Конвейер 30. 11. 2025

В пелёнках мир был нов и странен,
И гений в каждом жил из нас —
Творец вселенной без границ,
Что мир познать стремился сам.

Но детский сад... Уютный плен.
Где душу-глину, не спрося,
Мнут надзиратели  под себя.
Где вместо "можно" — звонкое "нельзя".

Где первый лепет "Почему?"
Теряет смысл, глухой стеной
Разбившись о"не смей" и "жди",
Став тишиной... И не твоей.

Где краски смелых детских грёз
Под взглядом строгих нянь, тускнеют.

А впереди — сияет Школа.
Ты ждёшь: вот бастион идей,
Где наконец поймут, что ты — не болен
Своей инаковостью в ней.

Но это — новый виток обмана,
Она не лечит — казнь возводит рано
Твой дух на плаху в серой мгле.
Урок — тюрьма. Звонок — приказ.
Ответ — в конце. Не смей перечить.

А институт... Та же система,
Где мысль — брак, опасный вывих.
Её вправляют, коля уколы
Безликих, выверенных истин.

Чтоб ты не смел дерзать и спорить,
А стал удобным, как резец.
И иссекал себя до боли,
Чтоб вписаться, наконец, в торец

А после — армия. Муштра.
Где «я» — пустое место.
Тебе вдолбят в твоё нутро
Порядок, уставной и тесный.

Где воля — выправлена в струнку,
А мысль — стоит по стойке «смирно».
И ты уже не человек,
Ты — номер, функция, ресурс.

А после — офис. Та ж казарма,
Но в галстуках. И та же схема:
«Не выделяйся, будь как все»,
И твой энтузиазм — проблема.

И понимаешь, поздно, у виска,
Что умер ты, едва успев родиться.
И жизнь прошла, как по шаблону,
Без суеты, почти что чинно.

И только где-то в глубине, порой,
Проснётся эхо — и замрёт бессильно...
Как бабочка, что бьётся о стекло,
Чтоб умереть в тоске бесслезно и уныло.