статусе  только китайские блюда да фуршеты постила, и ни одной своей фотки не выставила за три месяца. Вот я и...

Дети уже лежали на полу от хохота, а старший даже имитировал предсмертные хрипы. Бабушка рокачала головой с видом человека, который видел всё:

— Вот молодёжь… Зеркало кривое, а проблема прямая. И... толстая.

Марина посмотрела на своё искажённое отражение, потом на семью, которая едва держалась на ногах от смеха, и вдруг поняла: это не она толстая. Это зеркало вредное. И муж вредный. И вообще всё это — бред, достойный сценария для театра абсурдов.

Она фыркнула. Потом засмеялась. Потом захохотала так, что зеркало задрожало, видимо, испугавшись, что его сейчас разнесут вдребезги.

— Ладно, — выдохнула она, вытирая слёзы. — Но если через месяц я не увижу нормального отражения, я повешу тебя в твоих  «Кривых зеркалах».
Причем, в самом уродливом углу.
Муж поднял руки:

— Договорились. Только давайте сначала поужинаем? Я пиццу заказал.С двойным сыром. И колбасой. И ещё одну на всякий случай.

— Пиццу?! — ахнула Марина. — После такого;то мотивационного ролика?!

— Ну, — пожал плечами муж, — надо же как;то стресс снимать.А то ты ещё решишь, что я тебя специально толщу.

— Ты и так меня толстишь! Своими пиццами! Своим зеркалом! Своей гениальной мотивацией!

— Зато честно, — парировал муж. — В отличие от этого зеркала. Оно хотя бы не притворяется нормальным. Посмотрите, какие мы все в нём…

Вся семья невольно повернулась к зеркалу.

Бабушка, всегда отличавшаяся аристократической сдержанностью, в кривом отражении превратилась в добродушную матрёшку; круглая, румяная, с глазами;бусинками и подбородком, нависающим, как полка. Она хмыкнула:

— Ну и ну. Похоже, я наконец-то нашла своё истинное призвание — быть символом изобилия. Только где мой самовар?

Дети, обычно стройные и юркие, в зеркале выглядели как два мультяшных колобка: щёки надуты, носы укоротились, а руки и ноги казались крошечными на фоне округлых тел. Старший сын, пытаясь сохранить серьёзность, произнёс:

— Пап, это точно не фотошоп? Я теперь как герой из «Смешариков». Можно мне морковку вместо пиццы?

Младший, не выдержав, запрыгал:

— Я шарик! Я круглый шарик! Дуйте меня, дуйте!

Муж, который в обычной жизни гордился своей подтянутой фигурой, в зеркале предстал этаким добродушным бочонком:  живот выпирал, как барабан, плечи сузились, а лицо расплылось в  улыбке чеширского кота. Он потрогал свой отражённый живот и вздохнул:

— Вот и вся моя фитнес-программа пошла прахом...

Марина впилась взглядом в свое отражение. В зеркале стояла не просто толстая женщина, а целая композиция из округлых форм: щёки как два воздушных шара, подбородок наслаивался на шею, а глаза казались двумя маленькими пуговками в жирных складках лица.

Она невольно улыбнулась:
- Мда, "наивное искусство"  рулит!  Отличный коллективный портрет!

Бабушка покачала головой:

— Знаете, а мне нравится. Мы как персонажи из сказки. Или из мультфильма про весёлую деревню. Только песен не хватает.

— И танцев, — добавил старший сын, крутанувшись на месте. — Смотрите, я как юла!

Младший тут же попытался повторить, но запутался в ногах и плюхнулся на пол, вызвав новый взрыв хохота.

Муж обнял Марину за плечи:

— Видишь? Мы все немного кривые. Но зато вместе. И это самое главное.

Марина посмотрела на свою странную, смешную, искривлённую семью и вдруг поняла: зеркало действительно не притворялось нормальным. Оно просто показывало, что даже в самых нелепых отражениях можно найти повод для смеха и для любви.

— Ладно, — сказала она, вытирая слёзы. — Но если  завтра я опять  увижу в нём то же самое, мы его всё;таки разобьём. На счастье.

— Только после пиццы, — тут же уточнил муж.- Завтрашней!