Финист

Оперенье твоё тяжелее стальной кольчуги. Неприступной стеной навсегда между нами, милый. Скоро солнце взойдёт, наши дети замрут в испуге, глядя как ты от них, остроглазый и белокрылый, улетаешь опять.

Не была я неверной мужу, но соперницы злей нам расставило небо сети. Ты забыл обо всём, не хотел не смотреть, ни слушать, целовала тебя, но ты чувствовал только ветер. Нет железных сапог, чтоб пройти за тобой в зените, я могла всё отдать, но не дальше земных просторов.

Ты уже в облаках, окрылён и почти не виден, обняла у двери, но на сердце опять укоры - своё счастье нашёл не в отцовстве (хоть деток двое), над вершинами гор, над вскипающей лютой сечей становился собой, да израненный с поля боя вновь стремился домой, становилось немного легче.

Отчего, сокол мой, не сыскал ты под стать невесту? Гомаюн, Алконост или скорбную птицу Сирин? В этом небе скупом вы бы вольно летели вместе. Впрочем, знаю ответ. Он сокрыт в чародейском мире. Так с подобной тебе можно лишь приумножить чары, облик птичий навек безвозвратно срастётся с телом, и не сможешь ты впредь ни высматривать янычара, ни на битву лететь. Всё угаснет во взоре смелом. Позабудешь язык своих предков и сны родные, соколиной души не затмит человечий разум.

Улетаешь опять, что-то ветром в груди заныло, только-только с боёв и разлуку пророчишь сразу.

Отчего же, ответь, не сыскал ты под стать невесту, чтобы легче жилось, чтобы в небо взмывало двое?

Улыбнулся, вздохнул, даже птицам, и тем известно:

— Не вернуться назад без любви, да и жить не стоит…

Знай же, правда твоя, виноват в этой злой разлуке пусть лишь соколом мне проноситься над полем битвы, только помни, всегда я в твои возвращаюсь руки. Ни один чародей не слагает такой молитвы, как любимая мной. Ты любовью разрушишь морок. Путь от всякого зла, он во все времена извилист, но вернётся к тебе, если веришь, то очень скоро, воин, муж, человек и тобою любимый Финист.