Первая любовь и несбывшаяся мечта

В рассказе я описываю тот период в своей жизни, когда все девушки казались мне стройными и хрупкими, скромными и светлыми, недосягаемыми в своей нравственной чистоте. Во мне просыпалась нежность. Подобно майскому ветерку они ласкали нас своими взглядами, вдохновляли на подвиги своей весной своим расцветом. Итак, я начинаю своё повествование.

Прошло два года после смерти папы. Шел 1967 год. Мне 17 лет. Я окончил школу и наша маленькая, но дружная семья: мама, сестра и я, собрав пожитки, переехала в Алма-Ату. На папины сбережения купили полдома на окраине города. Мне предстояло поступать в ВУЗ.

Сестра Надежда устроилась на работу. Маме домохозяйке положили 20 рублей пособия по случаю потери кормильца, мне дали целых – 15. Настало время жесткой экономии.

Я устроился на работу учеником токаря, а спустя год, поступил в самый лучший в то время ВУЗ – в Казахский политехнический институт на факультет Автоматики и Вычислительной техники. Конкурс был высокий, но я выдержал его.

Мама и сестра организовали пиршество по этому поводу. Ради такого случая мы сорвались с насиженного места (города Панфилова) и переехали в другой город, в столицу Казахстана, солнечную и прекрасную Алма-Ату.

Мы все вместе налепили пельменей, купили торт и отпраздновали мой первый жизненный успех. Мама ликовала. Она сильно болела в это время, но это момент был моментом её материнского счастья. Мне предстояло учиться с толковыми ребятами, пришедшими на наш факультет в основном из математических школ республики.

Из-за нищеты и скудного питания (мы никогда не трогали остаток накопленных ранее папой денег) мама стала всё чаще и дольше болеть, и, спустя два года после нашего переезда, умерла, отдав мне перед смертью весь наш неприкосновенный запас.
; Расходуй деньги лишь тогда, когда тебе нечего будет есть, напутствовала она меня перед смертью.
; Прости нас с папой, я ухожу из жизни с тяжелым сердцем, мне больно осознавать, что я уже ничем не смогу помочь тебе.
; Помни, мы очень любили тебя, ты уже взрослый, ты сильный, ты выстоишь.

Прошло полтора года после смерти мамы, беда постепенно ушла, горе улеглось. Теперь я уже не сидел у её постели и всё чаще, и дольше начал появляться на людях. К этому времени я уже учился на 3-м курсе. Наступал новый 1972 год.

Под Новый год нашей группе дали 13-ю повышенную стипендию. Группа оказалась лучшей среди всех групп факультета, а наш факультет – лучшим среди всех факультетов института. Ребята решили встретить Новый год вместе; пропить, так сказать, выданную нам 13-ю дармовую стипендию. Я не хотел расставаться с деньгами, но раз пригласили, сделал взнос и пошел.

Вечер организовали на квартире одного из однокурсников. Квартира была большой, но она не могла вместить всех ребят из нашей группы. Позднее я отметил, что на вечере были не все, а наиболее успешные мои однокурсники.

Девчонок было трое – наша красавица, сводившая с ума всех ребят, и две её подружки, тоже наши однокурсницы.

Стол был изыскано и со вкусом накрыт, прекрасно сервирован.
; Либо участвовал ресторатор, либо столом занимались чьи-то родители, - подумал я.

Мы тепло приветствовали друг друга при встрече, воображая из себя взрослых, значимых и степенных людей.

Звучала красивая музыка. Приподнятое настроение улучшалось от красивых тостов, которые мы поднимали друг за друга, от вкусной еды и умеренных возлияний.

Ребята были раскованы и хорошо танцевали. Девчонок было все-таки мало, и те из ребят, кто ждал своей очереди, либо курили на балконе, изображая из себя умных, либо слушали музыку, и наслаждались пением современных песен.

