Благоволь-хроника Мурляндии - Глава 3. Когда лапы

БЛАГОВОЛЬ-ХРОНИКА МУРЛЯНДИИ И ЕЁ ОБИТАТЕЛЕЙ

Глава 3

КОГДА ЛАПЫ ЗАХОТЕЛИ СТАТЬ РУКАМИ И НОГАМИ

Сначала всё началось с едва уловимого движения — будто в самом центре Мурлинграда воздух дрогнул, как тихий вдох существа, которое только-только учится жить. Центральная площадь, где когда-то по утрам толпились люди, теперь стояла широкая и пустая, устланная золотистыми листьями старых платанов. На скамейках — ни одного человека, лишь отголоски прошлых шагов, рассыпанные в пыль времени.

Но сегодня площадь впервые за многие дни была не пуста.

Там, где солнечный луч коснулся каменной плитки, стояла маленькая, пушистая и невероятно решительная Фелика Пух, котёнок с глазами цвета речного янтаря. Она смотрела на небо так, будто знала что-то, чего пока не понимали даже взрослые коты.

— Почему солнце сегодня такое… высокое? — шепнула она.

Хотя никто и не слышал этого вопроса, вибрация его разлилась по площади, как круги по воде.

И именно в этот момент из тени старой ратуши вышел Греймур.

Греймур был крупным полосатым котом, крепким, как старый ржавый механизм, но с глазами — ясными, как линзы мастерской оптики. Он давно наблюдал за странностями последних дней: кошки видели сны не-кошачьи, их лапы совершали движения, которые раньше были немыслимы, а механизмы, оставшиеся от людей, словно сами приглашали их к изучению.

Но сегодняшнее утро было особенным. Его тело само собой тянулось вверх. Он чувствовал это ещё на подходе: внутри него будто срабатывал невидимый привод, запускающий новый режим движения. И когда Греймур вышел на площадь, Фелика Пух уже стояла на двух лапах... на задних лапах... немного покачиваясь, немного нелепо, но уверенно.

Греймур остановился, распахнув глаза, и спросил:

— Фелика… ты… что ты делаешь?
— Не знаю, — ответила она, дрожа от удивления и восторга. — Но лапам так хочется… стать чем-то другим.

Она вытянула передние лапки вперёд, короткие, мягкие, с крохотными подушечками, и попыталась удержать равновесие... немного колыхнулась... подалась вперёд... покрутилась вперёд-назад и, вопреки всем законам кошачьей моторики, нашла новый центр тяжести.

Греймур смотрел на неё заворожённо: он не первый, она — первая.

И словно в ответ на её маленькое великое достижение площадь начала наполняться другими котами. Тени вытекали из подворотен, дуги хвостов пересекались, мурлыканье множилось.

И тогда произошло то, что Греймур не забудет никогда. Невидимая волна прошла по площади — мягкая, тёплая, звонкая, как вибрация струны. Коты один за другим начали вставать на задние лапы. Одни — на мгновение, другие — на секунду, третьи — будто вспомнив что-то давно забытое.

— Кажется, мы можем… выше, — произнесла Лунара, появившись из-за фонтанной чаши.

Она двигалась плавно, словно сквозь толщу света. Её шерсть серебрилась, как роса, а голос был тихим, вибрационным, похожим на ветер, проходящий сквозь бамбуковые колокольчики.

— Это вибрационный скачок, — сказала она, медленно подходя к Греймуру. — Мурляндия отвечает, Земля отвечает... площадь, дома, стены… они слышат нас. Сегодня — день Перехода.

— Перехода куда? — спросила Фелика, не опускаясь обратно.
— Туда, где лапа перестаёт быть только лапой, — ответила Лунара. — Туда, где тело вспоминает, что оно не только на четырёх опорах, но и с сотнями возможностями, которых мы доселе не знали.

Греймур сглотнул. Он был механиком — он верил в рычаги, шестерёнки, кнопки и силу лап, но не в тайны вибраций. А сейчас его собственное тело будто шептало: "Попробуй".

И Греймур, тяжёлый, массивный, приземлённый, — впервые в жизни поднялся на задние лапы. Мир качнулся... площадь накренилась... голова закружилась, как пыльный вентилятор, но он стоял. И вдруг увидел город по-новому.

Он увидел, как лучи солнца переливаются на крышах: не сверху, как обычно, а почти вровень с его глазами. Он увидел, какие высокие окна были у людей. Он увидел фактуру камня, которой никогда не замечал из-за горизонтального взгляда.

— Вот оно, — прошептал Греймур. — Мир сверху… другой.

Лунара подошла к нему, коснулась носом его плеча и тихо промолвила:

— Ты теперь видишь не только дорогу — ты видишь путь.
— И широту, — добавил он, улыбаясь по-кошачьи, уголками усов.

Фелика Пух закружилась на месте, размахивая передними лапками, словно маленькими ручками и по-кошачьи восторженно щебетала:

— Я могу! Я могу! Видите?! Я выросла!
— Ты не выросла, — сказал Греймур мягко. — Ты поднялась.

Звуки смеха, чистого, кошачьего, вибрационного, разнеслись по площади.

Но в эту светлую минуту что-то едва уловимое, почти невесомое, скользнуло по краю сознания каждого собравшегося: как тень от крыльев, которых никто не видел... как зов далёкого наставника. Голос… не-голос. Шёпот… не-шёпот: "Продолжайте…"

Лунара резко подняла голову, а Греймур замер. Даже Фелика остановилась.

— Это он, — прошептала Лунара. — Карду Иф.
— Но он ведь… легенда? — спросил Греймур.
— Легенды приходят лишь тогда, когда их перестают бояться, — ответила она.

И площадь будто вспыхнула изнутри: котята, кошки, старые коты — все одновременно почувствовали, что их тела больше не ограничены формой. Каждый шаг вверх был шагом в новое существование, каждая выпрямленная спинка — мостиком к новому миру, каждый устойчивый шаг на двух лапах — как маленький акт эволюционного мужества.

— Мы теперь… другие? — тихо спросила Фелика.
— Нет, — сказал Греймур. — Мы теперь — больше.

И, будто подтверждая его слова, над площадью промчался лёгкий ветерок: фрактальный, многомерный, как первый вздох нового общества. Он был предвестником Ветра Перемен, который раздвинет века Мурляндии… и откроет котам дверь в будущее... в Светлое будущее.