Тысячи ножей за спиной чужой ненависти

Я помню,
как в самом начале ты смотрел на меня так,
будто меня вовсе не существовало.

Помню, как каждый чужой взгляд
скользил по мне —
пропитанный осуждением,
холодной ненавистью
и странным желанием увидеть моё падение

Они проходили мимо,
оставляя после себя шлейф грязи
и непрошенных слов.

Их усмешки были острыми, как лезвия.
Их взгляды — тяжелее металла,
которым прожигают насквозь.

Каждый из них мерил меня по своим меркам,
давно прогнившим.
Они не видели души —
лишь количество серебра за моей спиной.

Мою внешность они разбирали по кусочкам.
Мою кровь — считали доказательством
их странной веры в «правильность».

Все их ярлыки были слеплены
не из фактов,
а из их собственной гнили,
расползающейся изнутри.

И всё же…
каждый их удар, каждое слово,
каждый нож, брошенный в меня —
я поднимала.

Я собирала их клинки
и затачивала сильнее.

Потому что знала:
однажды судьба повернёт их острие
не ко мне —
а к ним самим.

И каждый почувствует
то, что когда-то испытывала я.

Тысячи неискренних улыбок —
маски, готовые сорваться
в самый удобный и безопасный момент,
чтобы вонзить лезвие в спину.

Они хотели видеть меня слабой,
сломанной,
упавшей.

Но самыми сломанными были они —
их души,
их страхи,
их холодная пустота.

Я помню двери,
которые захлопывались передо мной
без объяснений.

Помню, как протягивала руки —
а в ответ получала лишь холод.

Но стоило им почувствовать нужду —
они приходили снова,
забыв,
сколько боли оставили в прошлый раз.

От них не было ни любви,
ни сочувствия.

Только насмешки,
острые колкости,
попытки уколоть
и унизить.

Они растили ненависть внутри себя —
бережно,
как что-то священное.

И не каждый смог вырваться
из этого порочного круга.

Большинство выбрало сторону,
где было удобнее и безопаснее:
сторону толпы,
где можно спрятаться,
не рискуя стать уязвимым.

Как легко они объединились
против того,
кого считали удобной целью.

Как просто приняли ложь —
лишь потому,
что так было легче,
чем увидеть правду.

И однажды…
когда боль перестала быть острой,
я впервые посмотрела на них
их же глазами.

В моём взгляде
не осталось ни просьбы,
ни надежды.

Только холодное понимание.
Только та самая кривая усмешка,
которую они так щедро
дарили мне.

И тогда я поняла:
я выстояла не благодаря им —
а вопреки.

А их собственные ножи
стали мостом,
по которому я ушла из их мира.

Выше.
Сильнее.
Дальше.