Я не танцевал и восторженно смотрел на красавицу, поедая её глазами. В охмелевшем сознании рисовались образы Ассоли из "Алых парусов", встречающей своего принца, или Гуттиэре из "Человека-амфибии", танцующей на берегу южного моря. Эти образы искусно создавала перед моим взором наша красавица, похожая на Анастасию Вертинскую.

Я в то время не писал стихи, но от приподнятого настроения и хмеля в голове  рождались мои первые поэтические строки, которые я частично  и  с трудом смог вспомнить позднее.

. . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .
Ты с другим кружишь в вальсе,
Я глазами ищу,
Если взгляд твой поймаю,
Сразу вдруг не пойму,
Почему сердце замерло?
Почему? Почему?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я тебя не ревную,
Я любуюсь тобой,
Никогда не забуду
Облик сказочный твой.

Из робости я не прочитал их красавице. А тут заиграла нетанцевальная мелодия. Зазвучала модная в то время песня:

Синий-синий иней лёг на провода,
В небе тёмно-синем синяя звезда, у-у,
Только в небе, в небе тёмно-синем.

Синий поезд мчится ночью голубой,
Не за синей птицей - еду за тобой, у-у,
За тобою, как за синей птицей.

Я пригласил её на танец. Она согласилась.
;Под такую песню можно было танцевать, как угодно", - думал я. Я не умел танцевать и неуклюже перетаптывался с ноги на ногу. Получилось, что-то отдаленно напоминающее танго, без тесных объятий и душевных порывов. Умеющая красиво танцевать красавица, послушно следовала моим движениям. Она не хотела обижать меня в тот вечер.

В один из моментов, я нежно привлек её к себя.  Находясь под хмелем и наклонившись к её ушку, я прочитал короткое, сочиненное на ходу четверостишие:

Если сблизимся, я знаю,
Что тебе я прошепчу:
- Я тебя обнять мечтаю,
Я с тобою быть хочу.

Красавица поблагодарила меня, учтиво сказав, что у меня есть талант не только в технике, но и в поэзии.

Новогодняя ночь близилась к концу, приближался рассвет. Часть ребят осталась в квартире, кто-то решил пойти на площадь и продолжить веселье там. Красавица засобиралась домой. Многие из ребят набивались в провожатые. Предложил свои услуги и я.
; Чем я хуже других, - думал я в тот момент, немного протрезвев.
Она выбрала меня.

Мы шли по ликующей, праздничной, новогодней Алма-Ате. Гремели салюты. По пути встречались нам не только счастливые люди, но и подпитые деды морозы с не менее подпитыми снегурочками. Они поздравляли нас, мы поздравляли их.

Шли молча, наслаждаясь увиденным.
; Ты похожа на Анастасию Вертинскую, - начал я робко разговор. Но у тебя есть что-то особенное, восточное.
; Да, я метиска. Мама русская, папа казах. Они занимаются наукой и преподают в институте.

И она рассказала мне всё о себе и своей семье, и то, что я хотел услышать, и то, что услышать боялся.

; Родители мои очень любят друг друга и меня тоже. Я у них единственная и любимая дочь.
; Наша семья дружит с другой семьей преподавателей. Они тоже занимаются наукой.

И вдруг, как гром среди ясного неба, прозвучало:
; А я ведь помолвлена с сыном из той семьи, и весной этого года у нас должна состоятся свадьба.

Это сообщение ошеломило меня. Вот так в одно мгновение я лишился всех своих надежд. Она почувствовала себя очень даже неловко.
; Пойми меня и прости, что не оправдала твоих ожиданий. «Мы встретились с тобой слишком поздно», —сказала она мне на прощание.
; Мы не должны больше встречаться, - добавила она тихо, неуверенная в правильности своего решения.

Это был тактичный отказ с её стороны. И я остался один, потому что сразу отступил, потому что никогда не умел бороться за своё счастье. Видимо так и должно было всё случиться.
; Не судьба, - подумал я.

В конце следующего семестра они поженились и были, как мне показалось, счастливы…

Николай Гущин, ред. 25.09.2021, ред. 01.12.2025