Непогода

Густеют туманы и сгнил Квазимодо,
С тобою в постели дождь лил, будто Лондон,
Ты хлопнула дверью и схлопнула мир,
Тогда только понял, насколько прогнил.

Ты держишь обиду, химера, ты зла.
Я помню твой запах в конце февраля.
А двое усопших смотрели в закат,
Но только один принимает заклад.

Ты смирно роняла себя в простынях,
Теперь одна искра мне памятна в днях,
Когда заиграла сирена конвоя
И выстрелом сбросили в пламя ковбоя.

Солнце сжирало, а ночью ледник
Меня замыкал - и я тихо сник.
В стакане являлся под утро двойник -
И я заносил его образ в дневник.

Строчки спадали безумным чесанием,
Ломкой и страхом, потом - выгоранием.
Белых листков для чего поруганием
Было терзаться с твоим пропаданием?

Каждый звонок решетит мои нервы,
В комнате запахи замкнутой скверны.
В сером тумане я ждущий прихода,
С окна дует хаос, в душе - непогода.

Когда придёшь по мою душу, сколько можно?
Начало переписки жмет до дрожи -
Там строки поднимают пульс, как дрожжи,
В них ты смеешься "че с тобой так сложно".
Перестаю общаться, улыбаться,
В моей стране ни капли - Алабаста.
Как мог к огню души я не подкрасться,
Как ты могла за месяц наиграться?
Где свечи ставят не за упокой?
Родная, фотографии свои быстрее скрой.
Лишь дым выкуривает с сердца черный рой,
Но как же мало дыма мне порой.

Густеют туманы и сгнил Квазимодо,
С тобою в постели дождь лил, будто Лондон,
Ты хлопнула дверью и схлопнула мир,
Тогда только понял, насколько прогнил.

Ты держишь обиду, химера, ты зла,
Я помню твой запах в конце февраля,
А двое усопших смотрели в закат,
Но только один принимает заклад.

Каждый звонок решетит мои нервы,
В комнате запахи замкнутой скверны.
В сером тумане я ждущий прихода,
С окна дует хаос, в душе - непогода.